Месть женщины
Кто-то рванул за звонок. Надежда Петровна, хозяйка квартиры,
в которой происходила описываемая история, вскочила с дивана и побежала
отворить дверь.
«Должно быть, муж…». — подумала она.
Но, отворив дверь, она увидела не мужа. Перед ней стоял
высокий, красивый мужчина в дорогой медвежьей шубе и золотых очках. Лоб его был
нахмурен и сонные глаза глядели на мир божий равнодушно-лениво.
— Что вам угодно? — спросила Надежда Петровна.
— Я доктор, сударыня. Меня звали сюда какие-то… э-э-э…
Челобитьевы… Вы Челобитьевы?
— Мы Челобитьевы, но… ради бога, извините, доктор. У
моего мужа флюс и лихорадка. Он послал вам письмо, но вы так долго не
приезжали, что он потерял всякое терпение и побежал к зубному врачу.
— Гм… Он мог бы сходить к зубному врачу и не беспокоя
меня…
Доктор нахмурился. Прошла минута в молчании.
— Извините, доктор, что мы вас обеспокоили и заставили
даром проехаться… Если бы мой муж знал, что вы приедете, то, верьте, он не
побежал бы к дантисту… Извините…
Прошла еще одна минута в молчании. Надежда Петровна почесала
себе затылок.
«Чего же он ждет, не понимаю?» — подумала она, косясь на
дверь.
— Отпустите меня, сударыня! — пробормотал
доктор. — Не держите меня. Время так дорого, знаете, что…
— То есть… Я, то есть… Я не держу вас…
— Но, сударыня, не могу же я уехать, не получив за свой
труд!
— За труд? Ах, да… — залепетала Надежда Петровна,
сильно покраснев. — Вы правы… За визит нужно заплатить, это верно… Вы
трудились, ехали… Но, доктор… мне даже совестно… муж мой пошел из дому и взял с
собой все наши деньги… Дома у меня теперь решительно ничего нет…
— Гм… Странно… Как же быть? Не дожидаться же мне вашего
мужа! Да вы поищите, может быть, найдется что-нибудь… Сумма, в сущности,
ничтожная…
— Но уверяю вас, что муж всё унес… Мне совестно… Не
стала бы я из-за какого-нибудь рубля переживать подобное… глупое положение…
— Странный у вас, у публики, взгляд на труд врачей…
ей-богу, странный… Словно мы и не люди, словно наш труд не труд… Ведь я ехал к
вам, терял время… трудился…
— Да я это очень хорошо понимаю, но, согласитесь,
бывают же такие случаи, когда в доме нет ни копейки!
— Ах, да какое же мне дело до этих случаев? Вы,
сударыня, просто… наивны и нелогичны… Не заплатить человеку… это даже нечестно…
Пользуетесь тем, что я не могу подать на вас мировому и… так бесцеремонно,
ей-богу… Больше, чем странно!
Доктор замялся. Ему стало стыдно за человечество… Надежда
Петровна вспыхнула. Ее покоробило…
— Хорошо! — сказала она резким тоном. —
Постойте… Я пошлю в лавочку, и там, может быть, мне дадут денег… Я вам заплачу.
Надежда Петровна пошла в гостиную и села писать записку к
лавочнику. Доктор снял шубу, вошел в гостиную и развалился в кресле. В ожидании
ответа от лавочника, оба сидели и молчали. Минут через пять пришел ответ.
Надежда Петровна вынула из записочки рубль и сунула его доктору. У доктора
вспыхнули глаза.
— Вы смеетесь, сударыня, — сказал он, кладя рубль
на стол. — Мой человек, пожалуй, возьмет рубль, но я… нет-с, извините-с!
— Сколько же вам нужно?
— Обыкновенно я беру десять… С вас же, пожалуй, я
возьму и пять, если хотите.
— Ну, пяти вы от меня не дождетесь… У меня нет для вас
денег.
— Пошлите к лавочнику. Если он мог дать вам рубль, то
почему же ему не дать вам и пяти? Не всё ли равно? Я прошу вас, сударыня, не
задерживать меня. Мне некогда.
— Послушайте, доктор… Вы не любезны, если… не дерзки!
Нет, вы грубы, бесчеловечны! Понимаете? Вы… гадки!
Надежда Петровна повернулась к окну и прикусила губу. На ее
глазах выступили крупные слезы.
«Подлец! Мерзавец! — думала она. — Животное! Он
смеет… смеет! Не может понять моего ужасного, обидного положения! Ну, подожди
же… чёрт!»
И, немного подумав, она повернула свое лицо к доктору. На
этот раз на лице ее выражалось страдание, мольба.
— Доктор! — сказала она тихим, умоляющим
голосом. — Доктор! Если бы у вас было сердце, если бы вы захотели понять…
вы не стали бы мучить меня из-за этих денег… И без того много муки, много
пыток.
Надежда Петровна сжала себе виски и словно сдавила пружину:
волосы прядями посыпались на ее плечи…
— Страдаешь от невежды мужа… выносишь эту жуткую,
тяжелую среду, а тут еще образованный человек позволяет себе бросать упрек.
Боже мой! Это невыносимо!
— Но поймите же, сударыня, что специальное положение
нашего сословия…
Но доктор должен был прервать свою речь. Надежда Петровна
пошатнулась и упала без чувств на протянутые им руки… Голова ее склонилась к
нему на плечо.
— Сюда, к камину, доктор… — шептала она через
минуту. — Поближе… Я вам всё расскажу… всё…
Через час доктор выходил из квартиры Челобитьевых. Ему было
и досадно, и совестно, и приятно…
«Чёрт возьми… — думал он, садясь в свои сани. — Никогда
не следует брать с собой из дому много денег! Того и гляди, что нарвешься!»
|
