16
Паскевич
сидел за картой. Начальник штаба Сакен был рыжий немец с бледно-голубыми
глазами.
Петербургский
гость Бутурлин, молодой «фазан», худой, как щепочка, молчал.
Доктор
Мартиненго был худощав, стар, с хищным горбом, окостеневшим лицом, седыми,
жесткими волосиками и фабренными, шершавыми усиками. Огромный кадык играл на
его высохшей шее.
Ему бы
кортик за пояс, и был бы он простым венецианским пиратом.
Полковник
Эспехо был плешив, желт, с двумя подбородками, черные усы и неподвижные,
грустные глаза были у полковника. Корнет Абрамович стоял с видом готовности.
Бурцов смотрел на Паскевича.
– Совершенно
согласен и подчиняюсь, граф, – сказал он.
– Вот, –
сказал Паскевич. – Немедля выступить и идтить на соединение. Больных и
сумнительных – в карантин. Доктору Мартыненге озаботиться о лазаретках. Идтить
форсированным маршем.
Все это
было решено уже две недели назад Бурцовым и Сакеном. Сакен молчал.
– Слушаю, –
сказал почтительно Бурцов.
– Переписка
наша с разбойниками короткая, – сказал Паскевич, – я Устимова послал
сказать, чтобы сдавались. Ответ, – он взял со стола клочок бумаги:– «Мы не
ериванские, мы не карские. Мы – ахалкалакские».
Паскевич
посмотрел на всех. Эспехо и Абрамович улыбнулись.
– «У
нас нет ни жен, ни детой, мы все, тысяча человек, решили умереть на стенах».
Хвастовня. Итак, предлагаю для сносу сорока этих курятников бить в лоб. С того
берегу речонки ставить батареи.
Он
искоса взглянул на Бурцова.
– Согласны? –
буркнул он.
– Совершенно
согласен, ваше сиятельство, – снова ответил равнодушно и почтительно Бурцов.
Паскевич
взглянул на Грибоедова. Он опровергал «Journal des dйbats».
– Предполагаю,
ваше сиятельство, во исполнение вашей мысли, – сказал Бурцов, –
заложить большую рикошетную и демонтирную батарею на правом берегу Гардарчая
для метания бомб и гранат в крепость, а на правом берегу – брешбатарею.
– Конечно, –
сказал Паскевич, – а то какую же?
– Осмелюсь
также предложить вашему сиятельству, как уже вами с успехом испытано, впереди
левого фланга еще небольшие батареи по четыре мортиры.
– Считаю
излишним, – сказал полковник Эспехо.
Паскевич
задергал ногой.
– Я
потому, что ваше сиятельство сами впервые обратили мое внимание на важность
этого предложения, – сказал Бурцов и куснул усы.
– Полковник, –
сказал Паскевич Эспехо, – я понимаю, что вы против этого. Разумеется, не
стоит в воробьев из всех пушек палить. Но девиз мой: не люди, а ядра. Брить два
раза чище. Вот почему я на этом всегда настаиваю.
– Слушаю, –
сказал Эспехо.
Мартиненго
спросил шепотом у Грибоедова:
– Здоровье
госпожи Кастеллас?
– Доктор,
каждодневно привозите мне рапорты. Лучше лишних в карантин. Пища осматриваться
должна малейшая. На воду обратить внимание.
– Слушаюсь, –
прошипел Мартиненго.
– Не
задерживаю более. Полковник Бурцов, останьтесь.
Паскевич
вздохнул и потянулся.
– План
привезли? – спросил Паскевич.
Бурцов
положил перед ним листок, на котором был закрашен голубой краской какой-то
опрятный домик, а рядом черная клетка. Чертеж был довольно небрежный.
Паскевич
взглянул в листок.
– Ну-ну, –
сказал он подозрительно, – а… печи имеются?
– Все
здесь, ваше сиятельство.
– Но
это что же, черновой план?
– Да,
предварительный.
– Ну-ну, –
сказал снисходительно Паскевич, – Александр Сергеевич, подьте сюда. Здесь
я полковнику дал план набросать по проекту Завилейского. Он стеклянные заводы
хочет строить на акциях, только сумнительно. Он, кажется, недалек.
Грибоедов
глянул на листок. Чертеж этот, план был чистым издевательством.
– Я
не знал об этом проекте, – сухо сказал он. Бурцов смотрел серьезно и прямо
в глаза Грибоедову.
– Вот
какое дело, Иван Григорьевич, – сказал Паскевич и сделал губами подобие
зевка, – тут вот проект Александр Сергеевич представил. Проект обширный. Я
полагаю, заняться им следует. Вот вы возьмите и потолкуйте. Вы ведь
адербиджанскими делами занимались уже несколько.
– По
вашему приказанию, граф, – ответил Бурцов.
Он
встал, и сразу рост его укоротился. У него были широкая грудь, широкие плечи и
небольшие, как бы укороченные ноги.
– Возьмите, –
ткнул в него бумагами Паскевич. – Мнение мое благоприятное. Более вас, господа,
не задерживаю.
|
