Увеличить |
Рассказ о вали
Хусам-ад-дине (ночи 341—342)
Рассказывают также, что был в крепости альИскандерии вали по
имени Хусам-ад-дин, и, когда он сидел однажды вечером в своём зале, вдруг
подошёл к нему один солдат и сказал: «Знай, о владыка наш, вали, что я вступил
в этот город сегодня вечером и остановился в таком-то хане, и проспал там до
трети ночи, а проснувшись, я нашёл свой мешок взрезанным и из него исчезнувшим
кошель с тысячей динаров».
И не закончил ещё солдат своих слов, как вали послал за
стражниками и велел им привести всех, кто был в хане, и приказал заточить их до
утра.
Когда же пришло утро, он велел принести принадлежности для
пытки, и призвал этих людей, и в присутствии солдата, владельца денег, хотел
пытать их, но вдруг пришёл какой-то человек и, пройдя сквозь толпу, встал перед
вали…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста сорок вторая ночь
Когда же настала триста сорок вторая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что вали хотел их пытать, но вдруг пришёл
какой-то человек и, пройдя сквозь толпу, встал перед вали и солдатом и сказал:
„О эмир, отпусти всех этих людей, – они несправедливо обижены! Это я взял
деньги солдата, и вот он, кошель, который я взял у него из мешка“.
И он вынул кошель из рукава и положил его перед вали и
солдатом. И вали сказал солдату: «Возьми твои деньги и получи их – тебе не
осталось уже пути к этим людям». А народ и все присутствующие стали восхвалять
того человека и благословлять его. А потом тот человек сказал: «О эмир,
ловкость не в том, что я сам пришёл к тебе и принёс кошель, – ловкость в
том, чтобы второй раз взять кошель у этого солдата». И вали спросил его: «А как
ты сделал это, ловкач?» – «О эмир, – отвечал человек, – я стоял в
Каире на рынке менял и увидел этого человека, когда он менял золото и клал в
кошель. Я следовал за ним из переулка в переулок, но не нашёл пути к тому,
чтобы взять у него деньги. А потом он уехал, и я следовал за ним из города в
город и учинял с ним хитрости во время пути, но не мог взять у него деньги.
Когда же он вступил в этот город, я следовал за ним, пока он не пришёл в тот
хан, и тогда я поместился с ним рядом и следил за ним, пока он не заснул и я не
услышал его храп. И я стал мало-помалу подходить к нему, и взрезал мешок этим
ножом, и взял кошель».
И он протянул руку и взял кошель, лежавший перед вали и
солдатом, и отошёл назад. А люди, вали и солдат смотрели на него и думали, что
он им показывает, как он взял кошель из мешка. И вдруг этот человек побежал и
бросился в пруд, и вали крикнул своим людям: «Догоните его!» И они побежали за
ним следом, но не успели они ещё снять с себя одежды и спуститься по
ступенькам, как ловкач уже ушёл своей дорогой. И его стали искать и не нашли (а
это потому, что все переулки в аль-Искаидерии (выходят один в другой), и люди
вернулись, не поймав ловкача. И вали сказал солдату: «Люди больше ничего не
довольны тебе: ты узнал, кто твой обидчик, и получил твои деньги, но не уберёг
их».
И солдат ушёл, и пропали его деньги, и люди освободились из
рук солдата и вали, и было это по милости Аллаха великого»
Рассказ об ал-Насире и
трех вали (ночи 342—344)
Рассказывают также, что аль-Малик-ан-Насир[378] призвал в какой-то день трех вали – авали
Каира, вали Булака и вали Старого Мисра[379] и
сказал им: «Я хочу чтобы каждый из вас рассказал мне о самом удивительном, что
случилось с ним, пока он был вали…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста сорок третья ночь
Когда же настала триста сорок третья ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что аль-Малик-ан-Насир сказал трём вали: „Я
хочу, чтобы каждый из вас рассказал мне о самом удивительном, что случилось с
ним, пока он был вали“.
И они ответили ему вниманием и повиновением, а затем вали
Каира оказал: «Знай, о владыка наш султан, вот самое удивительное, что
случилось со мной, когда я был вали. В этом городе были два правомочных
свидетеля[380], которые
свидетельствовали при кровопролитиях и ранениях. И они предавались любви к
женщинам и питью вина и разврату. И я не мог уличить их, чтобы обвинить, и я
был бессилен сделать это. Тогда я наказал виноторговцам, и торговцам сухими
плодами, и фруктовщикам, и продавцам свечей, и хозяевам домов разврата, чтобы
они мне все рассказывали про этих свидетелей, когда они будут где-нибудь пить
или развратничать оба вместе или отдельно, и если оба или один из них купит
что-нибудь из вещей, предназначенных для питья, и не скрывали бы от меня этого.
И торговцы отвечали: «Внимание и повиновение!»
И в один из дней случилось, что явился ко мне ночью человек
и сказал: «О владыка, знай, что свидетели застали в таком-то месте, в такой-то
улице, в доме такого-то человека за весьма дурным делом».
И я поднялся, переоделся и вместе с своим слугой пошёл к ним
один, и со мной никого не было, кроме слуги. И я шёл до тех пор, пока не увидел
перед собой ворота. И я постучал в них, и пришла невольница и открыла мне и
спросила: «Кто ты?» Но я вошёл, не давая ей ответа, и увидел, что оба свидетеля
и хозяин дома сидят, и с ними непотребные женщины и много вина. И, увидав меня,
они поднялись мне навстречу и оказали мне уважение и посадили меня на почётном
месте, говоря: «Добро пожаловать, дорогой гость и остроумный сотрапезник!» И
встретили меня без страха и испуга. И после этого хозяин дома скрылся на
минуту, а потом вернулся с тремя сотнями динаров, и он не испытывал никакого
страха. И они сказали мне: «Знай, о владыка наш вали, что ты властен на
большее, чем наш позор, и в твоих руках наказание для нас, но только это станет
для тебя тяготой, и лучше всего тебе взять эти деньги и покрыть нас: ведь имя
Аллаха великого – покровитель, и он любит среди рабов своих тех, кто покрывает,
а тебе достанется награда и воздаяние». И я сказал себе: «Возьми у них это
золото и покрой их на этот раз, а если ты будешь над ними властен в другой раз,
отомсти им». И я польстился на деньги и взял их и оставил этих людей и ушёл и
никто ничего не узнал. Но на следующий день, не успел я опомниться, как пришёл
посланный от кади и сказал: «О вали, иди поговори с кади – он зовёт тебя!» И я
поднялся и пошёл к кади, не зная в чем дело, а войдя к кади, я увидел, что те
два свидетеля и хозяин дома, который дал мне триста динаров, сидят у него. И
хозяин дома поднялся и потребовал от меня триста динаров, и не было у меня
возможности отрицать, а хозяин дома вынул запись, и те два полномочных
свидетеля засвидетельствовали, что за мной триста динаров. И кади поверил их
свидетельству и приказал мне отдать эти деньги, и я не вышел от них раньше, чем
они взяли от меня триста динаров. И я рассердился и задумал сделать с ними
всякое зло, и пожалел, что не наказал их, и ушёл в крайнем смущении. И это
самое удивительное, что случилось со мной, когда я был вали».
И поднялся вали Булака и сказал: «А что до меня, о владыка
султан, то вот самое удивительное, что случилось со мной, когда я был вали. У
меня набралось триста тысяч динаров долгу, и это мучило меня. Я продал то, что
было за мной и передо мной, и то, что было у меня в руках, и набрал сто тысяч
динаров, не больше…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста сорок четвёртая ночь
Когда же настала триста сорок четвёртая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что вали Булака говорил: „Я продал то, что
было за мной и передо мной, и набрал сто тысяч динаров, не больше, и пребывал в
великом замешательстве. И сидел я в одну ночь из ночей у себя дома в таком
состоянии, и вдруг кто-то постучал в ворота. И я сказал одному из слуг:
„Посмотри, кто у ворот“. И он вышел и вернулся с лицом землистым и
изменившимся, и у него дрожали поджилки. „Что тебя постигло?“ – спросил я его,
и он ответил: „У ворот нагой человек в кожаной рубахе, и он с мечом и ножом у
пояса, и с ним толпа людей такого же вида, и он требует тебя“. И я взял свой
меч в руку и вышел посмотреть, кто это, и все оказалось так, как сказал слуга.
„Что вам надо?“ – спросил я их, и они сказали: „Мы воры и добыли сегодня ночью
великую добычу и назначили её тебе, чтобы ты помог себе ею в том деле, которым
ты озабочен, и покрыл бы долг, лежащий на тебе“. И я спросил их: „А где же
добыча?“ И они принесли мне большой сундук, полный сосудов из золота и серебра,
и, увидев его, я обрадовался и сказал про себя: „Я покрою лежащий на мне долг,
и мне останется ещё раз столько же!“ И я взял сундук и вошёл в дом и сказал
себе: „Будет невеликодушно, если я дам им уйти без ничего!“ И, взяв сто тысяч
динаров, я отдал их ворам и поблагодарил их за милость. И они взяли динары и
ушли под покровом ночи своей дорогой, и никто не узнал о них. А когда настало
утро, я увидел, что то, что лежит в сундуке, – медь, покрытая золотом и
оловом, и все это стоит пятьсот дирхемов. И мне стало очень тяжко, что динары,
бывшие у меня, пропали, и прибавилось забот к моим заботам. Вот самое
удивительное, что случилось со мной в то время, когда я был вали“.
И поднялся вали Старого Мисра и сказал: «О владыка наш,
султан, что до меня, то вот самое удивительное, что случилось со мной, когда я
был вали. Я повесил десять воров, каждого на отдельную виселицу» и наказал
сторожам стеречь их и не давать людям забрать кого-нибудь из них. А когда
наступил следующий день, я пришёл на них посмотреть и увидел на одной виселице
двоих повешенных. И я спросил сторожей: «Кто это сделал и где виселица, на
которой был второй повешенный?» И сторожа стали отнекиваться, а когда я хотел
их побить, они сказали: «Знай, о эмир, что мы вчера заскули, а проснувшись,
увидели, что одного повешенного украли вместе с виселицей, на которой он висел.
И мы испугались тебя и вдруг видим – едет феллах[381], и приближается к нам со своим ослом, и мы
схватили его, и убили, и повесили вместо того, что украли с этой виселицы». И я
удивился этому и спросил их: «А что было у феллаха?» И они отвечали: «У него
был мешок на осле». – «А что в мешке?» – спросил я. И сторожа ответили:
«Не знаем». И я сказал: «Ко мне это!» И мне принесли мешок, и я велел его
открыть, и вдруг вижу – в нем человек, убитый я разрубленный. И, увидав это, я
удивился и воскликнул: «Слава Аллаху! Причиной повешения этого феллаха была
только его вина перед этим убитым, и не обидчик господь твой для рабов!»[382]
|