 Увеличить |
Пятый рассказ
невольницы (ночи 591—593)
Дошло до меня, о счастливый царь, что был один купец очень
ревнивый, и была у него жена – красивая и прелестная. И от великого страха за
неё и ревности он не жил с вето в городах, а построил ей за городом дворец, стоявший
вдали от строений, и возвысил его постройки и укрепил его колонны и сделал
неприступными его ворота, снабдив их крепкими замками. И когда он хотел уйти,
он запирал ворота и брал ключи и вешал их на шею.
И в какой-то день он был в городе, и сын царя этого города
вышел прогуляться и пройтись и увидел это пустынное место. И он долго
всматривался, и перед его глазами блеснул этот дворец, и царевич увидел в нем
роскошно одетую женщину, которая выглянула из какого-то окна.
И когда юноша увидел её, он смутился из-за её красоты и
прелести и пожелал к пей проникнуть, во это было невозможно. И он призвал слугу
из своих слуг, и тот принёс ему чернильницу и бумагу, и царевич исписал её,
говоря о своём состоянии и любви, и, прикрепив бумагу к зубцам стрелы, метнул
стрелу во дворец. И стрела упала перед женщиной, когда та ходила по саду, и она
оказала одной из своих невольниц: «Беги скорей за этой бумажкой и подай её
мне!» А она умела читать по писаному и, прочитав бумажку, поняла, что говорил
ей царевич о поразившей его любви, тоске и страсти, и нашептала ответ на его
записку, говоря, что к ней в сердце запала ещё большая любовь, чем любовь
юноши. А затем она высунулась из окна дворца и увидала царевича я бросила ему
ответ, и её тоска по нему усилилась, и царевич, увидав её, подошёл под окна
дворца и сказал: «Брось мне нитку, я привяжу к ней этот ключ, а ты возьмёшь его
к себе».
И женщина бросила царевичу нитку, и он привязал к ней ключ,
а потам ушёл к своим везирям и пожаловался им, что любит эту женщину и не имеет
силы терпеть без неё. «А какой же план ты прикажешь мне выполнить? –
спросил один из везирей. И царевич сказал ему: „Я хочу, чтобы ты положил меня в
сундук и поставил его во дворце того купца. Сделай вид, что этот сундук – твой,
и я достигну того, что хочу от этой женщины, и пробуду у неё несколько дней, а
затем ты потребуешь сундук обратно“. И везирь отвечал: „С любовью и
удовольствием!“
И царевич пошёл в своё жилище и лёг в сундук, который был у
него, а везирь запер сундук и принёс его во дворец купца. А купец, представ
перед везирем, поцеловал ему руки и сказал: «Может быть, у нашего владыки
везиря есть служба или нужда, которую мы будем счастливы дополнить?» – «Я хочу
от тебя, – сказал везирь, – чтобы ты поставил этот сундук в самое
дорогое для тебя место». И купец оказал носильщикам: «Несите его!» И сундук
понесли, а купец внёс его во дворец и поставил в одну из овсах кладовых. А
затем, после этого, он вышел по какому-то делу.
И тогда та женщина подошла к сундуку и открыла его бывшим у
неё ключом, и из сундука вышел юноша, подобный месяцу, и, увидав его, женщина
надела свои лучшие одежды и повела его в комнату для гостей, и ости просидели
за едой и питьём семь дней, и всякий раз, как являлся её муж, она клала
царевича в сундук и запирала его. Но когда наступил какой-то день, царь опросил
про своего сына, я везирь поспешно пошёл в дом купца и потребовал у него
сундук…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила досоленные речи.
Пятьсот девяносто вторая ночь
Когда же настала пятьсот девяносто вторая ночь, она оказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда везирь явился в жилище купца
потребовать сундук, купец поспешно вернулся против обыкновения к себе во дворец
и постучал в дверь, и женщина услышала его и, взяв царевича, положила его в
сундук, но, растерявшись, забыла его запереть. И когда купец пришёл к себе
домой вместе с носильщиками, те подняли сундук за крышку, и он раскрылся, и в
него заглянули, и вдруг увидели, что там лежит сын царя. И когда купец увидел и
узнал его, он вышел к везирю и оказал: „Выходи и возьми царевича, никто из нас
не может его схватить“. И везирь вошёл и взял его, и потом все ушли, и когда
они ушли, купец развёлся с той женщиной и дал себе клятву, что никогда не
женится.
Дошло до меня также, о счастливый царь, что один человек из
людей образованных пришёл на рынок и увидел слугу, которого выкликали для
продажи. Он купил его и привёл в своё жилище и сказал своей жене: «Заботься о
нем». И слуга провёл у него некоторое время. И в какой-то день этот человек
сказал своей жене: «Выйди завтра в сад пройтись, прогуляться и развлечься». И
женщина ответила: «С любовью и удовольствием!» И когда слуга услышал это, он
взял кушаний и приготовил их в течение этой ночи, а также приготовил напитки,
закуски и плоды. А затем он вышел в сад и положил кушанья под одно дерево и
напитки под другое дерево, и плоды и закуски он тоже положил под дерево, на
пути жены его господина.
А когда наступило утро, тот приказал слуге отправиться со
своей госпожой в сад и приказал им взять с собой то, что им было нужно для еды,
питья и плодов. И женщина вышла и села на коня, и слуга ехал с нею, пока они не
достигли того сада. И когда они вошли туда, закаркал ворон, и слуга воскликнул:
«Ты сказал правду!» И его госпожа спросила: «Разве ты понял, что сказал ворон?»
– «Да, о госпожа», – ответил он. И его госпожа спросила: «Что же он
говорит?» – «О госпожа, – отвечал слуга, – он говорит: „Под этим
деревом стоит кушанье, приходите его поесть!“ – „Я вижу, ты знаешь язык
птиц“, – сказала его госпожа, и слуга ответил: „Да“.
И его госпожа подошла к тому дереву и увидела приготовленное
кушанье, и когда они его поели, она до крайности изумилась и подумала, что
слуга знает птичий язык. И, поев этого кушанья, они стали гулять по саду, и
закаркал ворон, и слуга сказал ему: «Ты сказал правду!» – «Что он говорит?» –
спросила госпожа слугу. И тот ответил: «О госпожа, он говорит: „Под таким-то
деревом кувшин с водой, надушённой мускусом, и старое вино“.
И женщина пошла с ним и нашла все это, и удивление её
увеличилось, и слуга сделался великим в её глазах. И они сидели со слугою и
пили, а когда напились, стали ходить по саду, и закаркал ворон, и слуга молвил:
«Ты сказал правду!» – «Что говорит этот ворон?» – спросила госпожа слугу, и тот
ответил: «Он говорит: „Под такимто деревом плоды и закуски“.
И они пошли к дереву и нашли все это и поели плодов и
закусок, а затем они стали ходить по саду, и ворон закаркал, и слуга взял
камень и бродил им в ворона. «Почему ты его бьёшь, и что он сказал?» – спросила
госпожа. И слуга ответил: «О госпожа, он говорит слова, которых я не могу тебе
сказать». – «Говори и не стыдись меня: между мною и тобою не стоит
ничего», – ответила ему госпожа. И слуга стал говорить: «Нет!» – а она
говорила: «Скажи!» – и заклинала его, и наконец он сказал: «Ворон говорит мне:
„Сделай с твоей госпожой то, что с нею делает её муж“. И, услышав эти слова,
госпожа его засмеялась так, что упала навзничь, и затем она воскликнула: „Дело
нетрудное, и я не могу прекословить тебе в этом.“ И она подошла к дереву и
разостлала под ним ковёр и позвала слугу, чтобы он удовлетворил с нею своё
желание.
И вдруг оказался сзади него его господин, который смотрел на
вето, и он позвал его и сказал: «Эй, мальчик, что это с твоей госпожой, что она
тут лежит и плачет?» «О господин, – отвечал слуга, – она упала с
дерева и умерла и не вернул её тебе никто, кроме Аллаха (слава ему и величие!).
И ода прилегла здесь на минуту, чтобы отдохнуть». И корда женщина увидала рядом
с собой своего мужа, она поднялась, притворяясь больной и жалуясь на боль и
восклицая: «Ах, спина! Ах, бок! Пойдите сюда, о любимые, мне больше не жить?» И
её муж растерялся и позвал слугу и оказал ему: «Подай твоей госпоже коня и
подсади её!» И когда она села, её муж взялся за одно стремя, а слуга за другое
стремя, и муж говорил ей: «Аллах да вылечит тебя и да исцелят!»
Вот, о царь, одна из хитростей мужчин и их козней; пусть же
не отвратят тебя твои везири от того, чтобы меня поддержать и взять за меня
должное!» И невольница заплакала, и когда царь увидел, что она плачет (а она
была ему дороже всех невольниц), он велел убить своего сына.
И вошёл к нему шестой везирь и поцеловал землю меж его
руками и сказал: «Да возвеличит царя Аллах великий! Я тебе предан и советую
тебе, чтобы ты повременил в деле твоего сына…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Пятьсот девяносто третья ночь
Когда же настала пятьсот девяносто третья ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что шестой везирь оказал царю: „О царь,
повремени с убийством твоего сына – поистине ложь подобна дыму, а истина стоит
на крепких столбах. Свет истины прогоняет мрак лжи, и знай, что козни женщин
велики. Ведь оказал великий Аллах в своей славной книге: „Поистине, козни ваши
велики!“ Дошёл до меня рассказ о женщине, сделавшей с вельможами царства
хитрость, подобной которой раньше её не делал совсем никто“. – „А как это
было?“ – спросил царь. И везирь сказал:
|
