 Увеличить |
182. Дары
маленького народца
Странствовали вместе портной и золотых дел мастер, и
услыхали они однажды вечером, когда солнце уже зашло за гору, звуки отдалённой
музыки, что становились всё ясней и отчётливей. Музыка звучала необычайно, но
так привлекательно, что они позабыли про всякую усталость и зашагали быстрей.
Вот подошли они к холму, луна уже взошла, и они заметили там множество
маленьких человечков и женщин, которые, взявшись за руки, в большом восторге
весело кружились в пляске и так чудесно в это время пели, – это и была та
самая музыка, которую слышали путники. В середине круга сидел старший; он был
чуть побольше остальных, на нём был пёстрый камзол, и ему на грудь свешивалась
седая как снег борода. Странники остановились в изумленье и начали смотреть на
пляску. Старик кивнул им, чтоб они вошли в круг, и маленький народец радушно
перед ними расступился. Золотых дел мастер, у которого был на спине горб, как и
все горбатые люди, оказался достаточно смел и первым вошёл в круг; портной же
испытывал сперва некоторую боязнь и держался позади, но, увидев, как всё это
весело обошлось, собрался с духом и направился вслед за ним. Тотчас круг снова
сомкнулся, и маленькие человечки продолжали петь и плясать, делая при этом
самые дикие прыжки. Старик достал широкий нож, висевший у него на поясе, начал
его натачивать, и когда тот сделался достаточно острым, он оглянулся и
посмотрел на пришельцев. Им сделалось страшно, но у них не было времени, чтоб
собраться с мыслями; и вот схватил старик золотых дел мастера и с величайшей
быстротой обстриг ему начисто волосы и бороду; то же самое случилось затем и с
портным. Однако, когда старик, закончив своё дело, похлопал каждого из них
дружески по плечу, как бы желая этим сказать, что они, мол, хорошо поступили,
согласившись на всё это добровольно, страх у них прошёл. Старик указал пальцем
на кучу угля, лежавшую в стороне, и знаками дал им понять, что они должны
наполнить себе этим карманы. И хотя они не знали, на что им может пригодиться
уголь, они послушались, а затем отправились дальше на поиски ночлега. Когда они
спустились в долину, на колокольне соседнего монастыря пробило полночь, –
и вдруг пеньё замолкло. Всё исчезло, и холм стоял в тихом лунном сиянье.
Путники нашли себе постоялый двор и, укрывшись на соломенной
подстилке своими куртками, позабыли из-за усталости вынуть перед сном из
карманов уголь. От тяжёлого груза, который им надавил бока, они проснулись
раньше обычного. Они сунули руки в карманы и глазам своим не поверили, увидав,
что карманы у них полны не углём, а чистым золотом; да и волосы на голове и
бороды оказались, к счастью, целы. И вот сделались они богатыми людьми; но
золотых дел мастер, который, по своей жадной натуре, набил себе карманы полней,
оказался богаче портного вдвое. А жадный хоть и много имеет, но хочет, чтоб
было у него ещё больше, – и предложил золотых дел мастер портному остаться
здесь ещё на день, а вечером отправиться снова на гору, чтоб добыть у старика
ещё больше сокровища. Но портной не согласился и сказал:
– Мне и этого хватит, я и этим доволен; теперь я
сделаюсь мастером, женюсь на любезном мне предмете (так называл он свою
возлюбленную) и буду счастливым человеком.
Но он согласился сделать золотых дел мастеру одолжение и
остаться ещё на денёк. Под вечер золотых дел мастер повесил через плечо ещё две
сумки, чтоб иметь возможность набить их как следует, и пустился в путь-дорогу к
тому холму. Как и в прошлую ночь, он застал маленький народец за пляской и
пением. Старик опять окорнал его начисто и указал ему знаками, чтобы он набрал
с собой угля. Золотых дел мастер медлить не стал, набил себе карманы и сумки,
сколько в них могло поместиться, и совершенно счастливый вернулся назад и укрылся
курткой.
«Если золото и давит, – сказал он, – то это ещё
вытерпеть можно», – и, наконец, он уснул в сладком предчувствии проснуться
завтра большим богачом. Только он открыл глаза, быстро схватился, чтоб
осмотреть карманы, но каково же было его изумление, когда он вытащил оттуда
одни лишь чёрные угли, и сколько он в карманы ни лазил, всё было то же самое.
«Но у меня имеется, однако, золото, доставшееся мне прошлой ночью» – подумал он
и начал его доставать; но как он испугался, увидав, что и оно обратилось снова
в уголь. Он бил себя по лбу рукой, чёрной от угольной пыли, – и тут он
почувствовал, что вся голова у него лысая, да и борода обстрижена начисто. Но
его неудачи на этом не кончились, он заметил, что, кроме горба на спине, вырос
у него на груди таких же размеров второй. Тогда он понял, что это в наказанье
за его жадность, и заплакал навзрыд. Это разбудило доброго портного, он
принялся утешать несчастного, как только умел, и сказал:
– Ты был мне товарищем во время странствий, и ты
останешься со мной и теперь будешь жить на мои богатства.
Портной своё слово сдержал, а несчастный золотых дел мастер
должен был всю жизнь таскать два горба и прикрывать ермолкой свою лысую голову.
|
