Ряженые
Вечер. По улице идет пестрая толпа, состоящая из пьяных
тулупов и кацавеек. Смех, говор и приплясыванье. Впереди толпы прыгает
маленький солдатик в старой шинелишке и с шапкой набекрень.
Навстречу толпе идет «унтер».
— Ты отчего же мне чести не отдаешь? —
набрасывается унтер на маленького солдатика. — А? Почему? Постой! Который
ты это? Зачем?
— Миленький, да ведь мы ряженые! — говорит бабьим
голосом солдатик, и толпа вместе с унтером закатывается громким смехом…
В ложе сидит красивая полная барыня; лета ее определить
трудно, но она еще молода и долго еще будет молодой… Одета она роскошно. На
белых руках ее по массивному браслету, на груди бриллиантовая брошь. Около нее
лежит тысячная шубка. В коридоре ожидает ее лакей с галунами, а на улице пара
вороных и сани с медвежьей полостью… Сытое красивое лицо и обстановка говорят:
«Я счастлива и богата». Но не верьте, читатель!
«Я ряженая, — думает она. — Завтра или послезавтра
барон сойдется с Nadine и снимет с меня всё это…»
За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным
подбородком и белыми руками. Около его рук куча денег. Он проигрывает, но не
унывает. Напротив, он улыбается. Ему ведь ничего не стоит проиграть тысячу,
другую. В столовой несколько слуг приготовляют для него устриц, шампанское и
фазанов. Он любит хорошо поужинать. После ужина он поедет в карете к ней
. Она ждет его. Не правда ли, ему хорошо живется? Он счастлив! Но посмотрите,
какая чепуха шевелится в его ожиревших мозгах!
«Я ряженый. Наедет ревизия, и все узнают, что я только
ряженый!..»
На суде адвокат защищает подсудимую… Это хорошенькая женщина
с донельзя печальным лицом, невинная! Видит бог, что она невинна! Глаза
адвоката горят, щеки его пылают, в голосе слышны слезы… Он страдает за
подсудимую, и если ее обвинят, он умрет с горя!.. Публика слушает его, замирает
от наслаждения и боится, чтоб он не кончил. «Он поэт», — шепчут слушатели.
Но он только нарядился поэтом!
«Дай мне истец сотней больше, я упек бы ее! — думает он. —
В роли обвинителя я был бы эффектней!»
По деревне идет пьяный мужичонка, поет и визжит на
гармонике. На лице его пьяное умиление. Он хихикает и подплясывает. Ему весело
живется, не правда ли? Нет, он ряженый.
«Жрать хочется», — думает он.
Молодой профессор-врач читает вступительную лекцию. Он
уверяет, что нет больше счастия, как служить науке. «Наука всё! — говорит
он, — она жизнь!» И ему верят… Но его назвали бы ряженым, если бы слышали,
что он сказал своей жене после лекции. Он сказал ей:
— Теперь я, матушка, профессор. У профессора практика
вдесятеро больше, чем у обыкновенного врача. Теперь я рассчитываю на двадцать
пять тысяч в год.
Шесть подъездов, тысяча огней, толпа, жандармы, барышники.
Это театр. Над его дверями, как в Эрмитаже у Лентовского, написано: «Сатира и
мораль». Здесь платят большие деньги, пишут длинные рецензии, много аплодируют
и редко шикают… Храм!
Но этот храм ряженый. Если вы снимете «Сатиру и мораль», то
вам нетрудно будет прочесть: «Канкан и зубоскальство».
|