 Увеличить |
70. Три счастливца
Позвал однажды отец своих трёх сыновей и подарил первому из
них петуха, второму – косу, а третьему – кошку.
– Я уже стар стал, – сказал он, – скоро мне
помирать придётся, вот и хочу я вас чем-нибудь обеспечить перед своей смертью.
Денег у меня нету, и то, что я вам даю, стоит будто и мало, но главное в том,
чтобы с толком его применить к делу: стоит вам только найти такую страну, где
подобных вещей ещё не знают, и счастье вам будет обеспечено.
Отец умер, и вот старший ушёл из дому со своим петухом, но
куда он ни приходил, петух всюду был давно уж известен: в городах он видел его
издали на башнях, где он вертелся флюгаркой под ветром на крышах; по деревням
их немало горланило по дворам, – и никто, увидев его, не удивлялся, и было
непохоже, чтобы благодаря петуху можно было счастье своё устроить. Но вот
случилось ему, наконец, попасть на остров, где люди не только про петуха не
слыхали, но и времени счёт вести не умели. Они, конечно, знали, когда утро,
когда вечер, но если они просыпались ночью, то никто не знал, который час.
– Вот поглядите, – сказал он, – что за
стройная да красивая птица. На голове у неё рубиново-красный венец, и носит она
шпоры, точно какой-нибудь рыцарь; она окликает вас ночью трижды в положенное
время, а когда кричит она в последний раз, это значит, что скоро взойдёт
солнце. А когда запоёт она среди бела дня, этим указывает на верную перемену
погоды.
Людям это понравилось, они решили целую ночь не спать и с
великой радостью слушали, как петух отчётливо и громко пел в два, в четыре и в
шесть часов, указывая время. Они спросили, не продаст ли он им петуха и сколько
за него потребует денег.
– Столько золота, сколько осёл дотащить сможет, –
ответил он.
– И деньги-то малые за такую драгоценную птицу, –
обрадовались они и охотно заплатили ему то, что он потребовал.
Воротился он со своим богатством домой; братья его
удивились, и сказал средний из них:
– Пойти, что ли, и мне? Может, и я сбуду свою косу так
же удачно.
Но поначалу было оно как-то на то непохоже: повсюду встречал
он крестьян, и у них тоже были косы за плечами, как и у него. Но, наконец, и
ему посчастливилось попасть на остров, где люди о косе до той поры и понятия не
имели. Когда у них созревали хлеба, они подвозили к полям пушки и выстрелами
срезали хлеб. Но дело это было ненадёжное. Одно ядро стреляло слишком далеко,
другое вместо стебля попадало в колосья, и от выстрела они разлетались, и много
зёрен пропадало понапрасну, а кроме того, было много лишнего шуму. И вот пошёл
средний брат на поле и стал косить, да так бесшумно и быстро, что люди от
изумленья так рты и пораскрывали. Они были согласны отдать ему за ту косу всё,
что он потребует. И вот получил он лошадь, на которую золота навьючили столько,
сколько она могла тащить.
Захотелось и третьему брату сбыть свою кошку подходящему
человеку. Но и с ним, пока он ходил по нашей земле, вышло поначалу то же, что и
с братьями; и ничего придумать он не мог, – повсюду кошек было так много,
что новорождённых котят большей частью топили. Наконец удалось ему перебраться
на один остров, и, по счастью, оказалось, что кошек там ни разу не видывали, а
мышей там развелось так много и они так обнаглели, что прямо плясали по столам
и скамьям, всё равно – дома ли хозяин или нет. Люди очень жаловались на такое
бедствие, даже сам король не знал, как спастись от них в своём замке: во всех
углах пищали мыши и грызли всё, что только им ни попадалось.
Вот вышла кошка на охоту и вскоре очистила несколько зал от
мышей; стали люди просить короля, чтоб купил он этого чудесного зверя на пользу
государству. Король охотно уплатил то, что было за неё потребовано, и дал мула,
навьюченного золотом; и воротился домой третий брат с самыми большими
богатствами.
Всласть наелась кошка в королевском замке мышами; передушила
она их столько, что и счесть было невозможно. Наконец стало ей от такой работы
жарко и захотелось ей пить; остановилась она, головой повертела и закричала:
«мяу-мяу». Испугался король, услыхав такой странный крик, а за ним и
придворные, и в страхе бежали они все вместе из замка. И держал король в нижнем
зале совет, как быть, как лучше всего поступить. Было, наконец, решено выслать
к кошке герольда и потребовать, чтобы она покинула замок, и предупредить её,
что в противном случае к ней будет применена сила.
И сказали советники, что лучше уж от мышей мучиться, –
к этому злу они, мол, привычны, – чем отдавать свою жизнь на произвол
такому чудовищу.
Один из пажей должен был подняться в замок и спросить у
кошки, согласна ли она убраться отсюда подобру-поздорову. Но стала кошку жажда
мучить пуще прежнего, и она ответила только: «мяу-мяу». А паж понял: «нет, мол,
нет», и передал королю этот ответ.
– Ну, – сказали тогда советники, – в таком
случае она должна будет уступить силе. – И были наведены пушки; открыли
огонь, и загорелся от выстрелов замок. Когда огонь стал проникать в зал, где
сидела кошка, она благополучно выскочила в окно; но осаждающие не прекращали
пальбу до тех пор, пока весь замок не был разрушен до основанья и не осталось
от него и камня на камне.
|
