Увеличить |
Рассказ о женщине и
медведе (ночи 353—355)
Рассказывают также, что был во времена аль-Хакима
биамр-Аллаха[385] один
человек в Каире, по имени Вардан, и был он торговец бараньим мясом. И одна
женщина приносила ему каждый день динар, вес которого был близок к весу двух с
половиной динаров египетскими динарами, и говорила ему: «Дай мне
ягнёнка», – и приводила с собой носильщика с корзиной. И мясник брал у неё
динар и давал ей ягнёнка, а она давала его нести носильщику и брала его с собой
и уходила в своё жилище, а на следующий день на заре приходила. И этот мясник
получал с неё каждый день динар, и она делала так долгое время. И в какой-то
день мясник Вардан стал думать о её деле и сказал про себя: «Эта женщина каждый
день покупает у меня на динар, не пропуская ни одного дня, и покупает на
деньги! Это удивительное дело!» Потом Вардан спросил носильщика в отсутствие
женщины и сказал ему: «Куда ты ходишь каждый день с этой женщиной?» И носильщик
ответил: «Я в крайнем удивлении из-за этой женщины. Она каждый день заставляет
меня носить от тебя ягнёнка и покупает съестного, плодов, свечей и закусок ещё
на динар, и берет у одного человека, христианина, две бутылки вина и даёт ему динар
и заставляет меня все это нести. И я иду с нею к Садам Везиря, и потом она
завязывает мне глаза, чтобы я не видал на земле того места, куда я ставлю ногу,
и берет меня за руку, и я не Знаю, куда она меня ведёт. И зачтём она говорит
мне: „Поставь здесь“. А у неё есть другая корзина, и она отдаёт мне пустую и
берет меня за руку и возвращается со мной на то место, где она завязывала мне
глаза повязкой, и развязывает её и даёт мае десять дирхемов». И мясник сказал:
«Аллах да подаст ей помощь!» Но он стал ещё больше думать о её деле, и возросло
его беспокойство, и он провёл ночь в большом волнении. И говорил Вардан-мясник:
«И наутро она пришла ко мне, по обычаю, и дала мне динар и взяла ягнёнка и
отдала его нести носильщику и ушла, а я поручил лавку мальчику и последовал за
шей, так что она меня не видела…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста пятьдесят четвёртая ночь
Когда же настала триста пятьдесят четвёртая ночь, она
сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Вардан-мясник говорил: „И я
поручил мальчику и последовал за женщиной, так что она меня не видела, и все
время смотрел на неё, пока она не вышла из Каира. И я крался за ней, пока она
не достигла Садов Везиря, а я все скрывался. И женщина завязала носильщику глаза,
а я следовал за нею, пока она не пришла к горе. И она подошла к одному месту,
где был большой камень, и сняла корзину с носильщика, и я подождал, пока она
вернулась с носильщиком и пришла назад и вынула все, что было в корзине, и
скрылась, и некоторое время её не было. И тогда я подошёл к тому камню и поднял
его и вошёл и увидел за камнем открытую опускную дверь из меди и ступеньки,
ведущие вниз. И я стал спускаться по этим ступенькам понемногу, понемногу, пока
не дошёл до длинного прохода, где было много света, и шёл по нему, пока не
увидел подобие двери, ведущей в комнату. И я осмотрелся по углам и увидел нишу
со ступеньками за дверью комнаты, и поднялся по ним и увидел маленькую нишу с
окошечком, выходившим в ту комнату. И, заглянув в комнату, я увидел, что
женщина взяла ягнёнка и отрезала лучшие его части и стала их варить в котле, а
остатки бросила большому медведю могучего вида. И медведь съел ягнёнка до
конца, пока она стряпала. А потом женщина вдоволь поела и разложила плоды,
свежие и сухие, и поставила вино, и стала пить из кубка и поить медведя из
золотой чаши, пока её не охватил дурман опьянения. И тогда она сняла исподнее и
легла, а медведь поднялся и упал на неё, и она давала ему лучшее, что есть у
потомков Адама, пока он не кончил и не сел. Но потом он подскочил к ней и упал
на неё, а окончив, сел и отдохнул, и он не прекращал этого, пока не сделал так
десять раз, а после того они оба упади без памяти и стали неподвижны. И тогда я
сказал в душе: „Вот время воспользоваться случаем!“ И спустился вниз, а со мной
был нож, который режет кости прежде мяса. И, оказавшись подле них, я увидел,
что у них не шевелится ни одна жилка из-за труда, который достался им. И,
приложив нож к горлу медведя, я опёрся на него и прикончил медведя, отделил ему
голову от тела, и раздался великий хрип, точно гром, и женщина проснулась,
испуганная, и, увидав, что медведь зарезан, а я стою с ножом в руке, вскрикнула
страшным криком, так что я подумал, что дух из неё вышел, и сказала мне: „О
Вардан, это ли будет воздаянием за милость!“ – „О враг самой себе, –
отвечал я, – разве для тебя нет мужчин, что ты делаешь это позорное дело?“
И она опустила голову, не давая ответа, не спуская глаз с медведя, голова
которого была отделена от тела. «О Вардан, – сказала она потом, – что
тебе любезнее – выслушать то, что я тебе скажу, – и это будет причиной
твоего спасения…“
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Триста пятьдесят пятая ночь
Когда же настала триста пятьдесят пятая ночь, она сказала:
«Дошло до меня, о счастливый царь, что женщина сказала: „О Вардан, что тебе
любезнее – выслушать то, что я тебе скажу, – и это будет причиной твоего
спасения и богатства до конца века, – или ослушаться меня, и это будет
причиной твоей гибели?“ – „Я выбираю внимание к твоим словам: скажи мне что
хочешь“, – ответил я ей, и она сказала: „Зарежь и меня, как зарезал
медведя! Возьми из этих сокровищ то, что тебе нужно, и иди своей дорогой“.
«Я лучше этого медведя, – сказал я ей. –
Возвратись к Аллаху великому и покайся, и я женюсь на тебе, и мы проживём
остаток нашей жизни на эти сокровища». – «О Вардан, далеко это! Как я буду
жить после него? – воскликнула женщина. – Клянусь Аллахом, если ты
меня не зарежешь, я непременно погублю твою душу». – «Не возражай мне – ты
погибнешь: вот каково моё мнение, и конец! Я тебя зарежу, и ты пойдёшь к
проклятию Аллаха!» – воскликнул я, и затем я потянул её за волосы и зарезал её,
и она отправилась к проклятию Аллаха и ангелов и всех людей. А после того я
осмотрелся и нашёл столько золота и камней и жемчуга, сколько не может собрать
ни один из царей. И я взял корзину носильщика и наполнил её, насколько мог, а
затем я прикрыл её платьем, которое было на мне, и понёс её и вышел из
сокровищницы. И я пошёл и шёл, не останавливаясь, до ворот Каира, и вдруг
приблизились ко мне десять человек из приближённых аль-Хакима биамр-Аллаха, и
аль-Хаким был среди них. «Эй, Вардан!» – крикнул он мне, и я ответил: «К твоим
услугам, о царь!» – «Убил ты медведя и женщину?» – спросил он, и я отвечал:
«Да». И тогда он сказал: «Сними ношу с головы и успокойся душою, – все
богатство, которое с тобою, – твоё, и никто не станет его у тебя
оспаривать». И я поставил корзину перед ним, и он открыл её и увидел и сказал:
«Расскажи мне их историю, хотя я и знаю её, как будто присутствовал там вместе
с тобою».
И я рассказал ему обо всем, что случилось, а он повторял:
«Ты сказал правду!» А потом он молвил: «О Вардан, пойдём к сокровищам!» И я
пошёл с ним к сокровищам, и он увидел, что опускная дверь заперта, и сказал:
«Подними её, о Вардан, эти сокровища никто не может открыть, кроме тебя, они
охраняются твоим именем и твоим обликом». – «Клянусь Аллахом, я не могу
открыть их!» – воскликнул я, но аль-Хаким сказал: «Подходи с благословения
Аллаха!» И я подошёл к опускной двери, и назвал имя Аллаха великого, и протянул
к ней руку, и она поднялась, точно была легче всего, что бывает. «Спустись и
подними то, что там есть, – никто не спускался туда, кроме того, у кого
твоё имя, твой образ и твои признаки, с тех пор как сокровище туда положено, и
медведь и женщина убиты тобой. Так у меня записано, и я ожидал, что это
произойдёт, и так оно и произошло», – сказал аль-Хаким.
И я спустился, – говорил Вардан, – и перенёс к
нему все, что было в сокровищнице, а потом он потребовал вьючных животных и погрузил
все и дал мне мою корзину с тем, что в ней было, и я взял её и направился домой
и открыл себе лавку на рынке».
А этот рынок существует и поныне и называется рынком Вардана[386].
|