Глава пятая.
Лучше поместить капитал в лесу, чем у нотариуса
Читатель, разумеется, догадался, и нам нет нужды пускаться в
пространные объяснения, что Жану Вальжану, бежавшему после дела Шанматье, за
несколько дней удалось добраться до Парижа и вовремя вынуть из банкирского дома
Лафита капитал, нажитый им под именем господина Мадлена в Монрейле Приморском,
и что затем, боясь быть пойманным – а это действительно и случилось вскоре, –
он спрятал и закопал эти деньги в Монфермейльском лесу, на так называемой
прогалине Бларю. Вся сумма – шестьсот тридцать тысяч франков, целиком в
банковых билетах, – была невелика по объему и легко умещалась в шкатулке;
однако, чтобы предохранить шкатулку от сырости, он заключил ее в дубовый
сундучок, наполненный древесными стружками. В том же сундучке он спрятал и
другое свое сокровище – подсвечники епископа. Как мы помним, он захватил с
собой подсвечники, совершая побег из Монрейля Приморского. Человек, которого
как-то вечером впервые заметил Башка, был Жан Вальжан. Позднее, всякий раз как
Жану Вальжану требовались деньги, он отправлялся за ними на прогалину Бларю.
Этим объяснялись его отлучки, о которых мы уже упоминали. У него хранился там
заступ, спрятанный где-то в зарослях вереска, в только ему известном тайнике.
Видя, что Мариус выздоравливает, и чувствуя, что приближается час, когда деньги
могут понадобиться, он отправился за ними; его-то и видел в лесу Башка, но на
сей раз не вечером, а под утро. Башке достался в наследство заступ.
На самом деле сумма составляла пятьсот восемьдесят четыре
тысячи пятьсот франков. Жан Вальжан отложил пятьсот франков для себя. «Там
видно будет», – подумал он.
Разница между этой суммой и шестьюстами тридцатью тысячами
франков, вынутыми из банка Лафит, объяснялась расходами за десять лет, с 1823
по 1833 год. За пятилетнее пребывание в монастыре было истрачено только пять
тысяч франков.
Жан Вальжан поставил серебряные подсвечники на камин, где
они ярко заблестели к великому восхищению Тусен.
Заметим кстати, что Жан Вальжан в то время уже знал, что
навсегда избавился от преследований Жавера. Кто-то рассказал при нем, – и
он нашел тому подтверждение в газете «Монитер», опубликовавшей это
происшествие, – что полицейский инспектор по имени Жавер был найден
утонувшим под плотом прачек между мостами Менял и Новым и что записка, которую
оставил этот человек, до тех пор безукоризненный и весьма уважаемый начальством
служака, заставляла предположить припадок умопомешательства и самоубийство. «В
самом деле, – подумал Жан Вальжан, – если, поймав меня, он отпустил
меня на волю, то, надо полагать, он был уже не в своем уме».
Глава шестая.
|
