128. Ленивая пряха
Жил-был в одной деревне муж со своею женой, и была жена
такая ленивая, что делать ничего никогда не хотела.
Даст ей муж что напрясть, бывало, а она пряжу не кончит. А
если и напрядёт, то не намотает, а оставит всю пряжу на гребне. Выбранит её муж
за это, а она спуску ему не даст и начнёт говорить:
– Ой, да как же мне наматывать пряжу, если нет у меня
мотовила! Ступай-ка сначала в лес да сделай мне мотовило.
– Ежели дело только за этим стало, – говорит
муж, – я пойду в лес и принесу дерево для мотовила.
Испугалась жена, что если будет у мужа дерево, чтоб сделать
из него мотовило, придётся ей пряжу разматывать и начинать пряжу заново.
Подумала она, пораздумала, кое-что надумала и побежала тайком в лес вслед за
мужем.
Вот взобрался муж на дерево, чтоб выбрать и срубить
подходящий кусок, а она спряталась внизу в кустах, где он заметить её не мог, и
как крикнет оттуда:
Кто дерево для мотовила рубит —
Умрёт, а кто мотает – тот себя
погубит.
Услыхал это муж, опустил топор и стал раздумывать, что бы
это могло значить. «Э, да что там, – молвил он, наконец, – что может
случиться? Это мне только послышалось, нечего на себя страх напускать». Взялся
он снова за топор, хотел было начать рубить, а снизу опять как закричит:
Кто дерево для мотовила рубит —
Умрёт, а кто мотает – тот себя
погубит.
Он бросил рубить, стало ему жутко и страшно. Начал он
раздумывать, что бы это могло значить. Прошло немного времени, он опять
успокоился и взялся третий раз за топор, хотел было рубить. Но и в третий раз
опять кто-то громко закричал:
Кто дерево для мотовила рубит —
Умрёт, а кто мотает – тот себя
погубит.
Этого было достаточно, чтобы он потерял всякую охоту рубить;
и он поспешил спуститься с дерева и отправиться домой. А жена кинулась
опрометью окольной дорогой, чтоб вернуться домой раньше мужа. Вот входит муж в
комнату, а она прикинулась, будто ничего не было, и спрашивает:
– Ну что, принёс подходящее дерево для мотовила?
– Нет, – говорит он, – вижу, что дело с
мотаньем пряжи не выйдет, – и он рассказал ей о том, что случилось в лесу,
и с той поры оставил жену с этим делом в покое.
Но вскоре начал муж сердиться опять на то, что в доме у них
непорядок.
– Жена, – говорит он, – стыдно тебе, что
готовая пряжа лежит на гребне.
– Знаешь что, – сказала жена, – так как нам
не достать мотовила, то стань ты вот тут, а я нагнусь и буду гребень тебе
подбрасывать, а ты будешь его бросать мне вниз, вот и получится у нас по
крайней мере верёвка.
– Да, пожалуй, – сказал муж.
Так они и сделали; и когда с работой покончили, говорит ей
муж:
– Ну, вот мы пряжу и смотали, а теперь надо будет её
проварить.
Испугалась жена и говорит:
– Уж мы проварим её завтра утром пораньше, – а
сама опять кое-что надумала.
Поднялась она раным-рано, растопила печь и поставила на
огонь котёл, но вместо пряжи положила в него ворох пакли и начала её варить.
Потом подошла она к мужу, тот лежал ещё в постели, и говорит ему:
– Мне надо отлучиться по делу, а ты вставай да за
пряжей присмотри; она лежит в котле и вываривается. За ней надо вовремя
присмотреть, ты поглядывай повнимательней, а то когда запоёт петух, а ты не
досмотришь, обратится пряжа в паклю.
Начал муж подыматься, решил времени не терять, быстро
схватился и направился на кухню. Подошёл он к котлу, глянул в него и, к ужасу
своему, увидел в нём один лишь сплошной комок пакли. Промолчал бедный муж,
ничего не сказал и подумал, что он прозевал, видно, и сам виноват в этом, и с
той поры никогда уже больше не заговаривал он ни о прядеве, ни о пряже. Ну,
скажи мне теперь сам, не скверная ли была у него хозяйка?
|
