ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Грибоедов
въехал в город Тебриз 7 октября. Он ехал верхом. Он снял очки, неприличные при
сем случае, и Тебриз казался ему разноцветной колышущейся выветренной глиной.
Тяжелый
караван шел за ним.
Сто
лошадей, и мулов, и катеров везли за ним Нину, Мальцова, Аделунга, Сашку,
армян, грузин, казаков, кладь. Он ехал так прямо, как будто конь его по
близорукости боялся сбиться с пути.
Стреляли
французские пистолеты, трещали фальконеты сарбазов, какая-то желтая персиянская
рвань по бокам галдела, и ехал навстречу медленно, на пританцовывающей кобыле
чернобородый, улыбающийся, изнеженный Аббас-Мирза – голубое с белым. Что-то
шевелилось за Аббасом, за свитой, за полками, словно шевелились серые
палатки, – шли слоны. Грохот барабанов встречал победителя, ровный,
глухой, безостановочный.
Ворота
Тебриза закрылись.
Были
выметены дорожки у английской миссии, как сени.
Жеребцы
храпели, наезжая на оборванцев.
Барабаны
били.
|
