 Увеличить |
Рассказ о Джафаре
Бармакиде и больном старике (ночь 395)
Рассказывают также, что повелитель правоверных Харун
ар-Рашид вышел в один из дней вместе с Абу-Якубом[413] – сотрапезником, Джафаром Бармакидом и
Абу-Новасом, и они пошли по пустыне и увидели старца, опиравшегося на своего
осла. «Спроси этого старика, откуда он?» – сказал Харун ар-Рашид Джафару. И
Джафар спросил старика: «Откуда ты пришёл?» И тот отвечал; «Из Басры…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста девяносто пятая ночь
Когда же настала триста девяносто пятая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что Джафар Бармакид спросил этого человека и
сказал ему: „Откуда ты пришёл?“
И тот старик отвечал: «Из Басры». – «А куда ты
шествуешь?» – спросил Джафар. «В Багдад», – отвечал старик. «А что ты
будешь там делать?» – спросил Джафар. И старик сказал: «Буду искать лекарства
для моего глаза». – «О Джафар, подшути над ним», – сказал Харун
ар-Рашид. «Если я буду с ним шутить, услышу от него неприятное», – отвечал
Джафар. Но халиф воскликнул: «Заклинаю тебя, пошути с ним!» И тогда Джафар
спросил старика: «Если я пропишу тебе полезное лекарство, чем ты меня
вознаградишь?»
«Аллах великий вознаградит тебя тем, что для тебя лучше, чем
моё вознаграждение», – ответил старец. И Джафар сказал: «Слушай, я пропишу
тебе лекарство, которое я никому не пропишу, кроме тебя». – «А что же
это?» – спросил старик. И Джафар сказал: «Возьми три унции дуновенья ветра и
три унции лучей солнца и три унции отблеска луны и три унции света светильника,
смешай все это и оставь лежать на ветру три месяца, а потом после этого положи
это в ступку без дна и толки три месяца, а когда истолчёшь, положи это в
расколотую чашку, и поставь чашку на ветер на три месяца, а потом употребляй это
лекарство каждый день по три драхмы, когда будешь ложиться спать, и продолжай
так три месяца, – ты выздоровеешь, если захочет Аллах великий».
И когда старец услышал слова Джафара, он растянулся на своём
осле и пустил зловредный ветер и сказал: «Возьми этот ветер в награду за то,
что ты прописал мне лекарство. Когда я буду употреблять его и Аллах пошлёт мне
здоровье, я дам тебе невольницу, которая станет тебе служить, пока ты жив,
такой службой, что Аллах сократит ею твой срок, а когда ты умрёшь и Аллах поспешит
направить твою душу в огонь, эта невольница намажет тебе лицо своим дерьмом с
горя по тебе и будет плакать и бить себя по лицу и рыдать и скажет, оплакивая
тебя: „О холоднобородый, как холодна твоя борода!“
И Харун ар-Рашид так рассмеялся, что упал навзничь и
приказал дать этому человеку три тысячи дирхемов.
Рассказ о честном юноше
(ночи 395—397)
Рассказывал шериф Хусейн ибн Райян, что повелитель
правоверных Омар ибн аль-Хаттаб сидел в какой-то день, чтобы судить людей и
творить суд над подданными, и подле него были вельможи из его сподвижников,
люди верного мнения и догадки. И пока он сидел, вдруг подошёл к нему юноша из
прекраснейших юношей, чисто одетый, и за него ухватились двое юношей –
прекраснейшие юноши, которые тянули его за ворот. И они поставили его перед
повелителем правоверных Омаром ибн аль-Хаттабом, и повелитель правоверных
посмотрел на них и на юношу и велел им отпустить его и, приблизив его к себе,
спросил юношей: «Какова ваша история?» – «О повелитель правоверных, –
сказали они, – мы единоутробные братья и достойны следовать истине. У нас
был отец, глубокий старик, обладавший хорошей проницательностью, и был он
возвеличен среди племён, далёк от низостей и известен достоинствами. Он
воспитал нас маленькими и оказал нам милости великие…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста девяносто шестая ночь
Когда же настала триста девяносто шестая ночь, она сказала:
«Дошло до меля, о счастливый царь, что юноши сказали повелителю правоверных
Омару ибн аль-Хаттабу: «Наш отец был возвеличен среди племён, отдалён от
низостей и известен достоинствами. Он воспитывал нас сызмальства и оказал нам
милости великие, и был он исполнен достоинств и добродетелей и достоин слов
поэта:
Сказали мне: «Абу-с-Сакр Шейбана
сын?» Молвил я:
«Нет, жизнью клянусь, Шейбан его
порожденье.
Сколь часто ведь возвышал отца
благородный сын
Адвана возвысил же посланник Аллаха»[414].
И он вышел однажды в свою рощу, чтобы прогуляться среди
деревьев и сорвать спелые плоды на них, и этот юноша убил его и отклонился от
прямого пути. Мы просим у тебя возмездия за то, что он совершил, и приговора,
как повелел Аллах».
И Омар посмотрел на юношу устрашающим взором и сказал ему:
«Ты выслушал речь этих юношей, что же ты скажешь в ответ?» А этот юноша был
твёрд душой и смел на язык и снял одежду тревоги и совлек одеяние беспокойства.
И он улыбнулся и заговорил красноречивейшим языком и приветствовал повелителя
правоверных прекрасными словами, а затем сказал: «Клянусь Аллахом, о повелитель
правоверных, я храню в памяти то, что они утверждают, и они правы в том, что
сказали, когда рассказывали, что случилось, и было веление Аллаха
предопределено судьбой. Но я расскажу перед тобой свою историю, а повеление
принадлежит тебе.
Знай, о повелитель правоверных, что я из лучших и
чистокровных арабов, которые благороднее всех, кто под звёздным небом. Я вырос
в жилищах пустыни, и поразила моё племя чернота враждебных лет, и я пришёл в
окрестности этого города с женой, скотом и детьми. Я шёл по дороге и проходил
мимо рощ, и со мной шли благородные верблюдицы, дорогие для меня, и среди них
был самец, благородный происхождением, с большим потомством и красивый видом, и
этот самец дал обильный приплод и ходил среди них как царь, увенчанный венцом.
И одна из верблюдиц убежала к роще отца этих юношей, а деревья в ней были видны
через стену, и захватила одно дерево губами, и я отогнал её от этого сада.
Вдруг в просветах стены показался старик, и от пламени его гнева летели искры,
и в правой руке его был камень, и старец раскачивался, как лев, когда он
появляется. И он ударил верблюда тем камнем и убил его, так как попал в
смертельное место. И, увидав, как верблюд упал, я почувствовал, что в моем
сердце загорелись уголья гнева, и взял тот самый камень и ударил им старика, и
это было причиной его гибели, и ему вернулось то, что он совершил, ибо его
убили тем, чем он убил. И когда попал в него камень, он закричал великим криком
и издал болезненный вопль, а я поторопился уйти с того места. Но эти юноши
схватили меня и привели к тебе, и вот я стою перед тобою». И сказал Омар: «Да
будет доволен им Аллах великий! Ты признался в том, что сделал, и
затруднительно избавление; необходимо возмездие, и не время теперь для
спасения!» И юноша отвечал: «Слушаю и повинуюсь тому, что вы постановили, и
согласен на то, чего требует закон ислама! Но у меня есть маленький брат, у
которого был старый отец. Отец выделил ему перед смертью большие деньги и
благородное золото и поручил его дела мне, призвав в свидетели Аллаха, и
сказал: „Это принадлежит твоему брату и будет у тебя; береги его достояние как
можешь“. И я взял эти деньги и закопал их, и никто не знает о них, кроме меня.
И если ты теперь присудишь меня к убиению, деньги пропадут, и ты будешь
виновником их пропажи, и маленький взыщет с тебя своё право в день, когда Аллах
будет судить своих тварей. А если ты дашь мне три дня сроку, я поручу
кому-нибудь вести дела мальчика и вернусь исполнить долг, у меня есть человек,
который поручится за меня».
И повелитель правоверных опустил голову, а потом он
посмотрел на присутствующих и сказал: «Кто поручится мне за него, что он
вернётся обратно?» И юноша посмотрел на лица тех, кто был в собрании, и указал
на Абу-Зарра[415] я
сказал: «Этот за меня ответит и поручится за меня…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста девяносто седьмая ночь
Когда же настала триста девяносто седьмая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что когда юноша указал на Абу-Зарра и
сказал: этот за меня ответит и поручится за меня», – Омар, – да будет
доволен им Аллах великий! – молвил: «О Абу-Зарр, слышал ли ты эти слова и
поручишься ли ты мне за то, что этот юноша явится?» – «Да, о повелитель
правоверных, – ответил Абу-Зарр, – я поручусь за него на три дня». И
Омар согласился на это и позволил юноше уйти.
Когда же срок отсрочки приблизился к концу и время её почти
истекло или даже прошло, а юноша ещё не вернулся в собрание Омара, сподвижники
собрались вокруг халифа, как звезды вокруг луны, и пришёл Абу-Зарр. Оба
противника юноши ждали и говорили: «Где обидчик, о Абу-Зарр? Вернётся ли тот,
кто убежал? Но мы не сойдём с места, пока ты не приведёшь его к нам, чтобы мы
ему отомстили». – «Клянусь владыкой всеведующим, если три дня пройдут и
юноша не явятся, я выполню поручительство и отдам свою душу имаму», – сказал
АбуЗарр. И Омар молвил (да будет доволен им Аллах!): «Клянусь Аллахом, если
юноша опоздает, я совершу с Абу-Зарром то, что требует закон ислама!»
И полились слезы присутствующих, и раздались вздохи
смотрящих, и поднялся великий шум. И знатные среди сподвижников предложили
юношам взять выкуп и стяжать похвалу, но они отказались и не соглашались ни на
что, кроме отмщения. И пока люди волновались и шумели, сожалея об Абу-Зарре,
вдруг явился юноша и стал перед имамом и приветствовал его наилучшим приветом,
и лицо его сияло и блестело, окаймлённое каплями пота. И он сказал повелителю
правоверных: «Я передал мальчика братьям его матери и осведомил их о всех его
обстоятельствах, и сообщил им, какие есть у него деньги, а затем я бросился в
жар и зной и был верен верностью благородного».
И люди удивились его правдивости и верности и тому, что он
пошёл навстречу смерти и был бесстрашен. И ктото сказал юноше: «Как благороден,
о юноша, и как ты верен обету и долгу!» А юноша ответил: «Разве вы не
уверились, что, когда явится смерть, никто от неё не спасётся. Я был веред,
чтобы не сказали: „Исчезла верность среди людей!“
И сказал Абу-Зарр: «Клянусь Аллахом, о повелитель
правоверных, я поручился за этого юношу, не зная, какого он племени, и я не
видел его прежде, но когда он отвернулся от присутствующих и направился ко мне
и сказал: „Вот кто поручится и ответит за меня“, – я не счёл пристойным
отвергнуть его, и благородство отказалось обмануть его стремление, ибо не худо
ответить стремящемуся, чтобы не сказали: „Исчезло достоинство среди людей!“
И тогда сказали оба юноши: «О повелитель правоверных, мы
подарили кровь нашего отца этому юноше, который заставил нас сменить отвращение
на дружбу, чтобы не сказали: „Исчезла милость среди людей!“
И обрадовался имам прощению юноши и верности его и
исполнению им долга, и счёл великим мужество АбуЗарра, в отличие от бывших
вместе с ними, и одобрил намерение юношей сделать благое дело. И он восхвалил
их хвалою благодарящего и произнёс такие слова поэта:
«Кто доброе сделает, тот будет вознаграждён,
И милость не пропадёт людей у
Аллаха».
А затем он предложил уплатить юношам выкуп за их отца из
казны, но они сказали: «Мы простили его, стремясь к лику Аллаха, а у кого
намерения таковы, у тех вслед милости не идёт попрёк или обида».
|
