Глава 33. ДВОР ОСОБНЯКА
ГРАММОНА
Приехав
в Этамп, Маликорн узнал, что граф отбыл в Париж.
Маликорн
отдохнул часа два, потом продолжал свой путь.
В Париж
он приехал ночью и направился в маленькую гостиницу, где всегда останавливался,
когда наезжал в столицу, а на следующий день в восемь часов явился в дом
маршала Граммона. Маликорн приехал как раз вовремя, ибо застал графа за
последними сборами. Де Гиш готовился проститься с принцем перед поездкой в
Гавр, где цвет французской знати собирался встретить английскую принцессу.
Маликорн
произнес имя Маникана, и его тотчас приняли.
Граф де
Гиш был во дворе дома и осматривал экипажи, которые доезжачие и конюхи показывали
ему.
– Маникан! –
воскликнул он. – Пусть идет скорее, черт побери!
И он
сделал несколько шагов навстречу гостю.
Маликорн
проскользнул в полуоткрытые ворота и взглянул на де Гиша.
Граф
удивился, увидев вместо своего друга незнакомое лицо.
– Простите,
господин граф, – сказал Маликорн, – произошла ошибка: вам доложили о
Маникане, а я только его посланный.
– А, –
разочарованно протянул де Гиш. – Что же вы мне привезли?
– Письмо,
господин граф.
Маликорн
передал первую записку, внимательно наблюдая за выражением лица де Гиша.
Тот
прочитал и рассмеялся.
– Опять, –
удивился он, – опять фрейлина! Да этот чудак Маникан покровительствует
всем фрейлинам Франции.
Маликорн
поклонился.
– А
почему он сам не приехал?
– Он
лежит в постели.
– Значит,
он без денег? – Де Гиш пожал плечами. – Да что же он делает со своими
деньгами?
Маликорн
сделал жест, говоривший, что об этом он знает не больше графа.
– Так,
значит, он не будет в Гавре?
Новый
жест Маликорна.
– Это
невозможно. Там будут все.
– Надеюсь,
господин граф, он не пропустит такого события.
– Ему
следовало уже быть в Париже.
– Чтобы
наверстать потерянное время, он может поехать прямым путем.
– А
где он?
– В
Орлеане.
– Мне
кажется, – сказал де Гиш с поклоном, – вы человек со вкусом.
Маликорн
был в платье Маникана. Он, в свою очередь, поклонился.
– Вы
оказываете мне большую честь, сударь.
– С
кем я имею удовольствие говорить?
– Моя
фамилия Маликорн, сударь.
– Как
вы находите, господин де Маликорн, эти пистолетные кобуры?
Маликорн
был неглуп и тотчас понял положение: частица «де» перед именем равняла его с
собеседником.
С видом
знатока он посмотрел на кобуры и ответил без колебания:
– Тяжеловаты,
граф.
– Видите, –
обратился де Гиш к седельнику, – этот господин, человек со вкусом, находит
их тяжелыми. Что я вам только что говорил?
Седельник
начал оправдываться.
– А
что вы скажете о той лошади? – спросил де Гиш. – Это тоже моя новая
покупка.
– На
вид безупречный конь, господин граф. Но чтобы высказать мнение, следует
поездить на нем.
– Ну
так садитесь, господин де Маликорн, и сделайте два-три круга.
Маликорн
свободно собрал поводья от узды и мундштука, взялся левой рукой за гриву, поставил
ногу в стремя, поднялся и сел в седло. Сперва он объехал вокруг двора шагом.
Потом рысью. Третий раз пустил копя галопом. Наконец Маликорн остановился подле
графа, спрыгнул на землю и кинул поводья конюху.
– Что
же? – спросил граф. – Что выскажете, господин де Маликорн?
– Граф, –
отвечал Маликорн, – это лошадь меклепбургской породы. Когда я смотрел,
хорошо ли пристегнут мундштук, я заметил, что ей седьмой год.
В этом
возрасте лошадь следует готовить к войне. Легка в поводу. Говорят, что лошадь с
плоской головой никогда не бывает тугоуздой. Холка низковата. Круп заставляет
меня сомневаться в чистоте немецкой породы. В ней должна быть английская кровь.
Бабки прямые, но на рыси она засекает ноги. Обратите внимание на ковку: при
вольтах и перемене ног – мягка.
Вообще
ею легко управлять.
– Хорошее
суждение, господин де Маликорн, – заметил граф. – Вы знаток. –
Потом, повернувшись к нему, добавил:
– У
вас прекрасный костюм.
Вероятно,
он сшит не в провинции? С таким вкусом не шьют где-нибудь в Туре или Орлеане.
– Нет,
господин граф, это действительно парижский костюм.
– Да,
я вижу. Но вернемся к делу. Итак, Маникан хочет назначения еще одной фрейлины?
– Вы
прочли, что он вам пишет, господин граф.
– А
первая кто?
Маликорн
почувствовал, что краснеет.
– Очаровательная
девушка, граф, – быстро ответил он. – Ора де Монтале.
– А!
Вы ее знаете?
– Да,
она моя невеста или почти…
– Тогда
дело другого рода… Поздравляю, – усмехнулся де Гиш.
У него
на языке вертелась шутка в стиле придворных, но слово «невеста» напомнило ему
об уважении к женщинам.
– А
для кого второй патент? – спросил де Гиш. – Не для невесты ли
Маникана? В таком случае мне ее жаль, бедняжку. Плохой будет у нее муж.
– Нет,
граф… Второй патент для мадемуазель де Л а Бом Леблан де Лавальер.
– Не
знаю ее.
– Да,
господин граф, ее мало знают в свете, – сказал Маликорн с улыбкой.
– Хорошо,
я поговорю с принцем. Кстати, она дворянка?
– Да,
из очень хорошего рода и фрейлина вдовствующей герцогини.
– Отлично.
Не угодно ли проехать со мной к герцогу?
– Если
вы мне окажете такую честь, охотно.
Смяв
письмо Маникана, де Гиш сунул его в карман.
– Граф, –
застенчиво сказал Маликорн, – мне кажется, вы прочли не все.
– Разве
не все?
– Да,
в конверте лежало два письма.
Граф
снова открыл конверт.
– А, –
протянул он, – верно.
И он
развернул непрочитанную записку.
– Я
так и думал! Еще просьба о месте при дворе герцога Орлеанского.
Ах, этот
Маникан ненасытен! Злодей, он, должно быть, торгует должностями?
– Нет,
господин граф, он хочет сделать подарок.
– Кому?
– Мне,
граф.
– Почему
вы мне не сказали этого сразу, господин де Мовезкорн?
– Маликорн.
– Простите,
меня вечно путает латынь: ужасная привычка к этимологии.
И зачем,
черт побери, заставляют дворян учиться латыни. Mala – mauvaise[15]– дурная. Маликорн
и Мовезкорн – выходит одно и тоже. Вы извините меня, господин де Маликорн.
– Ваша
доброта меня трогает, сударь, и в то же время дает повод сообщить об одном
обстоятельстве.
– О
каком же?
– Я
не дворянин. У меня есть сердце, немного ума, но мое имя Маликорн, без частицы
«де».
– О, –
воскликнул де Гиш, глядя в лукавое лицо своего собеседника, вы, право, очень
приятный человек. Ваше лицо мне нравится, господин Маликорн, и, вероятно, вы
полны достоинств, раз этот эгоист Маникан полюбил вас. Скажите откровенно: вы
не святой, спустившийся на землю?
– Почему?
– Черт
побери! Потому что Маникан делает вам подарки. Вы ведь сказали, что он желает в
виде дара доставить вам место при дворе принца?
– Извините,
господин граф, если я получу место, то не Маникан достанет мне его, а вы.
– И
потом, может быть, он не совсем даром согласился хлопотать за вас?
– Господин
граф…
– Постойте,
в Орлеане живет некий Маликорн, – ну да, конечно, который ссужает деньгами
принца Конде.
– Насколько
мне известно, это мой отец.
– Ага!
У принца – отец, у ненасытного де Маникана – сын. Сударь, берегитесь,
я его знаю: черт побери, он обглодает вас до костей.
– Только
я даю взаймы без процентов, господин граф, – с улыбкой заметил Маликорн.
– Я
же говорил, что вы святой или нечто в этом роде, господин Маликорн. Вы получите
место, или я не де Гиш.
– О
господин граф, как я вам благодарен! – в восторге воскликнул Маликорн.
– Едем
к принцу, дорогой господин Маликорн, едем.
И де Гиш
направился к выходу, знаком приглашая Маликорна следовать за ним.
У самых
ворот с ними столкнулся молодой человек.
Это был
дворянин лет двадцати пяти, бледный, с тонкими губами, блестящими глазами, с
темными волосами и бровями.
– А,
здравствуйте, – начал он, заставив де Гиша вернуться обратно во двор.
– Ах,
это вы, де Вард! Вы в сапогах, при шпорах, с хлыстом в руках!
– Я
в таком виде, какой подобает иметь человеку, уезжающему в Гавр.
Завтра
Париж совсем опустеет.
Затем
пришедший церемонно приветствовал Маликорна, которому нарядный костюм придавал
вид вельможи.
– Господин
Маликорн, – сказал своему другу до Гиш. Де Вард поклонился.
– Виконт
де Вард, – сказал де Гиш Маликорну.
Маликорн,
в свою очередь, поклонился.
– Сообщите
нам, де Вард, – продолжал де Гиш, – вы ведь знаете такие вещи: какие
должности еще свободны при дворе или, вернее сказать, в доме принца?
– В
доме принца? – повторил де Вард, стараясь вспомнить. – Погодите,
кажется, обер-шталмейстера.
– О, –
воскликнул Маликорн, – не будем говорить о таких вещах; мое честолюбие не
заходит так далеко.
Де Вард
был гораздо подозрительнее и проницательнее де Гиша: он тотчас же разгадал Маликорна.
– Дело
в том, – произнес он, окидывая его взглядом с ног до головы, что занимать
место обер-шталмейстера может только герцог и пэр.
– Я
прошу лишь очень скромной должности, – проговорил Маликорн. – Я
человек маленький и не такого высокого мнения о себе.
– Господин
Маликорн, – повернулся граф к де Варду – очаровательный человек; одна
беда – он не дворянин. Но ведь, вы знаете, я не особенно ценю человека,
когда он только дворянин, и не больше.
– Верно, –
согласился де Вард. – Но замечу вам, милый граф, что без титула нельзя
надеяться поступить к герцогу.
– Правда, –
вздохнул граф, – этикет весьма строг. Черт возьми, мы и не подумали об
этом!
– Какое
несчастье для меня, – слегка бледнея, заметил Маликорн.
– Надеюсь,
горю можно помочь, – ответил де Гиш.
– Погодите, –
воскликнул де Вард, – средство уже найдено! Вас сделают дворянином, дорогой
господин Маликорн. Его святейшество кардинал Мазарини только и занимался этим с
утра до вечера.
– Полно,
полно, де Вард, – остановил друга граф, – бросьте неуместные шутки:
мы не должны шутить на подобные темы. Правда, теперь можно купить патент на
дворянство, но это несчастье, и мы, дворяне, не должны смеяться над этим даже в
своем кругу.
– Ей
богу, вы настоящий пуританин, как говорят англичане.
– Господин
виконт де Бражелон, – доложил лакей, словно они находились не во дворе, а
в гостиной.
– А,
дорогой Рауль, иди скорей! Ты тоже в сапогах! При шпорах! Ты, значит, едешь?
Бражелон
подошел к молодым людям и поздоровался с ними с той мягкой серьезностью, которая
была его отличительной чертой. Его поклон главным образом относился к
незнакомому ему де Варду, лицо которого приняло холодное выражение при виде
Рауля.
– Друг
мой, – сказал виконт де Гишу, – я явился за тобой; ведь мы едем в
Гавр вместе!
– Тем
лучше. Это будет великолепное путешествие!
Господин
Маликорн, господин де Бражелон. Ах, де Вард, я тебя сейчас познакомлю.
Молодые
люди обменялись сдержанными поклонами.
Казалось,
эти два характера неминуемо должны были столкнуться. Де Вард был увертлив,
хитер, скрытен. Рауль серьезен, прям, благороден.
– Примири
нас с де Вардом, Рауль.
– О
чем вы спорили?
– О
дворянстве.
– Кто
может быть лучшим судьей в этом вопросе, нежели один из Граммонов?
– Я
прошу у тебя не комплиментов, а твоего мнения.
– Но
мне нужно знать, в чем разногласие.
– Де
Вард уверяет, будто титулами злоупотребляют; я же говорю, что человеку титул не
нужен.
– И
ты прав, – кивнул головой Рауль.
– А
я, виконт, – упрямо возразил де Вард, – считаю, что я прав.
– А
что вы говорили, сударь?
– Что
во Франции делают все возможное, чтобы унизить дворян.
– Кто
же это? – нахмурился Рауль.
– Сам
король. Он окружает себя людьми, которые не в состоянии доказать, что их род
насчитывает хотя бы четыре поколения благородных предков.
– Полно, –
сказал де Гиш. – Не знаю, где ты это видел, де Вард.
– Могу
привести пример.
И де
Вард окинул Бражелона быстрым взглядом.
– Говори.
– Знаешь
ли ты, кто назначен капитаном мушкетеров, кто получил должность, которая стоит
выше пэрства, должность, которую можно считать выше звания маршала Франции?
Рауль
начал краснеть: он видел, к чему клонилась речь де Варда.
– Нет,
а кого назначили? – спросил де Гиш. – Во всяком случае, это
назначение недавнее; еще неделю назад должность была свободна, и король отказал
герцогу Орлеанскому, просившему ее для кого-то из своих.
– Ну,
так дна я, мой милый, король отказал герцогу, чтобы отдать эту должность
д'Артаньяну, младшему сыну гасконского дворянчика, человеку, который лет
тридцать таскал свою шпагу по передним.
– Простите,
сударь, если я вас прерву, – сказал Рауль, бросая строгий взгляд на де
Варда, – но, право, мне кажется, вы не знаете человека, о котором
говорите.
– Я
не знаю д'Артаньяна? О боже мой! Да кто же его не знает?
– Все
знающие его, сударь, – холодно и спокойно возразил Рауль, – говорят,
что если он менее знатен, чем король (а это не его вина), то мужеством и
честностью он стоит вровень со всеми королями мира. Вот мое мнение, сударь, а
я, слава богу, с самого рождения знаю господина д'Артаньяна.
Де Вард,
собирался ответить, но де Гиш остановил его.
|