Увеличить |
Рассказ о пятом брате
цирюльника (ночи 32—33)
А что касается моего пятого брата, то у него были отрезаны
уши, о повелитель правоверных, и был он человек бедный и просил у людей по
вечерам, а днём тратил выпрошенное. А отец наш был дряхлый старик, далеко
зашедший в годах, и он умер и оставил нам семьсот дирхемов; и каждый из нас
взял по сто дирхемов. И мой пятый брат, взяв свою долю, растерялся и не знал,
что с нею делать; и когда он так раздумывал, вдруг пришло ему купить на эти
деньги всякого рода стеклянной посуды и извлечь из неё пользу. И он купил на
сто дирхемов стекла, поставил его на большой поднос и сел в одном месте
продавать его. А рядом с ним была стена, и он прислонился к ней спиной и сидел,
размышляя о самом себе.
И он думал: «Моих основных денег в этом стекле – ею
дирхемов, а я продам его за двести дирхемов и затем куплю на двести дирхемов
стекла и продам его за четыреста дирхемов, и не перестану продавать и покупать,
пока у меня не окажется много денег. И я куплю на них всяких товаров,
драгоценностей и благовоний и получу большую прибыль, а после этого я куплю
красивый дом, и куплю невольников и коней и золотые седла, и стану есть и пить,
и не оставлю в городе ни одного певца или певицы, которых бы я не привёл к
себе. И если захочет Аллах великий, я накоплю капитал в сто тысяч дирхемов…» И
все это он прикидывал в уме, а поднос со стеклом стоял перед ним; и он думал
дальше: «А когда денег станет его тысяч дирхемов, я пошлю посредниц, чтобы
посвататься к дочерям царей и везирей, и посватаюсь к дочери везиря, – до
меня дошло, что она совершенна по красоте и редкой прелести, – и дам за
неё в приданое тысячу динаров; и если её отец согласится – так и будет, а если
не согласится – я возьму её силой, наперекор его носу. И когда она окажется в
моем доме, я куплю десять маленьких евнухов, и куплю себе одежду из одежд царей
и султанов, и сделаю себе золотое седло, которое выложу дорогими самоцветами, а
потом я выеду, и со мною будут рабы – пойдут вокруг меня и впереди меня, и я
поеду по городу, и люди будут меня приветствовать и благословлять меня. А потом
я войду к везирю, отцу девушки (а рабы будут сзади меня, и впереди меня, и
справа от меня, и слева от меня), и когда везирь меня увидит, он поднимется мне
навстречу и посадит меня на своё место, а сам сядет ниже меня, так как он мой
тесть. А со мной будут два евнуха с двумя кошельками, в каждом кошельке по
тысяче динаров, и я дам ему тысячу динаров в приданое за его дочь и подарю ему
другую тысячу динаров, чтобы он знал моё благородство, и щедрость, и величие
моей души, и ничтожность всего мирского в моих глазах. И если он обратится ко
мне с десятью словами, я отвечу ему парой слов и уеду к себе домой. А когда
придёт кто-нибудь из родных моей жены, я подарю ему денег и награжу его
одеждой; а если он явится ко мне с подарком, я его верну ему и не приму, –
чтобы знали, что я горд душой и ставлю свою душу лишь на её место. А потом я
велю им привести меня в порядок, и когда они это сделают, я прикажу привести
невесту и как следует все уберу в моем доме, а когда придёт время открывания, я
надену самую роскошную одежду и буду сидеть в платье из парчи, облокотясь и не
поворачиваясь ни вправо, ни влево, – из-за моего большого ума и
степенности моего разума. И моя жена будет стоять предо мною, как луна, в своих
одеждах и драгоценностях, и я не буду смотреть на неё из чванства и
высокомерия, пока все, кто будет тут, не скажут: „О господин мой, твоя жена и
служанка стоит перед тобой, соизволь посмотреть на неё, ей тягостно так
стоять“. И они много раз поцелуют предо мною землю, и тогда я подниму голову и
взгляну на неё одним взглядом, а потом опущу голову к земле. И её уведут в
комнату сна, а я переменю свою одежду и надену что-нибудь лучшее, чем то, что
на мне было; и когда невесту приведут ко мне, я не взгляну на неё, пока меня те
попросят много раз, а потом я посмотрю на неё и опущу голову к земле, – и
я все время буду так делать, пока её открывание не окончатся…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Тридцать третья ночь
Когда же настала тридцать третья ночь, она сказала: «Дошло
до меня, о счастливый царь, что брат цирюльника думал: „А потом я опущу голову
к земле и все буду так делать, пока её открывание не кончится. А после я
прикажу кому-нибудь из слуг подать кошель с пятью сотнями динаров, и когда
невеста будет тут, я отдам его прислужницам и велю им ввести меня к невесте. И
когда меня введут, я не стану смотреть на неё и не Заговорю с ней из презрения,
чтобы говорили, что я горд душой. И её мать придёт и поцелует мне голову и руку
и скажет: „О господин, взгляни на твою служанку, она хочет твоей близости,
залечи же её сердце“. А я не дам ей ответа; когда она это увидит, она встанет и
поцелует мне ноги несколько раз и скажет: „О господин мой, моя дочь красивая
девушка, которая ещё не видала мужчины, и когда она увидит в тебе такую
сдержанность, её сердце разобьётся. Склонись же к ней и поговори с нею“. И она
поднимется и принесёт мне кубок с вином, и её дочь возьмёт кубок, и когда она
подойдёт ко мне, я оставлю её стоять перед собой, а сам облокочусь на вышитую подушку,
не глядя на неё, – из-за величия своей души, – пока она мне не
скажет, что я султан, высокий саном, и не попросит меня: „О господин мой,
заклинаю тебя Аллахом, не отвергай кубка из рук твоей служанки, ибо я твоя
невольница“. Но я ничего ей не отвечу; и она будет ко мне приставать и скажет:
„Его обязательно надо выпить“, – и поднесёт его к моему рту; и я махну
рукой ей в лицо и отпихну ногой и сделаю вот так!“ – и он взмахнул ногой, и
поднос со стеклом упал (а он был на высоком месте) и свалился на землю, и все,
что было на нем, разбилось.
И мой брат закричал и сказал: «Все это от величия моей
души!» И тогда, о повелитель правоверных, он стал бить себя по лицу, и разорвал
свою одежду, и начал плакать и бить себя; и люди смотрели на него, идя на
пятничную молитву, и некоторые смотрели и жалели его, а другие о нем не думали.
И мой брат был в таком состоянии: ушли от него и деньги и прибыль. И он
просидел некоторое время плача; и вдруг видит – красивая женщина едет на муле с
золотым седлом, и с нею несколько слуг, к от неё веет мускусом, а едет она на
пятничную молитву. И когда она увидела стекло и состояние моего брата и его
плач, её взяла печаль, и сердце её сжалилось над ним, и она спросила о его
положении; и ей сказали: «С ним был поднос стеклянной посуды, благодаря которой
он кое-как жил, и посуда разбилась, и его постигло то, что ты видишь». И тогда
она позвала одного из слуг и сказала ему: «Дай то, что есть с тобой, этому
бедняге»; и слуга дал моему брату кошелёк, где он нашёл пятьсот динаров, и когда
они попали в его руки, он едва не умер от сильной радости.
И мой брат принялся благословлять ту женщину и вернулся в
своё жилище богатым и сидел размышляя; и вдруг – стучат в дверь. И он встал и
открыл и видит – незнакомая старуха. И она сказала ему: «О дитя моё, Знай, что
время молитвы уже близко, а я не совершила омовения, и мне бы хотелось, чтобы
ты меня пустил к себе в дом омыться». – «Слушаю и повинуюсь!» – сказал мой
брат и вошёл и велел ей входить, и когда она вошла, он дал ей кувшин для омовения.
И мой брат сел, и сердце его трепетало от радости из-за
динаров, и потом он завязал их в кошель; и когда он покончил с этим, старуха
завершила омовение и, подойдя туда, где сидел мой брат, сотворила молитву в два
раката, а затем помолилась за моего брата хорошей молитвой. И он поблагодарил
её за это и, протянув руку к динарам, дал ей два динара и сказал про себя: «Это
от меня милостыня». И когда старуха увидела динары, она воскликнула: «Да будет
Аллах превознесён! Почему ты смотришь на того, кто тебя любит, как на нищего?
Возьми твои деньги, они мне не нужны, и положи их опять к себе на сердце; а
если ты хочешь встретиться с той, кто тебе их дал, я сведу её с тобою – она моя
подруга». – «О матушка, – спросил мой брат, – как ухитриться
попасть к ней?» И она сказала: «О дитя моё, она имеет склонность к человеку
богатому; возьми же с собой все свои деньги и следуй за мной, и я приведу тебя
к тому, что ты хочешь. А когда ты встретишься с ней, употреби все, какие есть,
ласки и приятные слова, и ты получишь из её прелестей И её денег все, что
хочешь».
И мой брат взял с собой все своё золото и поднялся и пошёл с
ней (и он сам не верил этому); а старуха все шла, и мой брат следовал за нею до
одних больших ворот. И она постучала, и вышла невольница-гречанка и открыла ворота,
и тогда старуха вошла и велела моему брату войти с нею, и он вошёл в большой
дом и большую комнату, пол которой был устлан удивительными коврами, и там были
повешены занавеси. И мой брат сел и положил золото перед собой, а свой тюрбан
он положил на колени; и не успел он опомниться, как появилась девушка, лучше
которой не видали смотрящие, и она была одета в роскошные одежды. И мой брат
поднялся на ноги; и когда девушка увидела его, она засмеялась ему в лицо и
сделала ему знак сесть. А потом она велела запереть дверь и, подойдя к моему
брату, взяла его за руку, и они оба отправились и пришли к уединённой комнате и
вошли в неё, и оказалось, что она устлана разной парчой.
И мой брат сел, и ока села с ним рядом и немножко поиграла с
ним, а затем она поднялась и сказала: «Не двигайся с места, пока я не приду!» –
и скрылась от моего брата на некоторое время. И когда он так сидел, вдруг вошёл
к нему чёрный раб огромного роста, и у него был обнажённый меч. «Горе
тебе, – воскликнул он, – кто привёл тебя в это место и что ты здесь
делаешь?» И когда мой брат увидел его, он не был в состоянии дать ему никакого
ответа, и у него оцепенел язык, так что он не мог вымолвить слова. И раб взял
его и снял с него одежду и до тех пор бил его мечом плашмя, пока он не упал без
чувств на землю от побоев, и скверный раб подумал, что он прикончил его. И мой
брат услыхал, как он говорит: «Где солильщица?» И к нему подошла девушка,
нёсшая в руке большое блюдо, где было много соли, и раб все время присыпал ею
раны моего брата, но тот не двигался, опасаясь, что раб узнает, что он жив, и
убьёт его и его душа пропадёт.
Потом невольница ушла, – говорил рассказчик, – и
раб крикнул: «Где погребщица?» И старуха подошла к моему брату и потащила его
за ногу в погреб и бросила его туда на множество убитых. И он провёл в этом
месте два полных дня, и Аллах сделал соль причиною его жизни, так как она
остановила кровь; и мой брат нашёл в себе силу, чтобы двигаться, и поднялся в
погребе, и открыл над собою плиту (а он боялся), и вышел вон.
И Аллах даровал ему защиту, и брат вошёл в темноту и скрылся
в этом проходе до утра, а когда наступило утреннее время, эта проклятая старуха
вышла на поиски другой дичи, и брат вышел за нею следом, а она не знала этого.
И он пришёл в своё жилище и не переставал лечиться, пока не выздоровел, и
следил за старухой, все время смотря, как она хватала людей одного за другим и
приводила их в тот дом, но ничего не говорил.
А потом, когда вернулись к нему его дух и сила, он взял
тряпку, сделал из неё кошель, наполнил его стеклом и привязал к поясу. И он
переоделся, чтобы его никто не узнал, и надел платье, и, взяв меч, спрятал его
под платье, и когда увидел старуху, сказал ей на языке персиян: «О старуха, я
чужеземец и прибыл сегодня в этот город и никого не знаю. Нет ли у тебя весов,
вмещающих пятьсот динаров? Я тебе подарю немного из них». И старуха ответила:
«У меня сын меняла, и у него есть всякие весы. Пойдём со мною, раньше чем он
уйдёт со своего места, и он свешает твоё золото». – «Иди впереди меня!» –
сказал мой брат; и она пошла, а брат сзади, и, подойдя к воротам, она
постучала, и вышла та самая девушка и открыла ворота. И старуха засмеялась ей в
лицо и сказала: «Я сегодня принесла вам жирный кусок мяса». И девушка взяла
моего брата за руку и ввела его в то помещение, куда он входил прежде. И она
немного посидела подле него и поднялась и сказала: «Не уходи, пока я не вернусь
к тебе», и ушла. И не успел мой брат опомниться, как пришёл проклятый раб, и с
ним был тот обнажённый меч. И он сказал моему брату: «Поднимайся, проклятый!» –
И мой брат поднялся, и раб пошёл впереди него, а брат мой шёл сзади; и он
протянул руку к мечу, что был у него под платьем, и ударил им раба, и скинул
ему голову с плеч, потащил его за ногу к погребу и крикнул: «Где солильщица?» И
тогда пришла девушка с блюдом, в котором была соль, и, увидав моего брата и в
его руке меч, она бросилась бежать, но брат последовал За нею и ударил её и
отрубил ей голову. А потом он закричал: «Где старуха?» И она пришла, и брат
спросил её: «Узнаешь ты меня, скверная старуха?» А она отвечала: «Нет,
господин». И мой брат сказал: «Я владелец денег, к которому ты пришла, и ты у
меня омылась и помолилась и призвала меня сюда». – «Побойся Аллаха и
подумай ещё о моем деле», – сказала старуха; но мой брат и не посмотрел на
неё и так ударил её, что разрубил на четыре куска, а потом он вышел искать
девушку; и когда она увидела его, её ум улетел, и она воскликнула: «Пощады!» И
мой брат пощадил её.
«Что привело тебя к этому чёрному?» – спросил он тогда её;
она сказала: «Я была невольницей одного купца, а эта старуха заходила ко мне, и
я с нею подружилась. И в один из дней она сказала мне: „У нас свадьба, равной
которой никто не видел, и я хочу, чтобы ты посмотрела на неё“. И я отвечала ей:
„Слушаю и повинуюсь!“, потом я надела свою лучшую одежду и драгоценности и
взяла с собою кошелёк с сотнею динаров и пошла с нею, и она привела меня в этот
дом. И, войдя, я не успела опомниться, как этот чёрный взял меня, и я в таком
положении уже три года из-за хитрости проклятой старухи». – «А есть у него
что-нибудь в этом доме?» – спросил мои брат, и она сказала: «У него есть много,
и если ты можешь это перенести, перенеси, попросив совета у Аллаха».
И мой брат поднялся и пошёл с нею, и она открыла сундуки, в
которых были мешки, и мой брат впал в недоуменно, а девушка сказала ему: «Иди
теперь и оставь меня здесь и приведи кого-нибудь, чтобы снести деньги». И мой
брат вышел и нанял десять человек и пришёл к воротам, по нашёл их открытыми и
не увидел ни девушки, пи мешков, кроме немногих, – одни только ткани. Он
понял, что девушка обманула его, и взял оставшиеся деньги и, открыв кладовые,
забрал то, что в них было, и ничего не оставил Б доме, и провёл ночь радостный.
А когда настало утро, он нашёл у ворот двадцать солдат,
которые вцепились в него и сказали: «Вали тебя требует». И они взяли его, и мой
брат стал проситься у них пройти в свой дом, но они не дали ему времени
вернуться домой, и мой брат обещал им много денег, но они отказались. И они
крепко связали его верёвкой и повели, и им встретился по дороге один его
приятель, и мой брат уцепился за его полу и стал просить его постоять с ним,
чтобы помочь ему освободиться из их рук. И этот человек остановился и спросил
их, в чем с ним дело; и они сказали: «Вали приказал нам привести его к себе, и
вот мы идём с ним». И друг моего брата попросил их освободить его, с тем что он
даст им пятьсот динаров, и сказал им: «Когда вернётесь к вали, скажите ему: „Мы
его не нашли“. Но они отвергли его слова и взяли моего брата, таща его вниз
лицом, и привели его к вали; и когда вали увидел моего брата, он спросил его:
„Откуда у тебя эти ткани и деньги?“ – „Я хочу пощады“, – сказал мой брат;
и вали дал ему платок пощады, и тогда брат рассказал ему о том, что случилось и
что произошло у него со старухой, с начала до конца, и о бегстве девушки и
сказал вали: „А то, что я взял, возьми из этого, сколько хочешь, и оставь мне,
на что кормиться“. И вали взял все деньги и ткани и побоялся, что весть об этом
дойдёт до султана, и сказал моему брату: „Уходи из этого города, а не то я тебя
повешу!“ И мой брат отвечал: „Слушаю и повинуюсь!“ – и ушёл в какой-то город, и
на него напали воры и раздели его и побили и обрезали ему уши. И я услыхал
весть о нем и вышел к нему, и взял для него одежду, и привёл его тайно в город,
и стал ему выдавать что пить и что есть.
|