Завещание старого,
1883-го года
Любезнейший сын мой, 1884-й год!
Находясь в здравом рассудке и при полной памяти, несколько,
впрочем, «под шефе» (был, знаешь, у Саврасенкова[89] и хватил перед отъездом ½ бутылки
финь-шампань; но «шефе» не возбраняет стряпать нотариальные акты никому, даже
нотариусам), завещаю тебе следующее:
1) Весь земной шар с его пятью частями света, океанами,
Кордильерами, газетами, компрачикосами[90],
Парижем, кокотками обоих полов и всех возрастов, Северным полюсом, персидским
порошком, театром Мошнина, мазью Иванова, Шестеркиным, обанкротившимися
помещиками, одеколоном, крокодилами, Окрейцем[91] и
проч.
2) Денег тебе не завещаю, ибо оных не имею. За всё мое годовое
пребывание на земном шаре не видал их нигде, даже в кассе такой богатой дороги,
как Лозово-Севастопольская. Нечто похожее на деньги видел я только в ссудных
кассах, за голенищами господ кабатчиков, в сундуке таганрогского турка Вальяно[92] и в карманах московских
официантов.
3) Купно с старыми калошами завещаю тебе то, что завещали
мне деды и прадеды (начиная с 1800 года) и что придется тебе, вероятно,
оставить твоим внукам и правнукам:
a) Хор песенников и рожечников.
b) Композиторов полек и вальсов.
c) Рассказчика Гулевича (автора)[93], его фрак, цилиндр и манеры.
Если сумеешь продать это старье старьевщикам-татарам, то
тебя назовут по крайней мере благодетелем человечества.
4) Окончи дело Корсова с Закжевским[94] и в угоду московским барыням начни другое.
5) Расставь в этом завещании знаки препинания, а если сам не
умеешь, то поручи это сделать кому-нибудь из сотрудников «Будильника».
6) В качестве секретаря беру с собою в Лету поэта и
экс-редактора Сталинского.[95]
7) Беру с собою и шубу художника Ч.[96], чем делаю великое одолжение господам
эстетикам.
8) Больше я тебе ничего не завещаю.
Твой отец, 1883 год.
С подлинным верно:
Брат моего брата.
|
