Рассказ об Ибрахиме и
юноше (ночи 696—697)
Рассказывают также, что Ибрахим, сын Исхака[583], говорил: «Я был всегда предан Бармакидам.
И однажды, когда я сидел в своём жилище, в ворота вдруг постучали, и мой слуга
вышел и вернулся и сказал: „У ворот красивый юноша, и он просит разрешения
войти“.
И я позволил, и вошёл ко мне юноша со следами болезни и
сказал: «Я уже долгое время стараюсь встретиться с тобой, и у меня есть до тебя
нужда». – «А какая?» – спросил я. И юноша вынул триста динаров и, положив
их передо мной, сказал: «Прошу тебя, прими их от меня и сочини мне напев на
двустишие, которое я скажу». – «Произнеси его мне», – сказал я. И
юноша произнёс…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Шестьсот девяносто седьмая ночь
Когда же настала шестьсот девяносто седьмая ночь, она
сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Ибрахим сказал юноше:
„Произнеси мне это двустишие“, – юноша произнёс:
«Аллахом молю: о глаз, мне печень
терзающий,
Слезою ты погаси печали волнение.
Судьба в числе тех, кто нас хулит за
любимую,
И мне не видать её, хоть в саван я
завернусь».
«И я сочинил ему напев, похожий на причитание, –
говорил Ибрахим, – и спел его, и юношу покрыло беспамятство, а потом он
очнулся и сказал: „Повтори!“ И я стал заклинать его Аллахом и сказал: „Боюсь,
что ты умрёшь“. – „О, если бы так было!“ – воскликнул юноша. И он не
переставал унижаться и умолять, пока я не пожалел его и не повторил напева. И
юноша вскрикнул ужасным криком, и я подумал, что он умер и стал поливать его
розовой водой, пока он не очнулся и не сел. И я восхвалил Аллаха и, положив
перед ним его динары, сказал: „Возьми свои деньги и уходи от меня!“ – „Мне нет
в них нужды, – ответил юноша, – и тебе будет ещё столько же, если ты
повторишь напев“.
И моя грудь расширилась для денег, и я сказал юноше: «Я
повторю, но только с тремя условиями: первое – чтобы ты остался у меня и поел
моего кушанья, чтобы укрепить твою душу; второе – чтобы ты выпил вина, которое
удержит в тебе сердце, и третье – чтобы ты мне рассказал твою историю».
И юноша сделал это и сказал: «Я человек из жителей Медины. Я
вышел прогуляться и шёл по дороге к альАкику[584] вместе
с моими братьями, и увидел девушку, среди других девушек, подобную ветке,
покрытой росою. И они оставались под тенью, пока день не окончился, а затем
ушли, и почувствовал я в сердце раны, медленно заживающие. И я вернулся и стал
распытывать о ней, но не нашёл никого, кто бы знал её, и заболел от горя. И я
рассказал мою историю одному родственнику, и он сказал мне: «Не беда! Дни весны
не кончились, небо скоро начнёт дождить, и тогда она выйдет, и я выйду с тобой,
и делай то, что ты хочешь».
И успокоилась моя душа, и когда аль-Акик потёк и люди вышли,
я тоже вышел с моими братьями и родственниками, и сели мы в том же месте и
просидели минуту, как девушки уже прибежали. И я сказал одной девушке из моих
родственниц: «Скажи той девушке: «Говорит вон тот человек: «Отличился поэт,
который сказал такой стих:
«Метнула она стрелу, пустившую сердца
кровь,
Ушла и оставила в нем раны и шрамы».
И девушка пошла к ней и сказала это. И она молвила: «Скажи
ему: «Отличился тот, кто ответил таким стихом:
«Со мной то же самое. Терпи же, быть
может, мы
Душе исцеление увидим и помощь».
И я не стал больше говорить, боясь позора, и поднялся, и
девушка поднялась, и я последовал за нею, и она меня увидела. И я узнал, где её
жилище, и она стала ходить ко мне, и я стал ходить к ней, и это участилось и
сделалось явным, и её отец узнал об этом. А я все старался встретить девушку и
пожаловался моему отцу, и он собрал наших родных и отправился к отцу девушки,
желая посвататься за неё. «Если бы это явилось ко мне прежде, чем он её
опозорил, – сказал отец девушки, – я бы, наверное, согласился, но
дело стало известно, и я не таков, чтобы подтвердить речи людей».
И я повторил юноше песню, – говорил Ибрахим, – и
между нами возникла дружба. И потом Джафар ибн Яхья устроил приём, и я явился,
по обычаю, и спел ему стихи юноши, и Джафар пришёл в восторг и спросил меня:
«Горе тебе, чья это песня?» И я рассказал ему историю юноши, и он приказал мне
поехать к нему и привести его. И я отправился к юноше и привёл его, и Джафар
заставил повторить эту историю. И когда юноша рассказал, Джафар воскликнул: «Ты
под моей защитой, пока я не женю тебя на ней!»
И душа юноши успокоилась, и он остался с нами, и когда
наступило утро, Джафар поехал к ар-Рашиду и рассказал ему эту историю, и халиф
нашёл её прекрасной. И он велел нам всем явиться и приказал повторить песню и
выпил под неё, а затем он велел написать письмо правителю аль-Хиджаза, чтобы
тот с почётом доставил к нему отца женщины и её семью и не скупясь бы тратил на
них.
И прошло малое время, и они явились, и ар-Рашид велел
привести отца девушки. И когда тот явился, приказал ему выдать свою дочь замуж
за юношу и дал ему сто тысяч динаров, после чего он вернулся к своей семье. И
юноша был одним из сотрапезников Джафара, пока не случилось то, что случилось[585], и тогда юноша вернулся
со своей семьёй в аль-Медину, да помилует Аллах великий души их всех!»
|