Увеличить |
166. Могучий Ганс
Жили однажды муж и жена, и был у них один только ребёнок;
жили они одиноко в далёкой пустынной долине. Случилось так, что мать пошла
однажды в лес собирать еловый хворост и взяла вместе с собой маленького Ганса,
которому было два года. А случилось то в весеннюю пору, и ребёнок радовался,
глядя на пёстрые цветы; а мать шла в лес всё дальше и дальше. Вдруг из-за
кустов выскочили два разбойника, схватили мать и ребёнка и увели их в глубь
тёмного леса, где по целым годам не проходил ни один человек. Стала бедная
женщина просить и умолять разбойников, чтоб они её отпустили, но сердце у них
было каменное: они не слушали ни просьб её, ни жалоб и гнали всё дальше, в
самую чащу лесную.
И пробирались они так около двух часов через кустарники да
колючие заросли, и пришли, наконец, к скале, и была там дверь; постучались туда
разбойники, и дверь тотчас перед ними открылась. Пришлось им идти по длинному,
тёмному подземелью, и пришли они, наконец, в большую пещеру, освещённую
пламенем, пылавшим в очаге. На стене висели мечи, сабли и разное оружие для
разбоя – оно сверкало при свете огня, а посредине стоял чёрный стол, за которым
сидело четверо других разбойников; они заняты были игрой, а на главном месте
сидел их атаман. Увидав женщину, он подошёл, заговорил с ней и сказал, чтобы
она не беспокоилась и не боялась, что они, мол, не сделают ей ничего плохого, и
предложил ей вести у них хозяйство; и если будет она содержать всё в должном
порядке, то ей плохо у них не будет. Затем дали ей немного поесть и указали
постель, где она может спать со своим ребёнком.
Много лет пробыла женщина у разбойников, и Ганс за это время
успел вырасти и стать сильным. Мать рассказывала ему разные истории и учила его
читать по старой рыцарской книге, найденной ею в пещере.
Когда Гансу исполнилось девять лет, сделал он себе из
елового дерева крепкую дубинку и спрятал её за кровать, затем пришёл к матери и
говорит:
– Милая матушка, расскажи мне, кто мой отец; я хочу
непременно об этом узнать.
Но мать молчала и не хотела ему говорить, боясь, как бы он
не затосковал по дому; к тому же она знала, что злые разбойники никогда не
выпустят отсюда Ганса; и сердце у ней разрывалось от горя, что Ганс никогда не
сможет вернуться к своему отцу.
Однажды ночью, когда разбойники вернулись домой после
разбойного набега, Ганс вытащил свою дубинку, встал перед атаманом и сказал:
– Теперь я хочу знать, кто мой отец; если ты не
ответишь мне тотчас на это, то я тебя убью.
Засмеялся атаман и дал Гансу такую затрещину, что тот под
стол покатился. Поднялся Ганс, смолчал и подумал: «Ладно, уж год я подожду, а
там снова попробую, – может, потом лучше удастся». Вот прошёл год, он
вытащил снова свою дубинку, вытер с неё пыль, поглядел на неё и сказал:
«Дубинка-то моя крепкая и дельная». Ночью вернулись разбойники домой, стали
вино распивать кружку за кружкой и, наконец, захмелели. Достал тогда Ганс свою
дубинку, подошёл к атаману и говорит:
– Скажи, кто мой отец?
Дал ему атаман опять такую увесистую пощёчину, что Ганс под
стол покатился; но вскоре, однако ж, поднялся и бросился на атамана и его
разбойников и избил их так, что они и двинуться не могли. А мать стояла в углу,
дивясь его храбрости и силе. Когда Ганс расправился с разбойниками, подошёл он
к матери и говорит:
– Видишь, дело было нелёгкое, ну, а теперь хочу я
знать, кто мой отец.
– Милый Ганс, – ответила мать, – давай отсюда
уйдём и будем его разыскивать, пока не отыщем.
Она достала у атамана ключ от входной двери, а Ганс притащил
большой мешок из-под муки, набил его доверху золотом, серебром и другими
красивыми вещами и взвалил его на плечи. Они покинули пещеру; и как изумился
Ганс, когда, выйдя наверх из потёмок, увидел он лес зелёный, цветы и птиц и
утреннее солнце на небе! И он стоял и всему удивлялся, будто был не совсем в
своём уме. Мать стала искать дорогу домой, и через несколько часов они
счастливо добрались до своей одинокой долины и подошли к избушке. Отец сидел у
порога; узнав свою жену и услыхав, что Ганс его сын, он на радостях
расплакался, – ведь он считал их давным-давно уже умершими. Хотя Гансу
было всего лишь двенадцать лет, но он был на целую голову выше своего отца. Вот
вошли они вместе в избушку, и только положил Ганс свой мешок на лежанку, как
начал весь дом трещать, развалилась печка, и треснул пол, и тяжёлый мешок
провалился в погреб.
– Господи, спаси ты нас и помилуй! – воскликнул
отец. – Да ты ведь завалил нашу избушку.
– Милый батюшка, нечего вам о том печалиться, –
стал успокаивать его Ганс, – ведь в мешке-то куда больше, чем надо, для
того чтоб выстроить новый дом.
И принялся отец вместе с Гансом строить новый дом, скот
заводить, землю покупать и хозяйствовать. Ганс пахал землю, и когда шёл он за
плугом и упирался в него руками, то быкам и тащить-то было нечего.
На другую весну Ганс и говорит:
– Батюшка, пусть все деньги у вас остаются, а мне
велите сделать семипудовый дорожный посох, и пойду я с ним в чужие края и земли.
Когда посох был готов, Ганс покинул дом своего отца,
двинулся в путь-дорогу и пришёл в дремучий и тёмный лес. И вот услыхал он –
что-то трещит и ломается, оглянулся, видит – стоит ель, снизу доверху точно в
канат скручена; поглядел он наверх и увидал здоровенного парня, который схватил
дерево и скручивал его, точно ивовый прут.
– Эй! – крикнул Ганс. – Что ты там наверху
делаешь?
Парень ответил:
– Да вот вчера собрал я целую охапку хворосту и хочу
сплести себе из него верёвку.
«Это мне нравится, – подумал Ганс, – у этого силы
хватит», и он крикнул ему:
– Брось ты это дело, пойдём лучше вместе со мной.
Парень спустился с дерева и оказался выше Ганса на целую
голову, – но и тот ведь тоже был немалого роста.
– Теперь я буду называть тебя Еловым Крутилой, –
сказал Ганс. И пошли они вместе.
Вдруг слышат – кто-то стучит, точно бьёт молотком, да так
сильно, что от каждого удара вся земля вздрагивает. Подошли они к огромной
скале, видят – стоит рядом с ней великан и откалывает кулаком большие куски
камня. Ганс спросил, что он тут делает, а тот говорит:
– Да вот ночью спать-то мне хочется, а тут лезут ко мне
всякие медведи, волки да прочая мелюзга; ходят тут да обнюхивают и мешают мне
спать, – так вот хочу я выстроить себе дом и буду спать в нём спокойно.
«Э-э, – подумал Ганс, – и этого можно тоже,
пожалуй, к делу применить», и говорит:
– Брось ты свою постройку да ступай лучше со мной, буду
я звать тебя Скалотесом.
Тот согласился, и все они двинулись по лесу дальше. И всюду,
куда они ни приходили, дикие звери пугались их и убегали. Вечером подошли они к
старому необитаемому замку, поднялись наверх и улеглись спать в зале. На другое
утро вышел Ганс в сад и видит, что он весь одичал и порос тёрном и диким
кустарником. Когда он шёл по саду, бросился на него дикий кабан, но он ударил
его своим посохом, и тот упал замертво наземь. Затем взвалил он его на плечи и
принёс наверх в замок; насадив кабана на вертел, они изжарили его и остались
очень довольны; они условились, что каждый день, по очереди, двое из них будут
ходить на охоту, а один будет оставаться дома и приготовлять пищу, каждому по
девять фунтов мяса.
В первый день дома остался Еловый Крутила, а Ганс вместе со
Скалотесом пошли на охоту. Когда Еловый Крутила занимался хозяйством, явился к
нему в замок маленький, старый, весь сморщенный человечек и потребовал себе
мяса.
– Убирайся прочь, проныра, – ответил ему Еловый
Крутила, – не дам я тебе никакого мяса.
Но каково было удивленье Елового Крутилы, когда маленький,
невзрачный человечек бросился на него с кулаками и стал так ловко его колотить,
что он и защищаться не смог и упал, еле дыша, на землю. Человечек ушёл только
тогда, когда выместил на нём всю свою злобу. Когда двое остальных вернулись
домой с охоты, Еловый Крутила не сказал им ни слова о старом человечке и о
побоях, которые он получил, и решил так: «Вот пусть останутся они дома и сами
попробуют, каково тягаться с этим маленьким скребком», – и одна эта мысль
доставляла ему удовольствие.
На другой день дома остался Скалотес, и с ним случилось то
же самое, что и с Еловым Крутилой, – с ним так же жестоко расправился
человечек за то, что он не хотел дать ему мяса.
Когда двое остальных вернулись под вечер домой, посмотрел
Крутила на Скалотеса и понял, что пришлось тому испытать; но оба они промолчали
и подумали: «Пусть-ка и Ганс той же каши отведает».
На третий день дома пришлось оставаться Гансу; он занимался
на кухне стряпнёй, и вот, когда он стоял у котла и снимал с него пену, явился
человечек и потребовал, чтоб он дал ему тотчас кусок мяса. Ганс подумал: «Да
это, пожалуй, бедный домовой; дам-ка я ему от своего куска, чтоб других не
обделять», и подал ему кусок мяса. Карлик съел и потребовал мяса ещё; добрый
Ганс дал ему ещё и сказал:
– Я даю тебе хороший кусок, будь этим доволен.
Но карлик потребовал и в третий раз.
– Ты становишься, однако, бессовестным, – сказал
Ганс и не дал ему ничего. Тогда злой карлик хотел было вскочить на него и
поступить с ним так же, как с Еловым Крутилой и Скалотесом, но не на такого он
напал. Ганс дал ему несколько пинков, и тот скатился с лестницы. Ганс хотел
было за ним погнаться, но перескочил через него, упал и растянулся во весь
рост. Когда он поднялся, то карлика и след уж простыл. Ганс побежал за ним в
лес и видел, как тот заполз в пещеру. Ганс воротился домой, но то место, куда скрылся
карлик, он хорошо заприметил.
Двое других, вернувшись домой, стали удивляться, что Гансу
сошло всё так благополучно. Он рассказал им, что с ним произошло, и те не стали
больше молчать и признались, что и с ними случилось то же самое. Ганс посмеялся
и сказал:
– Так вам и следует за то, что вы были такие скупые; а
стыдно ведь: вы такие большие, а дали себя побить какому-то карлику.
Потом взяли они корзину и канат и направились все втроём к
пещере, где спрятался карлик, и спустили Ганса с его посохом в корзине вниз.
Опустился Ганс на дно пещеры и нашёл вход; открыл его, видит – сидит там
девушка, писаная красавица, такая уж прекрасная, что ни в сказке сказать, ни
пером описать. И сидит около неё карлик, оскалился на Ганса, точно мартышка. И
была девушка закована в цепи, и так на него грустно посмотрела, что Гансу стало
её жаль, и он подумал: «Я должен её от этого злого карлика освободить», и он
ударил его своим посохом, и тот упал замертво наземь. И тотчас свалились с
девушки цепи, и Ганс был восхищён её красотой. Она рассказала ему, что она
королевна, что похитил её из дому разбойник-граф и запер здесь, в скалах, за
то, что она не хотела его полюбить; и поставил граф карлика, чтоб стерёг он её,
и много доставил он ей горя и страданий. Затем посадил Ганс девушку в корзину и
велел тащить её наверх. Когда корзина вновь опустилась в пещеру, то Ганс, не
доверяя своим товарищам, подумал: «Они уж и так один раз меня обманули, ничего
не сказав о карлике, и почём знать, что они там против меня замышляют?» И он положил
тогда в корзину свой посох, – и хорошо, что он так сделал: только
поднялась корзина до половины, как сбросили они её вниз, и если бы Ганс сидел в
ней, то не миновать бы ему верной смерти.
Но как ему выбраться из пещеры, он не знал, и стал он
раздумывать и придумывать, но ничего надумать не мог. «А грустно мне,
однако, – сказал он, – что приходится здесь погибать». Ходил он да
раздумывал, и вот подошёл снова к комнатке, где прежде сидела девушка, и
заметил у карлика на пальце кольцо, и оно блестело и сияло. Снял он его и надел
себе на палец; повернул его вокруг пальца, – и вдруг услыхал над головою
шум. Посмотрел он наверх и увидел духов воздуха, которые слетелись к нему и
объявили, что он их повелитель, и спросили, что он им прикажет. Ганс сначала
чуть было не обмер, но потом сказал, чтоб они подняли его наверх. Они тотчас
повиновались, и он взлетел ввысь.
Когда он очутился наверху, то там никого не оказалось, и,
войдя в замок, он тоже никого не нашёл. Еловый Крутила и Скалотес исчезли и
увели с собой прекрасную девушку. Но Ганс опять повернул кольцо, и явились духи
воздуха и сказали ему, что те двое находятся на море. Ганс гнался за ними
следом, без отдыху, и наконец попал он на берег и увидел далеко-далеко на море
кораблик, на котором плыли его вероломные спутники. В ярости кинулся он, не
долго раздумывая, со своим посохом в море и поплыл, но семипудовая палица
тянула его вниз, и он стал уже тонуть. Но он вовремя повернул кольцо, и тотчас
явились опять духи воздуха и перенесли его быстро, точно молния, на кораблик.
Поднял он свой посох и воздал по заслугам своим вероломным товарищам, сбросил
их в море; а сам поплыл с девушкой дальше, и была она в великом страхе; вот
освободил он её во второй раз и привёз домой к своим отцу-матери, женился на
красавице девушке, и все очень и очень радовались.
|