78. Старый дед и
внучёк
Жил-был старый-престарый дед: глаза у него ослепли, уши
оглохли, и дрожали у него колени. Когда сидел он за столом, то еле держал ложку
в руках и проливал суп на скатерть, да ещё изо рта суп капал на стол.
Надокучило сыну и невестке на это глядеть, и вот посадили они старого деда в
угол за печкой и стали подавать ему еду в глиняной мисочке, да и кормили его
подчас впроголодь. И глядел дед с грустью на стол, и на глазах у него
показывались слёзы.
Вот раз не удержал он в дрожащих руках мисочку, упала она
наземь и разбилась. Стала его бранить молодая невестка, но он ничего не сказал,
только тяжело вздохнул. Купила ему невестка деревянную мисочку за два геллера,
и пришлось ему теперь есть из неё. Вот сидят они раз, и приносит маленький
внучёк – было ему четыре года – небольшие дощечки и начинает их складывать.
– Что ты там делаешь? – спрашивает отец.
– Я делаю корытце, – отвечает ребёнок, – буду
кормить из него отца с матерью, когда я стану большим.
Посмотрели муж и жена друг на друга – и заплакали. Подвели
тотчас старого деда к столу и позволили ему с той поры есть всегда вместе с
ними и не попрекали его, если он немного проливал на стол.
79. Ундина
Играли раз братец с сестрицей у колодца и, играючи, упали
оба в колодец. А жила там внизу ундина, вот она и говорит:
– Уж теперь-то вы мои! Теперь вы должны на меня
прилежно работать, – и увела их с собой.
Дала она девочке прясть запутанный жёсткий лён, и к тому же
ей пришлось наливать воду в бездонную бочку; а мальчика заставила рубить дерево
тупым топором; и получали они вместо еды одни только твёрдые, как камень,
клёцки. Стало, наконец, детям совсем невмоготу, и они выждали, когда однажды в
воскресный день ундина была в церкви, и убежали. А так как церковь находилась
по пути, то ундина заметила, что птички-то улетели, и пустилась за ними
большими прыжками в погоню. Но дети увидели её издали, и бросила девочка позади
себя щётку, – и выросла вдруг большая гора щёток с тысячами тысяч колючек,
и пришлось ундине пробиваться через неё с большим трудом; но, наконец, она
всё-таки сквозь неё пролезла. Как увидели это дети, бросил мальчик тогда позади
себя гребёнку, – и поднялась большая гора из гребёнок с тысячами тысяч
зубцов; но ундина знала, как за них уцепиться, и, наконец, всё-таки по ним
прошла.
Бросила тогда девочка вслед за собой зеркало, – и
выросла зеркальная гора, и была она такая скользкая, что никак не могла злая
ундина через неё перелезть. И подумала ундина: «Лучше пойду я скорее домой,
возьму свой топор да разрублю зеркальную гору надвое». Но пока она вернулась
назад и разрубила зеркала, дети уже давно убежали далеко-далеко, – и
пришлось ундине опять опуститься в свой колодец.
80. Про смерть
курочки
Пошла раз курочка с петушком на гору, где росли орехи, и
условились они между собой, что кто первый найдёт орешек, тот и поделится своей
находкой. Нашла курочка большой-большой орех, но о том петушку ничего не
сказала и решила этот орешек съесть сама. А орешек-то был такой большой, что
она никак не могла его проглотить, и он застрял у ней в горле; испугалась она,
что орешком подавится; и закричала:
– Петушок, пожалуйста, побеги ты скорей, принеси мне
водицы напиться, а то я задохнусь.
Петушок кинулся со всех ног к роднику и говорит:
– Родник, дай мне водицы! Лежит курочка на горе, где
растут орехи, – проглотила она большой орешек и вот-вот задохнётся.
А родник отвечает:
– Побеги ты сначала к невесте, пускай даст мне алого
шёлку.
Побежал петушок к невесте:
– Невеста, дай мне алого шёлку, дам я его роднику, он
даст мне за это водицы, а водицу я отнесу курочке, лежит она на горе, где
растут орехи, – проглотила она большой орешек и может задохнуться.
Говорит невеста:
– Побеги сначала да принеси мне мой веночек, я позабыла
его на иве.
Побежал петушок к иве, снял с ветки веночек, принёс его
невесте, и дала ему невеста за это алого шёлку, и принёс он его роднику, и дал
родник за это водицы. И принёс петушок курочке водицы напиться.
Пришёл он, а курочка тем временем уже задохнулась, лежит
мёртвая и не двигается. И стало петушку так грустно, так грустно, и закричал он
во всё горло; сошлись все звери, стали оплакивать курочку. И построили шесть
мышей маленький возок, чтоб отвезти и похоронить в могиле курочку. Когда возок
был готов, они впряглись в него, петушок стал править. Но повстречалась им по
дороге лиса:
– Куда это ты, петушок, едешь?
– Везу хоронить свою курочку.
– А можно мне с тобою поехать?
Ладно, садись только сзади возка,
Лошадки мои норовисты слегка.
Вот села лиса сзади, а за нею волк и медведь, олень и лев и
все прочие звери лесные. Так и ехали они, пока не приехали к ручью.
– А как же нам теперь через него перебраться? –
говорит петушок.
А у ручья лежала соломинка, говорит она:
– Перекинусь я над ручьём, а вы по мне и переедете.
Но только ступило шестеро мышек на мост, соскользнула
соломинка и упала в воду, и все шестеро мышек упали вслед за ней и утонули. И
приключилась снова беда, но явился уголь и говорит:
– Я достаточно велик: протянусь я с берега на берег, а
вы по мне и переедете.
Лёг уголь над водой, но, на беду, прикоснулся он к ней,
зашипел, потух, и настал ему конец. Увидал это камень, сжалился он над ними,
захотелось ему помочь петушку, и он лёг над водой. Стал тогда тащить возок сам
петушок. Вот было переправился он на другой берег, и были они уже с курочкой на
суше, захотелось ему перетащить и тех, что сзади сидели, – а было их очень
уж много, – и покатился возок назад, и попадали они все вместе в воду и
утонули. Остался петушок один с мёртвой курочкой. Вырыл он ей могилу, положил
её туда и насыпал над нею могильный холм, присел на него и стал горевать, и так
долго он горевал, пока сам не помер. Так оба они и умерли.
|
