7. Удачная
торговля
Погнал раз крестьянин на рынок свою корову и продал её за
семь талеров. На обратном пути пришлось ему проходить мимо пруда, вдруг слышит
– издали кричат лягушки:
Ква, ква, ква, ква!
– Да, – сказал он про себя, – этак они
прокричат до самого овсяного поля. Нет, я выручил семь, а не два.
Подошёл он к пруду и крикнул им:
– Эй, глупые твари! Вы что, разве считать не умеете?
Семь талеров, а не два.
Но лягушки остались при своём:
Ква, ква, ква, ква!
– Ну, ежели вы мне не верите, я могу вам
сосчитать, – он достал из кармана деньги и отсчитал семь талеров, по
двадцать четыре гроша в каждом. Но лягушки не обратили вниманья на его счёт и
закричали опять:
Ква, ква, ква, ква!
– Эх, – крикнул совсем раздосадованный
крестьянин, – вы что, лучше меня знаете? Ну, так сами считайте, – и
кинул им все деньги в воду.
Стал он на берегу и ждёт, пока они кончат считать и вернут
ему галеры назад; но лягушки настаивали на своём и всё продолжали кричать:
Ква, ква, ква, ква! —
а деньги назад не возвращали.
Прождал он долго, пока не наступил вечер, и ему надо было
домой возвращаться, он выбранил лягушек и крикнул:
– Эй, вы, квакушки, большеголовые да пучеглазые!
Ротища-то у вас большие, вы так кричите, что вас послушать – уши заболят, а
семи талеров сосчитать всё-таки не сумели. Вы думаете, я буду стоять и
дожидаться, пока вы окончите? – И он ушёл, а лягушки продолжали кричать
ему вслед:
Ква, ква, ква, ква!
И он вернулся домой совсем раздосадованный.
А вскоре он приторговал себе другую корову, зарезал её и
рассчитал, что ежели мясо продаст удачно, то выручит столько, сколько стоили бы
две коровы вместе, да получит ещё и шкуру впридачу. Вот пришёл он с мясом в
город, а к городским воротам сбежалась целая свора собак, и была впереди всех
большая борзая. Она подбежала к нему, понюхала и залаяла:
Гав, гав, гав, гав!
Вот лает она и лает, а крестьянин ей и говорит:
– Да, я понимаю, что ты говоришь: «дай, мол, дай!» Ты
просишь небось кусок мяса, а мне что тогда останется, ежели я тебе отдам?
А собака всё ему в ответ:
Гав, гав!
– Ты сама всего небось не съешь, а для своих товарищей
просишь?
Гав, гав! —
отвечает собака.
– Ну, ежели ты на этом настаиваешь, то я тебе мясо
оставлю: я знаю тебя хорошо, мне известно, у кого ты служишь. Так вот что скажу
я тебе: через три дня я должен получить свои деньги, а не то плохо тебе
придётся. Ты можешь принести их мне домой.
И он свалил мясо на землю и воротился домой. А собаки
принялись за мясо и громко залаяли:
Гав, гав!
Услыхал это издали крестьянин и подумал: «Они все теперь
просят «дай», но платить мне будет за всех большая собака».
Прошло три дня, и подумал крестьянин: «Нынче вечером деньги
будут у меня в кармане», и остался этим очень доволен. Но никто не собирался к
нему приходить и отдавать деньги.
– Ни на кого нельзя теперь положиться, – сказал он
и, потеряв терпение, отправился наконец в город к мяснику требовать свои
деньги. Мясник подумал, что тот шутит, но крестьянин сказал:
– Нет, шутки в сторону, я хочу получить свои деньги.
Разве большая собака не приносила вам домой давеча целой коровьей туши?
Рассердился тут мясник, схватил метлу и выгнал крестьянина
из дому.
– Постой, – сказал крестьянин, – есть ещё
правда на свете! – пошёл в королевский замок и стал просить, чтобы его
выслушали. Привели его к королю, – а сидел король вместе со своей
дочерью, – и спрашивает, какая беда с ним случилась?
– Ох, – сказал крестьянин, – лягушки и собаки
отняли у меня моё добро, а мясник расплатился со мной палкой, – и
рассказал подробно всё, как было. Начала тут королевна громко смеяться, и
сказал король крестьянину:
– В этом деле я тебе ничем помочь не могу, но за это ты
должен получить дочь мою в жёны: она отроду ещё ни разу не засмеялась, и я
обещал выдать её замуж за того, кто её рассмешит. Можешь теперь благодарить
бога за своё счастье.
– О-о, – ответил крестьянин, – да на что она
мне сдалась: у меня есть дома жена, и той мне вполне хватит; как вернусь я
домой, всё мне чудится, будто в каждом углу у меня по жене.
Разгневался король и говорит:
– Ты грубиян!
– Ах, господин мой король, – ответил
крестьянин, – и чего вам ждать от вола, как не воловьего мяса!
– Погоди! – ответил король. – Ты получишь у
меня другую награду. Теперь убирайся вон, а спустя три дня приходи опять,
получишь сполна все свои пятьсот.
Подошёл крестьянин к дверям, а стража ему и говорит:
– Ты рассмешил королевну и получишь за это что-нибудь
подходящее.
– Да, – ответил крестьянин, – думаю, что мне
пятьсот отсчитают.
– Послушай, – говорит солдат, – уступи мне из
них толику! Что тебе со всеми деньгами делать?
– Уж я для тебя, – говорит крестьянин, –
готов уступить двести. Приходи через три дня к королю и попроси, чтоб он тебе
выплатил.
А стоял вблизи какой-то меняла и разговор тот слыхал,
подбежал он к крестьянину, схватил его за куртку и говорит:
– Вот чудо господне, какой вы, однако, счастливец! Я
вам деньги обменяю, готов дать мелочью, ведь что вам с целыми талерами делать?
– Маушель, – сказал крестьянин, – да я тебе
дам целых триста, только дай мне сейчас мелочь, а спустя три дня король за это
с тобой рассчитается.
Обрадовался меняла такому барышу, принёс все деньги в
потёртых грошах, а за три таких гроша давали два новеньких. Прошло три дня,
явился крестьянин, согласно приказу, к королю.
– Снимите с него куртку, – сказал король, –
сейчас он получит свои пятьсот.
– Ах, – сказал крестьянин, – да они уж мне не
принадлежат: двести я подарил страже, а триста мне один меняла обменял, –
от королевства мне ничего не причитается.
В это время входят солдат и меняла и требуют то, что посулил
им крестьянин; и получил каждый из них ровно по столько же ударов. Солдат
перенёс это терпеливо, он уже не раз это пробовал, но меняла жалобно завопил:
– Ой, ой, ой, да разве же это звонкие талеры?
Рассмешил крестьянин короля, поостыл у того гнев, и он
сказал:
– Так как ты награду свою потерял прежде, чем успел её
получить, то я дам тебе взамен неё вот что: ступай ко мне в казначейство да
набери себе там золота, сколько хочешь.
Крестьянин не заставил себя долго упрашивать и набил себе
полные карманы, сколько туда влезло. Потом он пошёл в харчевню и стал свои
деньги считать. А меняла шёл за ним следом и слыхал, как крестьянин ворчал про
себя:
– Вот король-то мошенник какой, здорово меня надул!
Если бы он выдавал мне деньги сам, то я знал бы, по крайней мере, что имею, а
теперь откуда мне знать, правильно ли то, что я наугад себе сунул в карман!
– Спаси господи, – сказал про себя меняла, –
он говорит непочтительно о нашем короле, побегу-ка я донесу ему об этом и
получу за это награду, а его вдобавок ещё и накажут.
Услыхал король про такие речи крестьянина, разгневался и
велел позвать менялу и привести с собой грешника. Побежал меняла к крестьянину:
– Вы, – говорит, – должны явиться тотчас к
королю, вот так, в чём стоите.
– Я уж лучше знаю, как подобает, – ответил
крестьянин, – сперва велю пошить себе новую куртку; ты думаешь, что
человек, у которого столько денег в кармане, может явиться в старой, поношенной
куртке?
Понял меняла, что крестьянина без новой куртки не увести, а
он боялся, что гнев у короля пройдёт, а идти-то ведь за наградой ему, а
крестьянину за наказаньем, – вот и говорит он:
– Я готов вам по дружбе одолжить на короткое время
прекрасный камзол. Уж чего не сделает человек из любви к ближнему!
Это крестьянину понравилось, он надел камзол менялы и пошёл
с ним вместе. Сообщил король крестьянину про злые его речи, о которых донёс ему
меняла.
– Эх, – сказал крестьянин, – что говорит
меняла, то всегда бывает неправдой, от него ни одного верного слова не
дождёшься. Вот он станет ещё утверждать, что я и камзол его надел.
– А что ж, – крикнул меняла, – разве камзол
не мой собственный? Разве не одолжил я его вам по дружбе, чтобы вы могли
явиться к королю?
Услыхал это король и говорит:
– Одного уж из нас – или крестьянина, или меня, –
а меняла, наверно, надул, – и он велел в доплату ему отсчитать ещё звонких
талеров. А крестьянин воротился домой в новом камзоле и говорит:
– Вот на этот раз ловко сошло.
|
