Рассказ о Ширин и
рыбаке (ночь 391)
Рассказывают также, что Хосру[409] (а это царь из царей) любил рыбу.
И однажды он сидел в своих покоях вместе с Ширив, своей
женой и к нему пришёл рыбак с большой рыбой, и поднёс её Хосру.
И царю понравилась эта рыба, и он велел дать рыбаку четыре
тысячи дирхемов, а Ширин сказала: «Плохо то, что ты сделал». – «А почему?»
– спросил Хосру. И Ширин сказала: «Потому что, если ты после этого дашь
кому-нибудь из своей челяди такое количество денег, он сочтёт это ничтожным и
скажет: „Он дал мне столько же, сколько дал рыбаку“. А если ты дашь меньше, он
скажет: „Он меня презирает и дал мне меньше, чем дал рыбаку“. – „Ты права, –
сказал Хосру, – но дурно, когда царь берет обратно подаренное, и это уже
пропало“. – „Я придумаю, как тебе получить подарок обратно“, –
молвила Ширин.
«А как так?» – спросил царь. И она оказала: «Когда ты этого
захочешь, позови рыбака и спроси его: „Эта рыба самец или самка?“ И если он
скажет: „Самец“, – скажи ему: „Мы хотели только самку“. А если он скажет:
„Самка“, – скажи: „Мы хотели только самца“.
И царь послал за рыбаком и тот вернулся (а этот рыбак
обладал острым умом и сообразительностью), и царь Хосру спросил его: «Эта рыба
самец или самка?» И рыбак поцеловал перед ним землю и ответил: «Эта рыба
двуполая – не самец и не самка».
И Хосру засмеялся его словам и приказал дать ему другие
четыре тысячи дирхемов. И рыбак пошёл к казначею и получил от него восемь тысяч
дирхемов, и положил их в мешок, который был с ним, и взвалил его на спину и
хотел выйти, но у него выпал один дирхем. И рыбак снял мешок с плеча и нагнулся
за дирхемом и взял его (а царь и Ширин смотрели на него). Ширин тогда и говорит
царю: «О царь, видел ли ты скаредность этого человека и его низость: когда у
него упал дирхем, ому нелегко было оставить его, чтобы его поднял ктонибудь из
слуг царя».
Царь, услышав её слова, почувствовал к рыбаку отвращение и
воскликнул: «Ты права, о Ширин!» А зятем он велел вернуть рыбака и сказал ему:
«О низкий помыслами! Ты не человек! Помнишь, как ты, сняв с плеча мешок с
деньгами, нагнулся ради дирхема, поскупившись оставить его?»
И рыбак поцеловал землю и сказал: «Да продлит Аллах век
царя! Я поднял этот дирхем с земля не потому, что он был для меня
значителен, – я потому поднял его с земли, что на одной из его сторон
изображение царя, а на другой стороне – его имя. Я боялся, что кто-нибудь
наступит на него, не зная этого, и будет этим оскорблено имя царя и его
изображение, и с меня взыщется за этот грех».
И царь удивился словам рыбака и нашёл прекрасным то, что он
сказал, и велел дать ему ещё четыре тысячи дирхемов и приказал глашатаю кричать
в царстве: «Не должно никому следовать мнению женщин, – кто последует их
мнению, потеряет с каждым своим дирхемом ещё два дирхема».
Рассказ о Яхье ибн
Халиде и его госте (ночи 391—392)
Рассказывают, что Яхья ибн Халид аль-Бармаки вышел из дворца
халифа, направляясь домой, и увидел у ворот своего дома человека. И когда он
приблизился, этот человек поднялся на ноги и приветствовал Яхью и сказал: «О
Яхья, я нуждаюсь в том, что есть у тебя в руке, и я сделаю Аллаха моим ходатаем
перед тобой!»
И Яхья велел отвести этому человеку место в своём доме и
приказал своему казначею доставлять ему каждый день тысячу дирхемов, и чтобы
кушанье ему было из его личных кушаний, и человек этот провёл таким образом
целый месяц. И когда месяц кончился, к нему пришло тридцать тысяч дирхемов, и
человек побоялся, что Яхья возьмёт у него деньги из-за их множества, и тайком
ушёл…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста девяносто вторая ночь
Когда же настала триста девяносто вторая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что тот человек взял деньги и тайком ушёл. И
Яхье рассказали об этом, и он воскликнул: «Клянусь Аллахом, если бы он провёл у
меня целую жизнь и весь свой век, я бы, право, не отказал ему в награде и не
прекратил бы почёт и гостеприимство! Милости Бармакидов неисчислимы и
достоинства их неисчерпаемы, в особенности Яхьи ибн Халида: он преисполнен
славных достоинств, как сказал о нем поэт:
Я щедрость спросил: «Свободна ты?»
И сказала: «Нет, Рабыня в неволе я у
Яхьи ибн Халида».
«Покупкою?» – я спросил. Сказала она:
«О нет!
В наследство досталась я ему от отца
к отцу»,
|