Глава 22. ПОСЛЕ УЖИНА
Король
взял де Сент-Эньяна под руку и прошел с ним в соседнюю комнату.
– Как
вы запоздали, граф! – сказал король.
– Я
ждал ответа, государь.
– Неужели
она так долго отвечала на то, что я ей писал?
– Государь,
ваше величество соблаговолили сочинить стихи; мадемуазель де Лавальер пожелала
отплатить королю тою же монетой, то есть золотой.
– Она
ответила стихами, де Сент-Эньян? – вскричал король. – Дай их сюда.
И
Людовик сломал печать маленького письма, где действительно оказались стихи,
которые история сохранила нам; они лучше по замыслу, чем по исполнению.
Они,
однако, привели в восхищение короля, и он бурно выразил свой восторг. Но общее
молчание, воцарившееся в зале, несколько смутило Людовика, столь
чувствительного к требованиям этикета. Он подумал, что его радость может дать
повод к нежелательным толкам.
Людовик
спрятал письмо в карман; затем, повернувшись в сторону гостей, обратился к Портосу:
– Господин
дю Валлон, ваше присутствие доставило мне большое удовольствие, и я буду очень
рад видеть вас вновь.
Портос
поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.
– Господин
д'Артаньян, – продолжал король, – вы подождете моих приказаний в
галерее; я вам очень признателен за то, что вы познакомили меня с господином дю
Баллоном. Господа, завтра я возвращаюсь в Париж по случаю отъезда испанского и
голландского послов. Итак, до завтра.
Зала
тотчас же опустела.
Король
взял де Сент-Эньяна под руку и велел ему еще раз перечитать стихи де Лавальер.
– Как
ты их находишь? – спросил он.
– Государь…
стихи очаровательны!
– Да,
они чаруют меня, и если бы они стали известны…
– То
им позавидовали бы поэты; но они их не узнают.
– Вы
передали ей мои стихи?
– О,
государь, как она их читала!
– Боюсь,
что они слабы.
– Мадемуазель
де Лавальер о них другого мнения.
– Вы
думаете, что они пришлись ей по вкусу?
– Я
уверен, государь…
– В
таком случае мне нужно ответить.
– Государь…
сейчас… после ужина… это утомит ваше величество.
– Пожалуй,
вы правы… заниматься после еды вредно.
– Особенно
писать стихи; кроме того, в настоящую минуту мадемуазель де Лавальер очень
огорчена.
– Чем
же?
– Ах,
государь, как все наши дамы!
– Что
случилось?
– Несчастье
с беднягой де Гишем.
– Боже
мой, с де Гишем?
– Да,
государь, у него разбита кисть, прострелена грудь, он умирает.
– Умирает?
Кто вам сказал это?
– Маникан
только что отправил его к доктору в Фонтенбло, и слух об этом дошел сюда.
– Бедный
де Гиш! Как же это произошло?
– Как
это с ним случилось, государь?
– Вы
сообщаете мне все очень странным тоном, де Сент-Эньян. Расскажите подробности…
что он говорит?
– Он
ничего не говорит, государь. Говорят другие.
– Кто
именно?
– Те,
кто его отнес к доктору, государь.
– Кто
же это?
– Не
знаю, государь; об этом надо спросить господина де Маникана, господин де.
Маникан его друг.
– У
него много друзей, – сказал король.
– О
нет, – возразил де Сент-Эньян, – вы ошибаетесь, государь. У господина
де Гиша немало врагов.
– Откуда
вы это знаете?
– Королю
угодно, чтобы я объяснил?
– Конечно.
– Государь,
я слышал о ссоре между двумя придворными.
– Когда?
– Сегодня
вечером, перед ужином вашего величества.
– Это
ничего не доказывает. Я отдал такие строгие приказания относительно дуэлей,
что, мне кажется, никто не посмеет нарушить их.
– Сохрани
меня боже кого-нибудь оправдывать! – вскричал де Сент-Эньян. – Ваше
величество приказали мне говорить, и я говорю.
– Так
расскажите мне, как был ранен граф де Гиш.
– Государь,
говорят, что на охоте.
– Сегодня
вечером?
– Сегодня
вечером.
– Раздроблена
рука, прострелена грудь! Кто был на охоте с господином де Гишем?
– Не
знаю, государь… Но господин де Маникан знает или должен знать.
– Вы
что-то скрываете от меня, де Сент-Эньян.
– Ничего,
государь, решительно ничего.
– В
таком случае объясните мне, как все произошло; может быть, разорвало мушкет?
– Очень
может быть. Но, взвесив все обстоятельства, государь, я думаю, что нет: возле
де Гиша был найден заряженный пистолет.
– Пистолет?
Разве на охоту ходят с пистолетами?
– Государь,
говорят также, что лошадь де Гиша была убита и что труп ее до сих пор лежит на
поляне.
– Лошадь?
Де Гиш был верхом? Де Сент-Эньян, я ничего не понимаю. Где все это произошло?
– В
роще Рошен, на круглой поляне, государь.
– Хорошо,
позовите господина д'Артаньяна.
Де
Сент-Эньян повиновался. Вошел мушкетер.
– Господин
д'Артаньян, – сказал король, – вы выйдете отсюда по запасной
лестнице.
– Слушаю,
государь.
– Сядете
верхом.
– Слушаю,
государь.
– И
отправитесь в рощу Рошен, на круглую поляну. Вы знаете это место?
– Государь,
я два раза дрался там.
– Как! –
вскричал король, ошеломленный его ответом.
– Государь,
до указа господина кардинала де Ришелье, – отвечал д'Артаньян со своей обычной
невозмутимостью.
– Это
другое дело, сударь. Итак, вы поедете туда и тщательно осмотрите местность. Там
ранили человека, и вы найдете там мертвую лошадь. Вы мне доложите, что вы
думаете об этом происшествии.
– Хорошо,
государь.
– Разумеется,
я хочу выслушать ваше собственное мнение, а не мнение других.
– Вы
услышите его через час, государь.
– Запрещаю
вам сноситься с кем бы то ни было.
– Исключая
человека, который даст мне фонарь, – сказал д'Артаньян.
– Ну
понятно, – рассмеялся король в ответ на эту вольность, которой он не
потерпел бы ни от кого, кроме капитана мушкетеров.
Д'Артаньян
вышел по запасной лестнице.
– Теперь
пусть позовут моего врача, – приказал Людовик.
Через
десять минут пришел, запыхавшись, врач.
– Сударь, –
обратился к нему король, – вы отправитесь с господином де Сент-Эньяном,
куда он вас поведет, и дадите мне отчет о состоянии больного, которого вы
увидите.
Врач
беспрекословно повиновался в это время никто уже не решался ослушаться Людовика
XIV. Он вышел в сопровождении де Сент-Эньяна.
– Вы
же, де Сент-Эньян, пришлите мне Маникана, прежде чем доктор успеет с ним поговорить.
Де
Сент-Эньян поклонился и вышел.
|
