Увеличить |
Рассказ о гусыне и
львёнке (ночь 146)
Сто сорок шестая ночь
Когда же настала сто сорок шестая ночь, Шахразада сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что был в древние времена и минувшие годы
павлин, который ютился на берегу моря со своей женой. И место это изобиловало
львами, и были там всякие звери, а деревья и реки были в том месте
многочисленны.
И этот павлин с женою ютились ночью на одном дереве из этих
деревьев, боясь зверей, а днём спозаранку вылетали, чтобы найти пропитание. И
они жили так, пока их страх не усилился, и стали они искать другое место, где
бы приютиться. И когда они искали такое место, вдруг показался остров,
изобилующий деревьями и реками, и они опустились на этот остров, и поели и
напились, и тогда вдруг подбежала к ним гусыня. В сильном испуге бежала она до
тех пор, пока не прибежала к дереву, на котором был павлин с женой, и тогда
только успокоилась.
И павлин не усомнился, что у этой гусыни удивительная
история, и спросил её, что с нею и почему она боится, и гусыня сказала: «Я
больна от ужаса и от страха перед сыном Адама. Берегись и ещё раз берегись
сыновей Адама!» – «Не бойся, раз ты добралась до нас», – сказал ей павлин,
и гусыня воскликнула: «Слава Аллаху, который облегчил мою заботу и горе
благодаря вашей близости! Я пришла, желая вашей дружбы».
И когда она кончила говорить, жена павлина спустилась к ней
и сказала: «Приют и уют! Добро пожаловать! С тобою не будет беды. Откуда
достигнет нас сын Адама, когда мы на этом острове, который посреди моря? С суши
он не может до нас добраться, а с моря ему нельзя к нам подняться. Радуйся же и
расскажи нам, что постигло и поразило тебя от сына Адама».
«Знай, о пава, – сказала тогда гусыня, – что я всю
жизнь провела на этом острове в безопасности, не видя дурного. И однажды ночью
я заснула и увидела во сне образ сына Адама, который говорил со мной, и я
говорила с ним. И я услышала, как кто-то говорит мне: «О гусыня, остерегайся
сына Адама и не обманывайся его речами и тем, что он принесёт тебе: велики его
хитрости и обманы! Берегись же всячески его коварства, ибо он обманщик и
коварен, как сказал о нем поэт:
Языка концом он даст кубок тебе
лакомый
И хитрит с тобой, как хитрит лиса
прековарная.
Знай, что сын Адама может вытащить рыбу из моря и бросить в
птиц глиняные пули и спалить своим коварством слона. От зла сына Адама не
уцелеет никто, и не спасётся от него ни птица, ни зверь. И вот я сообщил тебе
то, что я слышал о сыновьях Адама».
И я пробудилась от сна, испуганная и устрашённая, и у меня
до сих пор не расправилась грудь: так я боюсь для себя зла от сына Адама, чтобы
он не провёл меня хитростью и не поймал бы меня в свои силки. И едва настал
конец дня, как мои силы ослабли и исчезла моя решимость. А потом мне захотелось
есть и пить, и я вышла побродить со смущённым умом и сжавшимся сердцем. И,
дойдя до той горы, я нашла у входа в пещеру львёнка жёлтого цвета.
И когда этот львёнок увидел меня, он сильно обрадовался, и
ему понравился мой цвет и то, что я приятна видом, и он закричал мне, говоря:
«Подойди ко мне!» А когда я подошла, он спросил: «Как твоё имя и какой ты
породы?» – «Моё имя гусыня, и я из породы птиц, – отвечала я и потом
спросила его: – Почему ты сидишь до сих пор на этом месте?» – а львёнок
ответил: «Причина этого в том, что мой отец, лев, уже несколько дней
предостерегает меня от сына Адама, и случилось так, что сегодня ночью я видел во
сне образ сына Адама…»
И затем львёнок рассказал мне подобное тому, что я
рассказала тебе, и, услышав его слова, я воскликнула: «О лев, я прибежала к
тебе, ища убежища, чтобы ты убил сына Адама и принял бы твёрдое решение убить
его, ибо я очень его боюсь и мой страх ещё сильнее оттого, что ты боишься сына
Адама, хотя ты султан зверей».
И я продолжала, о сестрица, предостерегать львёнка от сына
Адама и наставлять его, чтобы он его убил. И львёнок в тот же час и минуту
встал с того места, где он был, и пошёл, а я пошла сзади него. И он бил себя
хвостом по спине и все время шёл, а я шла сзади до разветвления дороги. И мы
увидели, как взлетела пыль, а потом пыль рассеялась, и из-за неё показался
бежавший голый осел, который то скакал и бежал, то начинал кататься в пыля.
И лев, увидав осла, окликнул его, и тот смиренно подошёл к
нему, и лев спросил: «О животное с сумасбродным умом, какой ты породы и почему
ты пришёл в это место?» – и осел отвечал: «О сын султана, по породе я осел, а
пришёл в это место я потому, что убегаю от сына Адама». – «Ты боишься, что
сын Адама убьёт тебя?» – спросил львёнок, и осел ответил: «Нет, о сын султана,
я только боюсь, что он учинит со мною хитрость и сядет на меня верхом, так как
у него есть вещь, которую он называет вьючным седлом и кладёт мне на спину, и
другая вещь, называемая подпругой, которую он завязывает у меня на животе, и
ещё вещь, называемая подхвостником, которую он кладёт мне под хвост, и вещь,
называемая уздой, которую он кладёт мне в рот. И он сделает мне стремена,
которыми будет меня колоть, и заставит бежать сверх силы, и если я споткнусь,
он будет меня проклинать, а если зареву, станет бранить меня. А потом, когда я
состарюсь и не смогу бегать, он сделает мне деревянное седло и отдаст меня
водоносам, и те будут возить на моей спине воду из реки в бурдюках и в другой
посуде, вроде кувшинов. И я пребуду в позоре, унижении и утомлении, пока не
умру, и тогда меня бросят на холмы собакам. Что же больше этой заботы и какое
бедствие страшней этих бедствий?»
И когда я услышала, о пава, слова осла, перья поднялись на
моем теле от страха перед сыном Адама, и я сказала львёнку: «О господин, ослу
простительно, и его слова ещё прибавили страха к моему страху».
«Куда ты теперь отправляешься?» – спросил львёнок осла, и
тот ответил: «Я издали увидел сына Адама, как г раз перед тем, как засияло
солнце, и убежал, спасаясь от него, и вот теперь я хочу убежать и буду бежать
все время, так как очень боюсь его. Может быть, я найду себе место, чтобы
укрыться от обманщика, сына Адама».
И пока осел разговаривал со львёнком, держа такие речи, и
хотел с нами попрощаться и бежать, вдруг появилось перед нами облако пыли. И
осел закричал и заревел и, взглянув в сторону пыли, пустил громкие ветры, а
через минуту пыль рассеялась, открыв вороного коня с пятном на лбу, как дирхем.
И у коня этого были прекрасные отметины и красивая белая шерсть на ногах, и он
приятно ржал.
И конь нёсся до тех пор, пока не остановился перед львёнком,
сыном льва, и, увидав его, львёнок восхитился им и спросил: «Какой ты породы, о
благородный зверь, и почему ты мчишься по этой пустыне, широкой и длинной?» –
«О господин зверей, – отвечал конь, – я конь из породы лошадей, а
мчусь я и убегаю от сына Адама».
И львёнок изумился словам коня и сказал ему: «Не говори
таких слов – это стыд и срам для тебя. Ты длинный и толстый, так как же ты
боишься сына Адама при твоём большом теле и быстром беге, а я, хоть и мал
телом, решил повстречаться с сыном Адама, броситься на него и съесть его мясо и
успокоить страх этой бедной гусыни. А ты пришёл сейчас и растерзал моё сердце
этими словами и отвратил меня от того, что я хотел сделать. Несмотря на твою
величину, человек покорил тебя и не испугался твоей длины и ширины. А ведь если
бы ты лягнул его, то наверное убил бы его, и он бы с тобой не справился, а
выпил бы чашу смерти».
И конь засмеялся, услышав слова львёнка, и воскликнул: «Не
бывать, не бывать, чтобы я его одолел, о сын царя! Пусть не обманывает тебя то,
что я длинен, широк и толст в сравнении с человеком, ибо он по своей хитрости и
коварству делает из пальмового лыка вещь, которая называется путами, и надевает
их на мои четыре ноги, и привязывает меня к высокому колышку, и я вынужден
стоять, привязанный к нему, и не могу ни сесть, ни лечь. А когда же человек
хочет на меня сесть, он кладёт на спину мне для своих ног вещь из железа,
называемую стременем, и вещь, называемую седлом, и привязывает его двумя
подпругами у меня под животом, а мне в рот он вкладывает железную вещь, которая
называется уздечкой, и ещё привязывает что-то из кожи, что он называет удилом.
И когда он садится в седло на моей спине, он берет удила в руку и направляет и
ведёт меня ими, погоняя меня ударами стремян в бока, пока не окровавит их. Не
спрашивай же, о сын султана, что я вытерпел от сына Адама! А если я состарюсь,
и моя спина отощает, и я не смогу быстро бегать, он продаст меня мельнику,
чтобы я вертел жёрнов. И я буду вертеть жёрнов на мельнице ночью я днём, пока
не одряхлею. И тогда мельник продаст меня мяснику, и тот меня зарежет, сдерёт с
меня шкуру и выщиплет хвост и продаст его на решета и сита, а жир мой он
вытопит».
Услышав слова коня, львёнок стал ещё более гневен и озабочен
и спросил: «Когда ты оставил сына Адама?» И конь отвечал: «Я оставил его в
полдень, и он идёт за мной следом».
И пока львёнок разговаривал с конём, держа такие речи, вдруг
поднялась пыль и потом рассеялась, и из-за неё появился несущийся и бегущий
верблюд, который рычал и бил ногами о землю, и он делал так до тех пор, пока не
достиг нас. И львёнок, увидав, что он велик и толст, подумал, что это сын
Адама, и хотел на него прыгнуть, но я предупредила его: «О сын султана, это не
сын Адама, это только верблюд, и он как будто бы убегает от сына Адама».
И пока я вела со львёнком такие речи, о сестрица, верблюд
приблизился к нему и приветствовал его, а львёнок ответил на его привет и
спросил: «Какова причина твоего прихода в это место?» – «Я пришёл, убегая от
сына Адама», – отвечал верблюд. И львёнок воскликнул: «Как, ты, такой
большой и длинный, и широкий, боишься сына Адама! Ведь если бы ты один раз лягнул
его, ты бы его наверное убил».
«О сын султана, – отвечал верблюд, – знай, что у
сына Адама есть хитрости, с которыми не справиться, и одолеть его может только
смерть. Он продевает мне в нос кольцо с верёвкой, которую называет уздою, а
вокруг моей головы он обвязывает повод и отдаёт меня младшему из своих детей, и
маленький ребёнок тянет меня за верёвку, хотя я большой и громадный. Он
нагружает на меня самые тяжёлые тюки и отправляется со мною в долгое
путешествия, и употребляет меня для трудных работ часть ночи и дня. А когда я
стану старым и дряхлым и сломлюсь, человек не сохранит ко мне дружбы, а,
напротив, продаст меня мяснику, и тот зарежет и продаст мою кожу кожевникам, а
мясо харчевникам. Не спрашивай же, что я терплю от сына Адама!»
«Когда ты оставил сына Адама?» – спросил львёнок, и верблюд
отвечал: «Я оставил его на закате и думаю, он придёт после моего ухода и, не
найдя меня, побежит искать; отпусти же меня, о сын султана, и я побегу по
степям и пустыням». – «Подожди немного, о верблюд, – сказал
львёнок, – и посмотри, как я его разорву и накормлю тебя его мясом. Я
обглодаю его кости и выпью его кровь». – «О сын султана, – ответил
верблюд, – я боюсь для тебя зла от сына Адама, ибо он обманщик, и он
коварен». И верблюд произнёс слова поэта:
«Тяжёлый сосед когда поселится к
людям,
Несчастным тогда возможно одно –
уехать».
И пока верблюд разговаривал со львёнком, ведя такие речи,
вдруг поднялась пыль и через минуту рассеялась, обнаружив коротенького старика
с нежной кожей, и на плече у него была корзинка с плотничьими принадлежностями,
а на голове он нёс ветку дерева и восемь досок. Он вёл за руку маленьких детей
и шёл поспешными шагами, и он шёл до тех пор, пока не приблизился к львёнку.
И, увидев его, о сестрица, я упала от сильного испуга, а львёнок,
тот встал и пошёл ему навстречу. И когда он дошёл до него, человек засмеялся
ему в морду и сказал ясным языком: «О благородный царь с широкой рукой, да
сделает Аллах счастливым твой вечер и твой путь и да прибавит тебе доблести и
силы! Защити меня от того, что меня постигло и поразило злом, ибо я не нашёл
себе защитника, кроме тебя».
И потом плотник встал перед львёнком и принялся плакать,
стонать и жаловаться, и львёнок, услышав его плач и сетованья, сказал: «Я
защищу тебя от того, чего ты боишься. Но кто тебя обидел и кто ты будешь, о
зверь, подобного которому я в жизни не видел, а я никого не видал прекраснее
тебя внешностью и красноречивее языком? Каково твоё дело?». – «О господин
зверей, – ответил человек, – я плотник, а тот, кто обидел меня, сын
Адама, и утром после сегодняшней ночи он будет у тебя в этом месте».
И когда львёнок услышал от плотника эти слова, свет сменился
мраком перед лицом его, и он начал храпеть и хрипеть, и глаза его стали метать
искры, и он закричал: «Клянусь Аллахом, я, право, не буду спать эту ночь до
утра и не вернусь к отцу, пока не достигну своей цели! – И он обратился к
плотнику и сказал: – Я вижу, что твои шаги коротки, но я не могу разбить твоё
сердце, так как я великодушен. Я думаю, ты не можешь идти рядом со зверями.
Расскажи же мне, куда ты идёшь».
«Знай, – отвечал плотник, – что я иду к везирю
твоего отца – барсу, ибо он, узнав, что сын Адама ступил на эту землю,
испугался великим страхом и прислал ко мне гонца из зверей, чтобы я сделал ему
дом, где он мог бы жить и приютиться, и чтобы до него не мог бы добраться ни
один из сыновей Адама. И когда гонец пришёл ко мне, я взял эти доски и
отправился к нему».
И когда львёнок услышал слова плотника, его взяла зависть к
барсу, и он воскликнул: «Клянусь жизнью, ты непременно должен сделать мне из
этих досок дом, прежде чем ты сделаешь дом для барса, а когда ты кончишь для
меня работу, иди к барсу и сделай ему, что он хочет».
Но плотник, услышав от львёнка эти слова, сказал: «О
господин зверей, я ничего не могу для тебя сделать, раньше чем я не сделаю
барсу то, что он хочет. А потом я приду служить тебе и сделаю для тебя дом,
который будет тебе крепостью от врага». – «Клянусь Аллахом, я не дам тебе
уйти отсюда, пока ты не сделаешь мне из Этих досок дом!» – воскликнул львёнок.
И потом он бросился к плотнику и прыгнул на него, желая
пошутить с ним, и, ударив его лапой, сбросил корзину с его плеча, а плотник
упал без чувств. И львёнок стал смеяться над ним и воскликнул: «Горе тебе, о
плотник! Ты слабый, и нет у тебя сил, и тебе простительно, если ты боишься сына
Адама». А плотник, когда упал на спину, сильно рассердился, но скрыл это от
львёнка из страха перед ним. И, сев прямо, плотник засмеялся в морду львёнку и
сказал: «Вот я сделаю тебе дом!»
И плотник взял доски, которые были с ним, и сколотил дом,
сделав его по мерке львёнка, а дверь в него он оставил открытой. Он придал ему
вид сундука и сделал в нем большое отверстие, над которым приделал большую
крышку, а в крышке просверлил много дырок. А потом он вынул несколько остроконечных
гвоздей и сказал львёнку: «Войди в дом через это отверстие, чтобы я мог его
примерить».
И львёнок обрадовался и пошёл к отверстию, но увидал, что
оно узкое, а плотник сказал ему: «Войди и встань на колени передних и задних
лап». И львёнок сделал это и вошёл в сундук, но конец его хвоста остался
снаружи. И львёнок хотел высунуться назад и выйти, но плотник сказал ему: «Не
торопись и подожди, пока я посмотрю, вместит ли дом и твой хвост вместе с
тобою». И львёнок послушался, и плотник свернул хвост львёнка и запихал его в
сундук и, быстро наложив крышку на отверстие, приколотил её.
И львёнок закричал: «О плотник, что это за узкий дом ты мне
сделал! Дай мне из него выйти!» – «Не бывать, не бывать! Не поможет раскаяние в
том, что миновало! Ты не выйдешь отсюда! – отвечал плотник, и потом он
засмеялся и сказал львёнку: – Ты попал в клетку, и нет для тебя спасенья из
тесной клетки, о самый гадкий из зверей». – «О брат мой, что это за речи
ты ко мне обращаешь?» – сказал львёнок, а плотник отвечал: «Знай, собака
пустыни, что ты попался туда, куда боялся, и судьба тебя туда бросила, и не
поможет тебе осторожность».
И когда львёнок услышал его слова, о сестрица, он понял, что
это сын Адама, от которого его предостерегал наяву его отец и во сне голос. И я
тоже уверилась, что Это он, наверное и без сомнения. И я испугалась великим
испугом и отошла от него немного, высматривая, что он сделает со львёнком. И я
увидела, о сестрица, что сын Адама вырыл яму в том месте, недалеко от сундука,
где был львёнок, и кинул его туда, а сверху он набросал хворосту и поджог его
огнём. И мой страх, о сестрица, стал велик, и я уже два дня бегу от сына Адама
и боюсь его».
|