195. Могильный
холм
Однажды стоял крестьянин-богач у себя во дворе и смотрел на
свои поля и сады. Хлеба выросли густые, а деревья были полны плодов. Зерно
прошлого урожая хранилось ещё до сих пор в таких огромных кучах в амбаре, что закрома
чуть не ломились под его тяжестью. Потом он направился на скотный двор, –
там стояли откормленные быки, жирные коровы и блистающие, как золото, лошади.
Наконец богач вернулся к себе в комнату и окинул взором железные сундуки, в
которых хранились у него деньги. Он стоял так, разглядывая свои богатства, и
вдруг кто-то громко к нему постучался. Но это был стук не в дверь его комнаты,
а в дверь его сердца. Она открылась, и он услыхал голос, который ему сказал:
– Делал ли ты добро своим ближним? Замечал ли ты нужду
бедняков? Делился ли ты своим хлебом с голодными? Был ли ты доволен тем, что у
тебя есть, или ты желал иметь ещё больше? – И сердце не замедлило
ответить:
– Я было жестоким и надменным и ни разу не сделало
добра ближним. Если приходил бедняк, я от него отворачивалось. Я не думало о
боге, а думало лишь о том, чтоб увеличить свои богатства. Если бы даже мне
принадлежало всё, что находится на земле, то и тогда бы этого было мне мало.
Услыхал он такой ответ и сильно испугался; у него задрожали
колени, и ему пришлось сесть. Вот постучался кто-то опять, но теперь
постучались в дверь его комнаты. Это был его сосед-бедняк, у которого была
целая куча детей, а кормить их ему было нечем. «Я знаю, – подумал
бедняк, – мой сосед насколько богат, настолько и жесток. Я не верю, что он
мне поможет, но дети мои кричат и плачут, прося хлеба, уж попробую я,
попытаюсь». И он сказал богачу:
– Вы неохотно делитесь своим добром, но я стою перед
вами, как человек, которому хоть в воду бросайся: мои дети голодают, одолжите мне
четыре меры зерна.
Долго смотрел на него богач, и вот под первым солнечным
лучом щедрости растаяла на льду его жестокости первая капля.
– Четыре меры я одолжить тебе не смогу, – ответил
он, – а подарю тебе восемь мер, но ты должен будешь выполнить одно
условие.
– Что же надо мне сделать? – спросил бедняк.
– Когда я умру, ты должен будешь провести три ночи у
меня на могиле.
Стало бедняку от такого условия как-то не по себе, но по
нужде, в которой он находился, он пошёл на всё, – он согласился и отнёс
зерно домой.
Богач будто предвидел, что случится: спустя три дня он упал
вдруг мёртвый наземь. Так и не доведались люди, отчего это произошло, но никто
о нём не печалился. Когда его похоронили, бедняк вспомнил про своё обещанье;
ему хотелось бы от него избавиться, но он подумал: «Ведь всё ж таки он меня
пожалел, и я смог накормить детей хлебом; но даже если бы этого и не было, я
дал обещанье и должен его выполнить». Пошёл он с наступлением ночи на кладбище
и сел на могиле. Всё вокруг было тихо, только сияла над могильным холмом луна,
да пролетала иной раз сова, и слышался её жалобный крик.
Когда поднялось солнце, бедняк вернулся благополучно домой,
и так же спокойно прошла и вторая ночь. На третью ночь почувствовал крестьянин
какой-то необычайный страх, ему казалось, что должно что-то случиться. Выйдя,
он увидел у кладбищенской ограды человека, которого он до этого ни разу не
видел. Был тот человек немолод, на лице у него были шрамы, глаза были у него
острые и горящие. Он был укутан в старый плащ, и виднелись только его высокие
ботфорты.
– Что вы тут ищете? – обратился к нему
крестьянин. – Разве вам на этом пустынном кладбище не боязно?
– Я ничего не ищу, – ответил человек, – но и
ничего не боюсь. Я как тот парень, что ходил страху учиться и понапрасну
старался, но добыл себе зато в жёны королевну, а с ней вместе и большие
сокровища, а я так бедняком и остался. Я всего лишь отставной солдат, собираюсь
здесь ночевать – другого пристанища у меня нету.
– Если вы не боитесь, – сказал крестьянин, –
то оставайтесь вместе со мной и поможете мне сторожить могилу.
– Стоять на посту – дело солдатское, – ответил
тот, – а что с нами случится, хорошее или плохое, перенесём вместе.
Крестьянин на это согласился, и вот уселись они вдвоём на
могиле.
До полуночи всё было тихо, но вдруг раздался в воздухе
свист, и оба сторожа увидели чёрта, – он стоял перед ними живой.
– Прочь, мерзавцы, отсюда! – закричал он на
них. – Тот, кто лежит в могиле, принадлежит мне – я его заберу. А если вы
отсюда не уберётесь, я вам шею сверну.
– Послушайте, сударь с красным пером, – сказал
солдат, – вы мне не начальник, я подчиняться вам не обязан, а страху я
пока не научился. Ступайте своей дорогой, а мы уж останемся сидеть здесь.
Чёрт подумал: «Этих оборванцев лучше всего соблазнить
золотом», – и он натянул самые нежные струны своего голоса и спросил
по-дружески, не согласятся ли они-де взять кошелёк с золотом, а затем убраться
с ним восвояси.
– Вот это дело подходящее, – ответил
солдат, – но одного кошелька с золотом нам будет маловато. Если отсыплете
золота столько, сколько влезет в один из моих сапогов, то позицию мы сдадим и
отступим.
– Столько у меня при себе нету, – сказал
чёрт, – но я сейчас принесу; живёт в соседнем городе один меняла, мой
закадычный друг, он мне охотно даст сколько потребуется.
Только чёрт исчез, снял солдат с левой ноги сапог и говорит:
– Мы уж этого чумазого проведём! Дайте-ка мне, братец,
свой нож.
И он срезал с сапога подошву и поставил его у могилы в
густую траву – на самом краю полузаросшей ямы.
– Так-то оно будет всё в порядке, – сказал
солдат, – пускай теперь этот трубочист является.
Они оба уселись и стали дожидаться. В скором времени
показался чёрт, держа в руке мешочек с золотом.
– Ну, сыпьте сюда, – сказал солдат и приподнял
сапог чуть вверх, – но этого, пожалуй, будет маловато.
Чумазый опорожнил мешочек, но золото просыпалось в дыру, и
сапог остался пустым.
– Глупый чёрт, – крикнул ему солдат, – да
куда же это годится? Я ведь наперёд говорил, что не хватит. Ступайте назад да
принесите побольше.
Покачал чёрт головой, ушёл и через час явился, держа под
мышкой мешок куда побольше.
– Насыпайте дополна, – крикнул солдат, – но я
сомневаюсь, что сапог будет полон.
Зазвенело золото, падая наземь, но сапог остался пустым.
Заглянул туда чёрт сам своими горящими глазами и убедился, что это правда.
– Однако икры-то у вас безобразно толстые, –
сказал он и скривил рот.
– Вы думаете, – возразил солдат, – что у меня
такая же лошадиная нога, как у вас? С каких это пор вы стали таким скупым?
Тащите золота побольше, а то из нашей сделки ничего не получится.
Чёрт убежал снова вприпрыжку. На этот раз его не было более
долгое время, но когда он, наконец, явился, он задыхался под тяжестью мешка,
лежавшего у него на спине.
Он высыпал его в сапог, но он наполнился так же мало, как и
в прошлый раз. Рассвирепел тут чёрт, хотел было вырвать сапог из рук солдата,
но в это время на небе пробился первый луч восходящего солнца, и нечистый с
громким криком исчез. Бедная душа была спасена.
Хотел крестьянин золото поделить, но солдат сказал:
– Что приходится на мою долю, ты раздай беднякам. А я
поселюсь у тебя в избушке, и нам хватит с тобой остального, чтоб прожить хорошо
и мирно, столько, сколько нам положит господь.
|