106. Бедный
работник с мельницы и кошечка
Жил-был на мельнице старый мельник; не было у него ни жены,
ни детей, и служило у него трое работников. Пробыли они у него несколько лет,
вот и говорит он им однажды:
– Я уже стар стал, мне бы теперь сидеть на печи, а вы
ступайте по белу свету странствовать; и кто приведёт мне домой лучшего коня,
тому и отдам я мельницу, и будет тот кормить меня до самой смерти.
Третий работник был на мельнице засыпкой, и считали они его
все дураком и мельницу ему никак не прочили; да он и сам того вовсе не хотел. И
ушли они все трое, и, подходя к деревне, говорят они Гансу-дураку:
– Ты уж тут оставайся; за всю свою жизнь не достать
тебе и поганой клячи.
Но Ганс пошёл с ними дальше, и когда наступила ночь, пришли
они к пещере и легли в ней спать. Двое умных подождали, пока Ганс заснёт, затем
встали и ушли, а Ганса бросили, думая, что ловко дело обделали, – да,
плохо им, однако, за то придётся! Вот взошло солнце; Ганс проснулся, видит, что
лежит он в глубокой пещере; он огляделся и крикнул:
– Господи, где же это я?
Он поднялся и выбрался из пещеры наверх и пошёл в лес; идёт
он и думает: «Один я остался, все меня бросили, как найти мне теперь коня?» Шёл
он, погружённый в свои думы, и встретил по дороге маленькую пёструю кошечку;
она ласково с ним заговорила:
– Ганс, куда это ты идёшь?
– Ах, да чем же ты мне можешь помочь?
– Я о твоём желании хорошо знаю, – сказала
кошечка, – ты хочешь чтоб была у тебя красивая лошадь. Ступай вместе со
мной и будь мне верным слугою семь лет, и я дам тебе за то лошадь такую красивую,
какую ты за всю свою жизнь и не видывал.
«Должно быть, это волшебная кошка, – подумал
Ганс, – хотелось бы мне посмотреть, правду ли она говорит». И повела она
его в свой маленький заколдованный замок, и жили в нём всё одни только кошечки,
и все они ей прислуживали; они проворно носились по лестнице вверх и вниз и
были довольные да весёлые. Вечером, когда уселись они за стол, три кошечки
принялись за музыку: одна играла на контрабасе, другая на скрипке, а третья
трубила в трубу и надувала щёки изо всех сил. Когда они поели и стол был уже
убран, кошка ему и говорит:
– Ну, Ганс, давай теперь с тобой потанцуем!
– Нет, – говорит он, – с кошкой плясать я не
стану, этого делать мне в жизни ещё ни разу не доводилось.
– Тогда отведите его в постель, – сказала она кошечкам.
И зажгла ему свечку в спальне одна из кошечек, а другая
стала стаскивать с него башмаки, третья – чулки, и, наконец, одна из кошечек
потушила свечу. А на другое утро они снова явились и помогли ему встать с
постели и одеться: одна натягивала ему чулки, другая завязывала подвязки,
третья подала ему башмаки, а ещё одна умыла его, а лицо вытерла ему хвостом.
«Делать это она умеет очень нежно», – заметил Ганс. Но приходилось ему для
кошки и работать: каждый день дрова рубить, да как можно помельче; и для этого
дали ему серебряный топор; клин и пила были тоже серебряные, а колода была
медная. Вот так и колол он дрова, жил в кошкином доме, ел да пил хорошо, но
видать никого не видал, кроме пёстрой кошки да разных её служанок. Вот однажды
и говорит она Гансу:
– Ступай да выкоси мой лужок, а трава пусть пойдёт на
сено, – и дала она ему серебряную косу, а брусок был золотой, и велела она
ему всё это в точности после работы сдать. Ганс пошёл и сделал, что было ему
велено. Окончив работу, принёс он косу, брусок и сено домой и спрашивает, не
заплатит ли она ему уже за работу.
– Нет, – говорит кошка, – ты должен ещё для
меня кое-что сделать; вот тут стропила да брёвна серебряные и плотничий топор,
наугольники, скрепы – всё, что надо для работы, и всё это из серебра сделано.
Хочу я построить себе маленький домик.
И выстроил Ганс ей домик и сказал, что всё он теперь уже
сделал, а лошади-то у него пока что нету. И прошло семь лет, словно полгода. И
спросила кошка, хочет ли он поглядеть на её лошадей?
– Хочу, – ответил Ганс. И она открыла ему домик,
отперла двери, видит он – стоят двенадцать лошадей; и, ах, какие они были
статные, как блестели они да сверкали, прямо сердце радовалось!
Тут дала она ему поесть и попить и сказала:
– Ну, теперь ступай домой, а лошади твоей я не дам тебе
с собой, но через три дня приду сама и приведу её тебе.
Собрался Ганс в дальний путь, и указала она ему дорогу к
мельнице. Но новой одежды она ему не дала, и должен он был воротиться домой в
чём пришёл – в своей старой, изорванной куртке, что стала ему за эти семь лет
тесна и коротка. Пришёл он домой, а другие два работника тоже домой воротились,
и каждый привёл с собою по лошади, но у одного была она слепая, а у другого
хромая. Стали они его спрашивать:
– Ганс, ну, а где же твоя лошадь?
– Через три дня придёт.
Посмеялись они и говорят:
– Да, Ганс, уж если ты лошадь получишь, то будет она
хороша!
Вошёл Ганс в комнату, но мельник сказал ему, чтоб не смел он
и за стол садиться, так был он оборван и весь в лохмотьях, – стыдно-де
будет, если кто зайдёт в дом. И вынесли ему немного поесть во двор; а когда
пришло время спать ложиться, ему не позволили лечь на кровать, и пришлось ему
залезть в сарайчик для гусей и улечься на жёсткой соломе.
Просыпается он утром, – а прошло уже три дня, – и
вот подъезжает карета, запряжённая шестериком, – ах, как сияли кони, как
блестели они, как всё было красиво! – и вёл слуга седьмого коня, и был тот
конь для бедного работника с мельницы. И вышла из той кареты
красавица-королевна, и вошла она в мельницу; а королевна была та самая
маленькая пёстрая кошечка, которой бедный Ганс служил целых семь лет. Она
спросила мельника, где его младший работник, засыпка?
И ответил мельник:
– Да мы и на мельницу-то его пустить не можем, весь он
оборванный, – вон лежит он в сарае, где гуси!
И сказала тогда королевна, чтобы тотчас его привели к ней.
Привели Ганса, и должен он был одёжкой своей прикрываться, и еле мог тело своё
прикрыть лохмотьями. Достал слуга тогда пышные одежды, приумыл работника,
приодел, и когда был он готов, то выглядел любого короля красивей. Затем
королевна велела показать лошадей, приведённых двумя другими работниками. И
была одна из них слепая, а другая хромая. И велела она привести тогда своего
седьмого коня. Как увидел мельник того коня, сказал, что такого во дворе у него
никогда ещё не бывало.
– Вот этот конь и будет для младшего твоего
работника, – сказала королевна.
– Тогда уж и мельница будет его, – сказал мельник;
но королевна ответила, что коня того дарит она ему, и мельница пусть у него
остаётся; взяла она своего верного Ганса, посадила его в карету и уехала с ним
вместе. И поехали они сперва в маленький домик, который построил Ганс
серебряным топором; а он, гляди, стал огромным замком, и всё в нём внутри было
из чистого золота да серебра; и вышла она замуж за Ганса, и стал он
богат, – так богат, что на всю его жизнь хватило. Вот пускай никто не
говорит, что раз дурак, то ни на что и не годен.
|
