Патриот своего
отечества
Маленький немецкий городок. Имя этого городка носит одна из
известнейших целебных вод. В нем больше отелей, чем домов, и больше
иностранцев, чем немцев.
Хорошее пиво, хорошеньких служанок и чудный вид вы можете
найти в отеле, стоящем на краю (левом) города, на высокой горе, в тени
прелестнейшего садика.
В один прекрасный вечер на террасе этого отеля, за белым
мраморным столиком, сидело двое русских. Они пили пиво и играли в шашки. Оба
старательно лезли «в дамки» и беседовали об успехах лечения. Оба приехали сюда
лечиться от большого живота и ожирения печени.
Сквозь листву пахучих лип глядела на них немецкая луна…
Маленький кокетливый ветерок нежно теребил российские усы и бороды и вдувал в
уши русских толстячков чуднейшие звуки. У подножия горы играла музыка. Немцы
праздновали годовщину какого-то немецкого события. Мотивы не доносились до
вершины горы — далеко! Доносилась одна только мелодия… Мелодия меланхолическая,
самая разнемецкая, плакучая, тягучая… Слушаешь ее — и сладко ныть хочется…
Русские лезли «в дамки» и задумчиво внимали. Оба были в
блаженнейшем настроении духа. Шёпот лип, кокетливый ветерок, мелодия со своей
меланхолией — всё это, вместе взятое, развезло их русские души.
— При этакой обстановке, Тарас Иваныч, хорошо тово…
любить, — сказал один из них. — Влюбиться в какую-нибудь да по темной
аллейке пройтись…
— М-да…
И наши русские завели речь о любви, о дружбе… Сладкие
мгновения! Кончилось тем, что оба незаметно, бессознательно оставили в покое
шашки, подперли свои русские головы кулаками и задумались.
Мелодия становилась всё слышнее и слышнее. Скоро она
уступила свое место мотиву. Стали слышны не только трубы и контрабасы, но и
скрипки.
Русские поглядели вниз и увидели факельную процессию.
Процессия двигалась вверх. Скоро сквозь липы блеснули красные огни факелов,
послышалось стройное пение, и музыка загремела над самыми ушами русских.
Молодые девушки, женщины, солдаты, бурши, старцы в мгновение наполнили длинную
стройную аллею, осветили весь сад и страшно загалдели… Сзади несли бочонки с
пивом и вином. Сыпали цветы и жгли разноцветные бенгальские огни.
Русские умилились духом. И им захотелось участвовать в
процессии. Они взяли свои бутылки и смешались с толпой. Процессия остановилась
на полянке за отелем. Вышел на средину какой-то старичок и сказал что-то. Ему
аплодировали. Какой-то бурш взобрался на стол и произнес трескучую речь. За ним
— другой, третий, четвертый… Говорили, взвизгивали, махали руками…
Петр Фомич умилился. В груди его стало светло, тепло, уютно.
При виде говорящей толпы самому хочется говорить. Речь заразительна. Петр Фомич
протискался сквозь толпу и остановился около стола. Помахав руками, он
взобрался на стол. Еще раз помахал руками. Лицо его побагровело. Он покачнулся
и закричал коснеющим, пьяным языком: «Ребята! Не… немцев бить!»
Счастье его, что немцы не понимают по-русски!
|