Рассказ об аль-Амине и
невольнице (ночь 392)
Рассказывают, что у Джафара, сына Мусы аль-Хади[410], была
невольница-лютнистка, по имени аль-Бедр-аль-Кебир.
И не было в то время никого прекраснее её лицом, стройнее
станом, нежнее по качествам и искуснее в пении и игре на струнах. И была она до
пределов красива и до конца изящна и совершенна. Про неё услышал Мухаммед
аль-Амин, сын Зубейды[411],
и стал просить Джафара, чтобы тот продал ему эту девушку, но Джафар сказал: «Ты
знаешь, что таким, как я, не подобает продавать невольниц и назначать цену за
наложниц, и не будь она питомицей моего дома, я бы, право, отослал её к тебе и
не пожалел бы её для тебя».
А потом Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, отправился однажды,
с целью повеселиться, в дом Джафара, и тот велел подать ему то, что хорошо
иметь среди друзей, и приказал своей невольнице аль-Бедр-аль-Кебир спеть и
повеселить аль-Амина. Девушка настроила инструменты и спела самые приятные
напевы. И Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, принялся за питьё и увеселения и
велел кравчим побольше поить Джафара, чтобы напоить его пьяным. И потом он взял
девушку с собою и отбыл домой и не протянул к ней руки, а с наступлением утра
он велел позвать Джафара. Когда тот пришёл, он поставил перед ним вино и приказал
невольнице петь ему из-за занавески. И Джафар услышал её голос и узнал её и
разгневался, но не проявил гнева из-за благородства своей души и возвышенности
своих помыслов и не выказал никакой перемены. А когда их встреча окончилась,
Мухаммед аль-Амин, сын Зубейды, велел кому-то из своих людей наполнить челнок,
на котором приехал Джафар, дирхемами и динарами и дивными богатствами. И слуга
сделал то, что приказал ему альАмин, и положил в челнок тысячу кошельков и
тысячу жемчужин, каждая жемчужина ценою в двадцать тысяч дирхемов, и клал туда
разные редкости, пока матросы не завопили и не сказали: «Лодка не может поднять
больше ничего!»
И аль-Амин приказал доставить все это в дом Джафара.
Таковы-то помыслы великих, да помилует их Аллах!
Рассказ о Сайде ибн
Салиме аль-Бахили (ночи 392—393)
Рассказывают, что Сайд ибн Салим аль-Бахили говорил: «Моё
положение стало трудным во времена Харуна ар-Рашида, и у меня собралось много
долгов, которые тяготили мою жизнь, и я был бессилен расплатиться. И хитрости
стали для меня тесны, и я впал в замешательство, не зная что делать, так как
мне было очень затруднительно уплатить долги. А заимодавцы окружили мои ворота,
и толпились у меня взыскивавшие, и те, кому я был должен, не покидали меня. И
иссякли мои хитрости, и усилились думы, и когда я увидел, что дела стали трудны
и обстоятельства переменились, я направился к Абд-Аллаху ибн Малику аль-Хузан и
попросил его подкрепить меня своими знаниями и привести меня к вратам
облегчения своей прекрасной сообразительностью.
И сказал Абд-Аллах ибн Малик аль-Хузаи: «Никто не может
освободить тебя от испытания, заботы, стеснения и горя, кроме Бармакидов». А я
спросил его: «Кто может перенести их высокомерие и вытерпеть их самовластие?»
И Абд-Аллах ибн Малик сказал: «Вытерпи это, чтобы исправить
своё положение…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста девяносто третья ночь
Когда же настала триста девяносто третья ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что Абд-Аллах ибн Малик аль-Хузаи сказал
Сайду ибн Салиму: „Вытерпи это, чтобы исправить своё положение“.
И я вышел от него и пошёл к альФадлу и Джафару, сыновьям
Яхьи ибн Халида, и рассказал им свою историю и изъяснил своё положение, и они
сказали мне: «Да поддержит тебя Аллах своей помощью и да избавит тебя своей
милостью от нужды в его тварях! Да осыплет он тебя великими милостями и да
позаботится о твоём достатке прежде других – он властен в том, что желает, и с
рабами своими милостив и пресведущ».
И я ушёл от них и вернулся к Абд-Аллаху ибн Малику со
стеснённой грудью, смущённым умом и разбитым сердцем и повторил ему то, что они
мне сказали, и Абд-Аллах ибн Малик молвил: «Тебе надлежит провести сегодняшний
день у нас, и мы посмотрим, что определит Аллах великий».
И я просидел у него некоторое время, и вдруг пришёл мой
слуга и сказал мне: «О господин, у наших ворот много мулов с тюками, и при них
человек, который говорит: „Я поверенный аль-Фадла, сына Яхьи, и Джафара, сына
Яхьи“. И Абд-Аллах ибн Малик воскликнул: „Я надеюсь, что облегчение пришло к
тебе! Поднимайся и посмотри, в чем дело“. И я поднялся и быстро побежал домой и
увидел у ворот человека, у которого была бумажка, где было написано: „Ты был у
нас, и мы слышали твои слова, и после твоего ухода мы направились к халифу и
осведомили его о том, что обстоятельства заставили тебя унизиться до просьбы, и
халиф приказал доставить тебе из казначейства тысячу тысяч дирхемов. И мы
сказали ему: „Эти деньги он отдаст заимодавцам и заплатит ими долги. Но где он
достанет деньги на свои расходы?“ И халиф приказал выдать тебе ещё триста тысяч
дирхемов, и каждый из нас доставил к тебе из своих свободных денег тысячу тысяч
дирхемов, а всего стало три тысячи тысяч и триста тысяч дирхемов, которыми ты
поправишь свои обстоятельства и дела“.
Посмотри же на великодушие этих великодушных, да помилует их
Аллах великий!
|