167
Мизантропия и любовь.
Лишь тогда говорят о том, что пресытились людьми, когда не
могут их больше переваривать, хотя желудок еще заполнен ими. Мизантропия есть
следствие слишком ненасытной любви к людям и “людоедства” — но кто же просил
тебя глотать людей, как устриц, мой принц Гамлет?
168
Об одном больном.
“Его дела плохи!” — Чего же ему недостает? — “Он
страдает ненасытным желанием быть восхваленным и не находит пищи для этого”. —
Непостижимо! Весь мир славит его, и его носят не только на руках, но и на
устах! — “Да, но он туговат на похвалу. Когда его хвалит друг, ему
слышится, будто этот последний хвалит самого себя; когда его хвалит враг, это
звучит ему так, словно бы последний сам хотел быть за это восхваленным; когда,
наконец, его хвалит кто-либо другой — а других не так уж и много: настолько он
знаменит! — его оскорбляет то, что не хотят иметь его другом или врагом;
он говорит обыкновенно: “Что мне до того, кто даже по отношению ко мне способен
еще корчить из себя праведника!”
169
Открытые враги.
Храбрость перед врагом есть некая вещь в себе: можно и с нею
быть все еще трусом и нерешительным путаником. Так судил Наполеон о
“храбрейшем” из известных ему людей — Мюрате, — из чего следует, что
открытые враги необходимы иным людям, в случае если последние вздумали бы
возвыситься до своей добродетели, своего мужества и веселья.
170
С толпою.
Он бегает до сих пор за толпою и расточает ей хвалу: но
наступит день, и он станет ее противником! Ибо он следует за нею, полагая, что
его лень найдет при этом подобающее ей место: ему еще неизвестно, что толпа
недостаточно ленива для него! что она всегда рвется вперед! что она не
позволяет никому стоять на месте! — А он так охотно стоит на месте!
171
Слава.
Когда благодарность многих к одному отбрасывает всякий стыд,
возникает слава.
172
Портящий вкус:
А: “Ты портишь вкус! — так говорят повсюду”. Б:
“Несомненно. Я порчу вкус к его партии — этого не прощает мне ни одна партия”.
173
Быть глубоким и казаться глубоким.
Кто знает себя глубоко, заботится о ясности; кто хотел бы
казаться толпе глубоким, заботится о темноте. Ибо толпа считает глубоким все
то, чему она не может видеть дна: она так пуглива и так неохотно лезет в воду!
174
В сторону.
Парламентаризм, т. е. публичное разрешение на право
выбора между пятью политическими мнениями, льстит многим, которые не прочь
выглядеть самостоятельными и индивидуальными и бороться за свои мнения. Но в
конечном счете безразлично, велено ли стаду иметь одно мнение или разрешены все
пять, — кто уклоняется от пяти общественных мнений и отступает в сторону,
тот всегда оказывается один на один против всего стада.
|
