Баран и барышня
(Эпизодик из жизни «милостивых государей»)
На сытой, лоснящейся физиономии милостивого государя была
написана смертельнейшая скука. Он только что вышел из объятий послеобеденного
Морфея и не знал, что ему делать. Не хотелось ни думать, ни зевать… Читать
надоело еще в незапамятные времена, в театр еще рано, кататься лень ехать… Что
делать? Чем бы развлечься?
— Барышня какая-то пришла! — доложил Егор. —
Вас спрашивает!
— Барышня? Гм… Кто же это? Всё одно, впрочем, —
проси…
В кабинет тихо вошла хорошенькая брюнетка, одетая просто… даже
очень просто. Она вошла и поклонилась.
— Извините, — начала она дрожащим
дискантом. — Я, знаете ли… Мне сказали, что вас… вас можно застать только
в шесть часов… Я… я… дочь надворного советника Пальцева…
— Очень приятно! Сссадитесь! Чем могу быть полезен?
Садитесь, не стесняйтесь!
— Я пришла к вам с просьбой… — продолжала барышня,
неловко садясь и теребя дрожащими руками свои пуговки. — Я пришла…
попросить у вас билет для бесплатного проезда на родину. Вы, я слышала, даете…
Я хочу ехать, а у меня… я небогата… Мне от Петербурга до Курска…
— Гм… Так-с… А для чего вам в Курск ехать? Здесь нешто
не нравится?
— Нет, здесь нравится, но, знаете ли… родители. Я к
родителям. Давно уж у них не была… Мама, пишут, больна…
— Гм… Вы здесь служите или учитесь?
Барышня рассказала, где и у кого она служила, сколько
получала жалованья, много ли было работы…
— Тэк… Служили… Да-с, нельзя сказать, чтоб ваше
жалованье было велико… Нельзя сказать… Негуманно было бы не давать вам
бесплатного билета… Гм… К родителям едете, значит… Ну, а небось в Курске и
амурчик есть, а? Амурашка? Хе, хе, хо… Женишок? Покраснели? Ну, что ж! Дело
хорошее… Езжайте себе. Вам уж пора замуж… А кто он?
— В чиновниках…
— Дело хорошее… Езжайте в Курск… Говорят, что уже в ста
верстах от Курска пахнет щами и ползают тараканы… Хе, хе, хо… Небось, скука в
этом Курске? Да вы скидайте шляпу! Вот так, не стесняйтесь! Егор, дай нам чаю!
Небось, скучно в этом… ммм… как его… Курске?
Барышня, не ожидавшая такого ласкового приема, просияла и
описала милостивому государю все курские развлечения… Она рассказала, что у нее
есть брат-чиновник, дядя-учитель, кузены-гимназисты… Егор подал чай… Барышня
робко потянулась за стаканом и, боясь чамкать, начала бесшумно глотать…
Милостивый государь глядел на нее и ухмылялся… Он уж не чувствовал скуки…
— Ваш жених хорош собой? — спросил он. — А
как вы с ним сошлись?
Барышня конфузливо ответила на оба вопроса. Она доверчиво
подвинулась к милостивому государю и, улыбаясь, рассказала, как здесь, в
Питере, сватались к ней женихи и как она им отказала… Говорила она долго.
Кончила тем, что вынула из кармана письмо от родителей и прочла его милостивому
государю. Пробило восемь часов.
— А у вашего отца неплохой почерк… С какими он
закорючками пишет! Хе, хе… Но, однако, мне пора… В театре уж началось…
Прощайте, Марья Ефимовна!
— Так я могу надеяться? — спросила барышня,
поднимаясь.
— На что-с?
— На то, что вы мне дадите бесплатный билет…
— Билет? Гм… У меня нет билетов! Вы, должно быть,
ошиблись, сударыня… Хе, хе, хе… Вы не туда попали, не на тот подъезд… Рядом со
мной, подлинно, живет какой-то железнодорожник, а я в банке служу-с! Егор, вели
заложить! Прощайте, ma chère[23] Марья
Семеновна! Очень рад… рад очень…
Барышня оделась и вышла… У другого подъезда ей сказали, что
он уехал в половине восьмого в Москву.
|
