Увеличить |
Рассказ о пятом
путешествии
Знайте, о братья мои, что, вернувшись из четвёртого
путешествия, я погрузился в веселье, радости и развлечения и забыл обо всем,
что испытал, что со мной случилось и что я вытерпел, так сильно я радовался
наживе, прибыли и доходу. И душа моя подговорила меня попутешествовать и
посмотреть на чужие страны и острова, и я поднялся и решился на это и, купив
роскошные товары, подходящие для моря, и связав тюки, вышел из города Багдада и
отправился в город Басру. И я стал ходить по берегу и увидел большой, высокий и
прекрасный корабль, и он мне понравился, и я купил его (а снаряжение его было
новое) и нанял капитана и матросов и оставил моих рабов и слуг надзирать за
ними. Я сложил на корабль мои тюки, и ко мне пришло несколько купцов, и они
сложили свои тюки на мой корабль и дали мне плату, и мы поехали до крайности
весёлые и довольные, радуясь надежде на благополучие и наживу.
И мы ехали с одного острова на другой и из одного моря в
другое, смотря на острова и страны, и выходили на сушу и продавали и покупали,
и продолжали мы ехать таким образом, пока однажды не достигли большого острова,
лишённого обитателей, где никого не было, и был этот остров разорён и пустынен.
И на острове стоял большой белый купол огромного объёма, и мы вышли посмотреть
на него, и вдруг видим – это большое яйцо рухха. И когда купцы подошли к нему и
посмотрели на него (а они не знали, что это яйцо рухха), они стали бить его
камнями, и яйцо разбилось, и оттуда вытекло много воды. И из яйца показался
птенец рухха, и его вытащили из яйца и извлекли оттуда и зарезали, и получили
от него много мяса; а я был на корабле, и они меня не осведомили о том, что
сделали.
И один из едущих сказал мне. «О господин, встань и посмотри
на это яйцо, которое ты принял за купол». И я поднялся, чтобы посмотреть на
него, и увидел, что купцы бьют по яйцу. «Не делайте этого, – крикнул я им,
появится птица рухх и разобьёт наш корабль и погубит нас!» Но они не
послушались моих слов. И когда это было так, солнце вдруг скрылось, и день
потемнел, и над нами появилось облако, затмившее воздух. И мы подняли головы,
смотря на то, что встало между нами и солнцем, – и увидали, что это крылья
рухха загородили от нас солнечный свет, и воздух потемнел. А когда прилетел
рухх, он увидел, что его яйцо разбито, и закричал на нас, и прилетела его
подруга, и обе птицы стали кружить над кораблём и кричать на нас голосом громче
грома. И я закричал капитану и матросам и сказал им: «Отвяжите корабль и ищите
спасения, пока мы не погибли!» И капитан поспешил и, когда купцы взошли на
корабль, отвязал его, и мы поехали вдоль острова.
И, увидев, что мы поплыли по морю, рухх скрылся на некоторое
время; и мы поплыли дальше и ускоряли ход корабля, желая спастись от птиц и
выйти из их земли; но вдруг птицы последовали за нами и приблизились к нам, и в
лапах у каждой было по большому камню с горы. И рухх сбросил на нас камень,
который был у него, но капитан отвёл корабль в сторону, и камень немного не
попал в него и упал в море. И корабль начал подниматься и опускаться (с такой
силой упал камень в море), и мы увидели морское дно из-за силы его удара.
А потом подруга рухха бросила в нас камень, который был с
нею (а он был меньше первого), и камень упал, по предопределённому велению, на
корму корабля и разбил его, и руль разлетелся на двадцать кусков. И все, что
было на корабле, утонуло в море, а я стал искать спасения, ради сладости жизни,
и Аллах великий послал мне доску из корабельных досок, и я уцепился за неё и
сел и принялся грести ногами, и ветер и волны помогали мне двигаться. А корабль
потонул близ одного острова, посреди моря, и бросила меня судьба, по изволению
Аллаха великого, к этому острову; и я выбрался на него, будучи при последнем
вздохе и в положении мёртвого, – такую сильную перенёс я усталость,
утомление, голод и жажду.
И я пролежал на берегу моря некоторое время, пока душа моя
не отдохнула и сердце не успокоилось, а затем я пошёл по острову и увидел, что
он подобен саду из райских садов: деревья на нем зеленели, каналы разливались,
и птицы щебетали и прославляли того, кому принадлежат величие и вечность.
И было на этом острове много деревьев и плодов и разных
цветов; и я ел эти плоды, пока не насытился, и пил из этих каналов, пока не
напился, и тогда я воздал хвалу Аллаху великому и прославил его за это…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Пятьсот пятьдесят седьмая ночь
Когда же настала пятьсот пятьдесят седьмая ночь, она
сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход, выйдя после
кораблекрушения на остров, поел там плодов и напился из ручьёв и восхвалил
Аллаха великого и прославил его.
«И я просидел таким образом на острове, – говорил
Синдбад, – пока не наступил вечер и не пришла ночь, и тогда я поднялся,
словно убитый, от охватившей меня усталости и страха, и не слышал я на этом
острове голоса и никого на нем не видел. И я пролежал на острове до утра, а
затем встал на ноги и начал ходить между деревьями.
И я увидел оросительный колодец у ручья с текучей водой, а
около него сидел красивый старик, и был этот старик покрыт плащом из древесных
листьев. И я сказал про себя: «Может быть, этот старик вышел на остров, и он из
числа утопавших, с которыми разбился корабль?"и приблизился к старику и
приветствовал его; а он ответил на моё приветствие знаками и ничего не сказал.
„О старец, – спросил я его, – почему ты сидишь в этом месте?“ И
старец горестно покачал головой и сделал мне знак рукой, желая сказать:
„Подними меня на шею и перенеси отсюда на другую сторону колодца“. И я сказал
про себя: „Сделаю этому человеку милость и перенесу его туда, куда он хочет:
может быть, мне достанется за это награда“.
И я подошёл к старику и поднял его на плечи и пришёл к тому
месту, которое он мне указал, а потом я сказал ему: «Сходи не торопясь»; но он
не сошёл с моих плеч и обвил мою шею ногами. И посмотрел я на его ноги и
увидел, что они чёрные и жёсткие, как буйволова кожа.
И я испугался и хотел сбросить старика с плеч, но он
уцепился за мою шею ногами и стал меня душить, так что мир почернел перед моим
лицом, и я потерял сознание и упал на землю, покрытый беспамятством, точно
мёртвый. И старик поднял ноги и стал бить меня по спине и по плечам, и я
почувствовал сильную боль и поднялся на ноги, а старик все сидел у меня на
плечах, и я устал от него.
И он сделал мне знак рукой: «Пойди к деревьям с самыми
лучшими плодами!» И если я его не слушался, он наносил мне ногами удары,
сильнее, чем удары бичом, и все время делал мне знаки рукой, указывая место,
куда он хотел идти, а я ходил с ним. И если я медлил или задерживался, он бил
меня, и я был у него точно в плену.
И мы вошли в рощу посреди острова, и старик мочился и
испражнялся у меня на плечах и не сходил с них ни днём, ни ночью, а когда он
хотел спать, то обвивал мне шею ногами и немного спал, а потом поднимался и бил
мена. И я поспешно вставал и не мог его ослушаться, так много я от него
вытерпел, и только упрекал себя за то, чnо его понёс и пожалел.
И я жил таким образом, испытывая сильнейшую усталость, и
говорил себе: «Я сделал ему добро, и обернулось оно на меня злом. Клянусь
Аллахом, я во всю жизнь больше не сделаю никому добра!» – и просил смерти у
Аллаха великого каждый час и каждую минуту, так велико было моё утомление и
усталость. И я провёл таким образом некоторое время; но вот однажды я пришёл со
стариком в одно место на острове и увидел там множество тыкв, среди которых
было много высохших. И я взял одну большую сухую тыкву, вскрыл её сверху и
вычистил, а потом я пошёл с ней к виноградной лозе и наполнил её виноградом, и
заткнул отверстие, и, положив тыкву на солнце, оставил её на несколько дней,
пока виноград не превратился в чистое вино. И я стал каждый день пить его,
чтобы помочь себе этим против утомления из-за этого зловредного шайтана, и
всякий раз, как я пьянел от вина, моя решимость крепла. И старик увидел меня
однажды, когда я пил, и сделал мне знак рукой, спрашивая: «Что это?» И я
ответил: «Это прекрасная вещь, она укрепляет сердце и развлекает ум». И я стал
бегать и плясать со стариком между деревьями, и овладела мной весёлость из-за
опьянения, и принялся я хлопать в ладоши и петь и веселиться. И, увидав меня в
таком состоянии, старик сделал мне знак подать ему тыкву, чтобы он тоже мог из
неё выпить, и я побоялся его и отдал ему тыкву, и он выпил то, что там
оставалось, и бросил её на землю.
И овладело им веселье, и он стал ёрзать у меня на плечах, а
затем он охмелел и погрузился в опьянение, и все его члены и суставы расслабли,
так что он стал качаться у меня на плечах. И когда я понял, что он опьянел и
исчез из мира, я протянул руку к его ногам и отцепил их от моей шеи, а затем я
нагнулся к земле и сел и сбросил его на землю…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Пятьсот пятьдесят восьмая ночь
Когда же настала пятьсот пятьдесят восьмая ночь, она
сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад мореход сбросил шайтана
со своих плеч землю. «И мне не верилось, – говорил Синдбад, – что я
освободился от избавился от того положения, в котором я был.
И я испугался, что старик очнётся от хмеля и будет меня
обижать, и я взял большой камень, лежавший между деревьями, и, подойдя к
старику, ударил его по голове, когда он спал, и кровь его смешалась с мясом, и
он был убит (да не будет над ним милость Аллаха!). А потом я стал ходить по
острову, и мой ум отдохнул, и я пришёл к тому месту на берегу моря, где был
раньше. И я прожил на этом острове некоторое время, питаясь его плодами и
утоляя жажду из ручьёв, и высматривал корабль, который прошёл бы мимо. И вот
однажды я сидел и думал о том, что со мной случилось и какие произошли со мной
дела, и говорил про себя: «Посмотрим, сохранит ли меня Аллах целым и вернусь ли
я в мои страны и встречусь ли с родными и друзьями». И вдруг показался корабль
посреди ревущего моря, где бились волны, и шёл до тех пор, пока не пристал к
этому острову.
И путники сошли с корабля на остров, и я подошёл к ним; и,
увидев меня, они все поспешно приблизились ко мне и собрались вокруг меня и
стали расспрашивать меня, что со мной и почему я прибыл на этот остров; и я
рассказал им о моем деле и о том, что со мной случилось, и они удивились этому
до крайней степени и сказали: «Тот человек, который сидел у тебя на плечах,
называется шейхом моря, и никто из тех, кто попадал под его ноги, не спасся,
кроме тебя. Да будет же слава Аллаху за твоё спасение!»
И затем они принесли мне кое-какой еды, и я ел, пока не
насытился, и мне дали одежду, которую я надел и прикрыл ею срамоту; а потом они
взяли меня с собой на корабль, и мы ехали дни и ночи. И судьба бросила нас к
городу с высокими постройками, где все дома выходили на море, – а этот
город назывался городом обезьян, и когда наступала ночь, люди, которые жили в
этом городе, выходили из ворот, ведших в морю, садились в лодки и на корабли и
ночевали в море, боясь, что обезьяны спустятся к ним ночью с гор.
И я вышел посмотреть на этот город, и корабль ушёл, а я не
знал этого; и я стал раскаиваться, что вышел в этот город, и вспомнил моих
товарищей и все то, что случилось со мной из-за обезьян в первый и во в горой
раз.
И я сидел печальный и плакал; и подошёл ко мне человек из
жителей этой страны и сказал мне: «О господин, ты как будто чужой в этих
землях?» – «Да, – ответил я ему, – я чужестранец и бедняк. Я был на
корабле, который пристал к этому берегу, и сошёл с него, чтобы посмотреть на
город, и, вернувшись, не увидел корабля». – «Поднимайся, – сказал
этот человек, – идём с нами и садись в лодку. Если ты будешь сидеть в
городе ночью, обезьяны погубят тебя». – «Слушаю и повинуюсь!» – сказал я и
в тот же час и минуту поднялся и сел в лодку с людьми, и они оттолкнулись от
суши и удалились от берега на милю. И они провели так ночь, и я вместе с ними,
а когда наступило утро, они вернулись на лодке в город и вышли, и каждый из них
пошёл по своему делу, – таков был их неизменный обычай. Ко всякому, кто
задерживался ночью в городе, приходили обезьяны и губили его, а днём обезьяны
уходили за город. И они питались плодами в садах и спали на горах до вечерней
поры и потом возвращались в город, и этот город находился в отдалённейших
странах чернокожих.
Вот одна из самых удивительных вещей, что случилась со мной
в этом городе. Один человек из тех, с кем я провёл ночь в лодке, сказал мне: «О
господин, ты чужой в этих землях, знаешь ли ты ремесло, которым мог бы
заняться?» – «Нет, клянусь Аллахом, о брат мой, у меня нет ремесла, и я не умею
ничего делать, – ответил я. – Я только купец, обладатель денег и
богатства, и у меня был царственный корабль, нагруженный большими деньгами и
товарами, и он разбился в море, и потонуло все, что там было, и я спасся от
потопления только по изволению Аллаха. Аллах послал мне кусок доски, на которую
я сел, и это было причиной того, что я спасся от потопления». И этот человек
встал и принёс мне мешок из хлопчатой бумаги и сказал: «Возьми этот мешок и
наполни его голышами и выходи с толпой городских жителей, а я сведу тебя с ними
и поручу им о тебе заботиться. Делай то же, что они делают, и, может быть, ты
заработаешь что-нибудь, что тебе поможет уехать и вернуться в твою страну».
И потом этот человек взял меня и вывел за город, и я набрал
маленьких камешков голышей и наполнил ими мешок; и вдруг я вижу, толпа выходит
из города. И этот человек свёл меня с ними и поручил меня им и сказал:
«Он чужестранец, возьмите его с собой и научите его
подбирать; может быть, он что-нибудь заработает, чтобы прокормиться, а вам
будет награда и воздаяние»; и они сказали: «Слушаем и повинуемся!» – и
приветствовали меня и взяли меня с собой, и у каждого из них был мешок, такой
же как у меня, полный голышей. И мы шли до тех пор, пока не достигли широкой
долины, где было много высоких деревьев, на которые никто не мог влезть, и в
этой долине было много обезьян, и, увидав нас, эти обезьяны убежали и забрались
на деревья. И люди стали бросать в обезьян камнями, которые были у них в
мешках, а обезьяны рвали с деревьев плоды и бросали ими в этих людей.
И я посмотрел на плоды, которые бросали обезьяны, и вдруг
вижу – это индийские орехи. И, увидев, что делают эти люди, я выбрал большое
дерево, на котором было много обезьян, и, подойдя к нему, стал бросать в них
камнями, а обезьяны начали рвать орехи и бросать в меня ими, и я собирал их,
как делали другие люди; и не вышли ещё все камни в моем мешке, как я уже набрал
много орехов. А окончив свою работу, люди собрали все то, что у них было, и
каждый из них понёс, сколько мог, а затем мы вернулись в город в течение
оставшегося дня, и я пришёл к тому человеку, моему другу, который свёл меня с
людьми, и отдал ему все, что я собрал, и поблагодарил его за милость. «Возьми
это, – сказал он мне, – и продай и пользуйся ценой этого». И он дал
мне ключ от одного помещения в его доме и сказал: «Сложи в этом месте те орехи,
которые у тебя остались, и выходи каждый день с людьми, как ты вышел сегодня, и
из тех орехов, которые ты будешь приносить, отбирай дурные и продавай и
пользуйся их ценой, а остальные храни в этом месте: может быть, ты наберёшь
столько, что это поможет тебе уехать». – «Награда тебе от Аллаха
великого!» – оказал я ему.
И я стал делать так, как он мне говорил, и каждый день я
наполнял мешок камнями и выходил с людьми и делал так, как они делали, и люди
стали обо мне заботиться и указывали мне деревья, на которых было много плодов.
И я провёл так некоторое время, и у меня скопилось много
хороших индийских орехов, и я продал множество их и выручил за них много денег
и стал покупать все, что я видел и что приходилось мне по сердцу; и время моё
было безоблачно, и везде в городе мне была удача и я продолжал жить таким образом.
И однажды я стоял у берега моря, и вдруг подошёл к городу
корабль и пристал к берегу, и на корабле были купцы с товарами, и они стали
продавать и покупать индийские орехи и другое, и я пошёл к моему другу, и
осведомил его о прибытии корабля, и сказал ему, что я хочу уехать в мою страну.
«Решение принадлежит тебе», – сказал он. И я простился с ним и
поблагодарил его за его милость ко мне, а потом я пришёл к кораблю и,
встретившись с капитаном, нанял у него корабль, сложил в него все бывшие у меня
орехи и прочее, и корабль отправился…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные
речи.
Пятьсот пятьдесят девятая ночь
Когда же настала пятьсот пятьдесят девятая ночь, она
сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ночь Синдбад-мореход сошёл в
городе обезьян на корабль и захватил бывшие у него индийские орехи и прочее и
нанял корабль у капитана. «И корабль отправился в этот же день, – говорил
он, – и мы ехали от острова к острову и из моря в море, и на всяком
острове, где мы приставали, я продавал орехи и выменивал их, и Аллах дал мне
взамен больше, чем то, что у меня было и пропало.
И мы проходили мимо одного острова, где были корица и перец,
и люди рассказывали нам, что они видели на каждой грозди перца большой лист,
который давал ему тень и защищал его от дождя, когда шёл дождь, а когда дождь
переставал, лист отгибался от грозди и повисал сбоку. И я взял с собой с этого
острова много перца и корицы в обмен на орехи.
И мы проходили мимо острова аль-Асират (а это тот остров, на
котором растёт камарское алоэ), и после него мимо другого острова, по которому
нужно идти пять дней и там растёт китайское алоэ, которое лучше камарского.
Жители этого острова хуже по образу жизни и по вере, чем жители острова
камарского алоэ: они любят развратничать и пьют вино и не знают азана и
свершения молитвы.
А после этого мы подъехали к жемчужным ловлям, и я дал
ныряльщикам несколько индийских орехов и сказал им: «Нырните мне на счастье и
на мою долю!» И они нырнули в заводь и вытащили много больших и дорогих жемчужин
и сказали мне: «О господин наш, клянёмся Аллахом, твоя доля счастливая».
И я взял все, что они вытащили, на корабль, и мы поплыли, с
благословения Аллаха великого, и плыли до тех пор, пока не прибыли в Басру. И я
вышел в город и оставался там некоторое время, а потом я отправился оттуда в
город Багдад, и вошёл в свой квартал, и пришёл к себе домой, и приветствовал
моих родных и друзей, и они поздравляли меня со спасением. И я сложил в
кладовые все товары и вещи, которые были со мной, и одел сирот и вдов и
раздавал милостыню и одарял моих родных, друзей и любимых. И Аллах дал мне
взамен в четыре раза больше, чем у меня пропало.
И я забыл обо всем, что со мной случилось, и о перенесённой
мной усталости из-за великой прибыли и дохода и вернулся к тому, что делал
раньше, дружа и общаясь с людьми. Вот самое удивительное, что случилось со мной
в пятом путешествии, а теперь ужинайте».
Когда же кончили ужинать, Синдбад-мореход приказал выдать
Синдбаду-носильщику сто мискалей золота, и тот взял их и ушёл, дивясь таким
делам. И Синдбад-носильщик провёл ночь в своём доме, а когда наступило утро, он
поднялся и совершил утреннюю молитву и пошёл, и пришёл в дом Синдбада-морехода.
Войдя к нему, он пожелал ему доброго утра, и Синдбад-мореход велел ему сесть, и
носильщик сидел возле него и все время с ним разговаривал, пока не пришли
остальные его друзья. И они поговорили и расставили столы и стали есть, пить и
наслаждаться и веселиться, и Синдбад-мореход начал им рассказывать о шестом
путешествии.
|