Глава 22. ТО, О ЧЕМ
ДОГАДАЛСЯ РАУЛЬ
После
ухода Рауля, после восклицаний, которыми Атос и д'Артаньян проводили его, они
остались наедине. На лицо Атоса тотчас же возвратилось то самое выражение
готовности ко всему, которое появилось на нем, едва вошел д'Артаньян.
– Ну,
дорогой друг, что же вы хотите мне сообщить?
– Я?
– Конечно.
Ведь не станут же вас посылать без особо важного дела?
Атос
улыбнулся.
– Черт
подери! – воскликнул д'Артаньян.
– Я
помогу вам, друг мой. Король в бешенстве? Разве не так?
– Да,
должен признаться, он недоволен.
– И
вы пришли?..
– От
его имени. Вы правы.
– Чтобы
арестовать меня?
– Вы
попали в самую точку, друг мой.
– Ну
что ж, ничего иного я и не ждал. Поехали!
– Погодите!
Какого черта! Куда вы торопитесь!
– Я
не хочу вас задерживать, – сказал, улыбаясь, Атос.
– Времени
у меня хватит! А разве вам не любопытно узнать, что произошло у нас с королем?
– Если
вам угодно рассказать мне об этом, друг мой, я с удовольствием послушаю.
И он
указал д'Артаньяну на громоздкое кресло, в котором последний расположился с возможным
удобством.
– Видите
ли, я охотно сделаю это, – продолжал д'Артаньян, – поскольку наша
беседа была достаточно любопытной.
– Слушаю
вас.
– Итак,
король вызвал меня к себе.
– После
моего ухода?
– Вы
находились в то время на последних ступенях дворцовой лестницы, как сообщили
мне мушкетеры. Я явился. Друг мой, он был не то что красный – он был
лиловый. Я еще не знал, что произошло между вами. Я увидел лишь сломанную
пополам шпагу, лежавшую на полу.
«Господин
д'Артаньян! – вскричал король, завидев меня, – здесь только что был
граф де Ла Фер; он наглец!»
«Наглец?!» –
воскликнул я с таким выражением, что король сразу умолк.
«Господин
д'Артаньян, – продолжал, стиснув зубы, король, – готовы ли вы слушать
меня и повиноваться моему приказу?»
«Это мой
долг, ваше величество».
«Я
пожелал избавить этого дворянина от позора быть арестованным у меня в кабинете,
поскольку храню о нем кое-какие добрые воспоминания. Но… вы возьмете карету…»
Я
двинулся к дверям.
«Если
вам неприятно принимать участие в этом, неприятно арестовывать его, пошлите
начальника моей личной охраны».
«Ваше
величество, – ответил я, – начальник охраны не нужен, раз я на
дежурстве».
«Я не
хотел поручать вам столь щекотливое дело, – молвил король ласково, –
ведь вы всегда безупречно служили мне, господин д'Артаньян».
«Я не
нахожу здесь ничего щекотливого, ваше величество. Я при исполнении служебных
обязанностей, вот и все».
«Но я
думал, – сказал удивленно король, – что граф давний ваш друг?»
«Будь он
мне даже отцом, ваше величество, это не избавило бы меня от несения службы».
Король
посмотрел на меня, и мое бесстрастное лицо, очевидно, рассеяло его опасения.
«Итак,
вы арестуете графа де Ла Фер?»
«Конечно,
ваше величество, если вы мне отдадите подобный приказ».
«Приказ!
Я отдаю этот приказ».
Я
поклонился.
«Где
находится граф, ваше величество?»
«Вы
найдете его».
«И
арестую, где бы он ни был?»
«Да… но
постарайтесь, чтобы это произошло у него на квартире. Если он успел уехать к
себе в поместье, выезжайте из Парижа и нагоните его в пути».
Я
наклонился снова, но не двинулся с места.
«Что
еще?» – спросил нетерпеливо король.
«Я жду,
ваше величество».
«Чего же
вы ждете?»
«Подписанного
вами приказа».
Король,
казалось, был недоволен.
И в
самом деле, это было новое проявление ничем не обузданной власти, проявление
произвола, если уместно употреблять это слово, говоря о самодержавии. Король
нехотя взял перо; помедлив немного, он написал:
«Приказываю
капитан-лейтенанту моих мушкетеров, шевалье д'Артаньяну, арестовать графа де Ла
Фер, где бы он ни нашел его».
Потом он
повернулся ко мне. Я ждал с полнейшей невозмутимостью. Должно быть, он увидел в
моем спокойствии вызов, потому что поспешно подписал этот приказ и, передавая
его в мои руки, вскричал:
«Идите!»
Я
повиновался, и вот я у вас.
Атос
пожал руку своего старого друга и произнес:
– Ну
что же? Идем!
– Разве
вам не требуется привести в порядок дела, прежде чем покинуть при таких обстоятельствах
вашу квартиру?
– Мне?
Нет, не требуется.
– Как
же так?
– Господи
боже! Вы же знаете, д'Артаньян, что я всегда смотрел на себя как на простого
путника на земле, готового отправиться на край света по приказу моего короля,
готового перейти из этого мира в будущий по велению моего бога. Что еще
требуется человеку, который предупрежден заранее? Дорожный баул или гроб. И
сегодня я готов, как всегда. Везите ж меня!
– А
Бражелон?
– Я
воспитал его в тех же принципах, которыми руководствовался сам на протяжении
своей жизни, и вы должны были заметить, что, увидев вас, он сразу же догадался
о причинах вашего посещения. Мы сбили его на некоторое время со следа, но,
будьте уверены, он достаточно подготовлен к моей опале, чтобы она могла
чрезмерно его устрашить. Идем!
– Идем, –
спокойно сказал д'Артаньян.
– Друг
мой, сломав свою шпагу у короля и бросив ее обломки у его ног, я, по-видимому,
свободен от обязанности вручить ее вам?
– Вы
правы. А впрочем, на кой черт мне нужна ваша шпага?
– Как
мне идти, перед вами или за вами?
– Надо
идти со мной под руку, – молвил д'Артаньян.
Он взял
графа де Ла Фер под руку и вместе с ним спустился с лестницы.
Так они
прошли до подъезда.
Гримо,
который встретился им в прихожей, посмотрел на них с беспокойством. Он достаточно
хорошо знал жизнь и подумал, что тут не все ладно.
– Ах,
это ты, Гримо? – сказал Атос. – Мы уезжаем…
– Покататься
в моей карете, – перебил его д'Артаньян, сопровождая свои слова дружелюбным
кивком, предназначенным для слуги.
Гримо
ответил гримасой, которая, по-видимому, должна была изображать улыбку. Он проводил
обоих друзей до кареты. Атос вошел в нее первым, д'Артаньян вслед за ним, не
сказав, впрочем, кучеру, куда ехать. Этот обыденный и ничем не примечательный
отъезд Атоса и д'Артаньяна не вызвал никаких толков в квартале. Когда карета
выехала на набережную, Атос нарушил молчание.
– Вы,
я вижу, везете меня в Бастилию?
– Я? –
удивился д'Артаньян. – О нет, я везу вас туда, куда вы сами пожелаете
ехать, и никуда больше.
– Как
так? – спросил озадаченный этим ответом Атос.
– Черт
подери! Вы очень хорошо понимаете, дорогой граф, что я взял на себя поручение короля
исключительно ради того, чтобы вы могли поступить по своему усмотрению. Не
думаете же вы в самом деле, что я вот так просто, без раздумий, возьму и посажу
вас в тюрьму! Если б я не предусмотрел всего наперед, я бы предоставил
действовать начальнику королевской охраны.
– Итак? –
заключил Атос.
– Итак,
повторяю вам, мы едем туда, куда вы сами пожелаете ехать.
– Узнаю
вас, друг мой, – сказал Атос, заключая д'Артаньяна в объятия.
– Черт
возьми! Все это представляется мне чрезвычайно простым. Кучер доставит вас к заставе
Кур‑ла‑Рен; там вы найдете коня,
которого я велел держать для вас наготове; на этом коне вы проскачете три
почтовых станции, не останавливаясь. Что до меня, то я между тем вернусь к
королю, чтобы сообщить о вашем отъезде, и сделаю это только тогда, когда
догнать вас будет уже невозможно. Затем вы достигнете Гавра, а из Гавра
переправитесь в Англию. Там вы найдете уютный домик, подаренный мне моим другом
Монком, не говоря уже о гостеприимстве, которое вы встретите со стороны короля
Карла. Что вы можете возразить против этого плана?
– Везите
меня в Бастилию, – улыбнулся граф.
– Вы
упрямец! Но прежде все же подумайте.
– О
чем?
– О
том, что вам больше не двадцать лет. Поверьте, друг мой, я говорю, ставя на
ваше место себя самого. Тюрьма для людей нашего возраста гибельна. Нет, нет, я
не допущу, чтобы вы зачахли в тюрьме. При одной мысли об этом у меня голова
идет кругом.
– Друг
мой, по счастью, я так же силен телом, как духом. И поверьте, я сохраню эту
силу до последнего мгновения.
– Но
это вовсе не сила, это – безумие.
– Нет,
д'Артаньян, напротив, это – сам разум. Поверьте, прошу вас, что, обсуждая
этот вопрос вместе с вами, я нисколько не задумываюсь над тем, угрожает ли вам
мое спасение гибелью. Я поступил бы совершенно так же, как поступаете вы, и я
воспользовался бы предоставленной вами возможностью, если бы считал для себя
приличным бежать. Я принял бы от вас ту услугу, которую, при подобных
обстоятельствах, и вы, без сомнения, приняли бы от меня. Нет, я слишком хорошо
знаю вас, чтобы коснуться этой темы даже слегка.
– Ах,
когда б вы позволили мне действовать в соответствии с моим замыслом, –
вздохнул д'Артаньян, – уж заставил бы я короля погоняться за вами!
– Но
ведь он все же король, друг мой.
– О,
это для меня безразлично, и хотя он король, я бы преспокойно сказал ему:
«Заточайте, изгоняйте, истребляйте, ваше величество, все и вся во Франции и в
целой Европе! Вы можете приказать мне арестовать и пронзить кинжалом кого вам
будет угодно, будь то сам принц, ваш брат! Но ни в коем случае не прикасайтесь ни
к одному из четырех мушкетеров, или, черт подери…»
– Милый
друг, – ответил спокойно Атос, – я хотел бы убедить вас в одной‑единственной
вещи, а именно в том, что я желаю быть арестованным и что я больше всего дорожу
этим арестом.
Д'Артаньян
пожал плечами.
– Да,
это так, – продолжал Атос. – Если б вы отпустили меня, я бы
добровольно явился в тюрьму. Я хочу доказать этому юнцу, ослепленному блеском
своей короны, я хочу доказать ему, что он может быть первым среди людей только
при том условии, что будет самым великодушным и самым мудрым из них. Он
налагает на меня наказание, отправляет в тюрьму, он обрекает меня на пытку, ну
что ж! Он злоупотребляет своею властью, и я хочу заставить его узнать, что
такое угрызения совести, пока господь не явит ему, что такое возмездие.
– Друг
мой, – ответил на эти слова д'Артаньян, – я слишком хорошо знаю, что
если вы произнесли «нет», – значит – нет. Я более не настаиваю. Вы
хотите ехать в Бастилию?
– Да,
хочу.
– Поедем!
В Бастилию! – крикнул д'Артаньян кучеру.
И,
откинувшись на подушки кареты, он стал яростно кусать ус, что всегда означало,
как было известно Атосу, что он уже принял решение или оно в нем только
рождается. В карете, которая продолжала равномерно катиться, не ускоряя и не
замедляя движения, воцарилось молчание. Атос взял мушкетера за руку и спросил:
– Вы
не сердитесь на меня, д'Артаньян?
– Я?
Чего же мне сердиться? Все, что вы делаете из героизма, я сделал бы из
упрямства.
– Но
вы согласны со мной, вы согласны, что бог отомстит за меня, разве не так,
д'Артаньян?
– И
я знаю людей на земле, которые охотно ему в этом помогут, – добавил
капитан мушкетеров.
|
