140
Слишком по-еврейски.
Если Бог хотел стать предметом любви, то ему следовало бы
сперва отречься от должности судьи, вершащего правосудие: судья, и даже
милосердный судья, не есть предмет любви. Основатель христианства недостаточно
тонко чувствовал здесь — как иудей.
141
Слишком по-восточному.
Как? Бог, который любит людей, если только они
веруют в него, и который мечет громы и молнии против того, кто не верит в эту
любовь! Как? Оговоренная любовь, как чувство всемогущественного Бога! Любовь,
не взявшая верх даже над чувством чести и раздраженной мстительности! Как
по-восточному все это! “Если я люблю тебя, что тебе за дело до этого?” — вполне
достаточная критика всего христианства.
142
Каждение.
Будда говорит: “Не льсти своему благодетелю!” Пусть повторят
это речение в какой-нибудь христианской церкви: оно тотчас же очистит воздух от
всего христианского.
143
Величайшая польза политеизма.
То, что отдельный человек устанавливает себе собственный свой
идеал и выводит из негно свой закон, свои радости и свои права, — это
считалось до сих пор наиболее чудовищным из всех человеческих заблуждений и
самим идолопоклонством; на деле те немногие, которые отваживались на это,
всегда нуждались в некотором самооправдании, и последнее гласило по
обыкновению: “Не я! не я! но Бог через меня!” Чудесное искусство и способность
создавать богов — политеизм — и были тем, в чем могло разряжаться это влечение,
в чем оно очищалось, совершенствовалось, облагораживалось: ибо поначалу дело
шло о некоем расхожем и незаметном влечении, родственном упрямству,
непослушанию и зависти. Отвергать это стремление к собственному идеалу
— таков был прежде закон всякой нравственности. Тогда была лишь одна норма:
“человек”, - и каждый народ верил в то, что он имеет эту единственную и
последнюю норму. Но над собою и вне себя, в отдаленном горнем мире, вправе были
видеть множество норм: один бог не был отрицанием другого бога или
хулой на него! Здесь прежде всего позволили себе индивидуумов, здесь прежде
всего чтили право индивидуумов. Изобретение богов, героев и сверхчеловеков
всякого рода, равно как и человекобразов и недочеловеков, карликов, фей,
кентавров, сатиров, демонов и чертей, было неоценимой выработкой навыка для
оправдания себялюбия и своевластия отдельного человека: свободу, которую
предоставляли одному богу в отношениях с другими богами, вменили, наконец, и
самим себе по отношению к законам, нравам и соседям. Напротив, монотеизм, этот
окоченелый вывод из учения о некоем эталоне Человека — стало быть, вера в некий
эталон Бога, возле которого существуют еще только лживые лжебоги, — был,
возможно, величайшей опасностью прежнего человечества; последнему грозил тогда
тот преждевременный застой, в который — насколько мы можем видеть — уже давно
впало большинство прочих животных видов, верующих совокупно в некий эталон
Зверя, как в идеал их собственной породы, и окончательно введших в плоть и
кровь нравственность нравов. В политеизме был создан первый образец
свободомыслия и разномыслия человека: сила формировать себе новое и собственное
зрение, и все снова и снова новое и более собственное, так что среди всех
животных только для человека не существует никаких вечных горизонтов и
перспектив.
144
Религиозные войны.
Религиозная война способствовала до сих пор величайшему
прогрессу масс, ибо она доказывает, что массы стали почтительно обращаться с
понятиями. Религиозные войны возникают тогда лишь, когда общий уровень мысли
изощряется рафинированными спорами сект, так что даже чернь становится
остроумной и принимает всерьез пустяки, считая вполне возможным сводить “вечное
спасение души” к ничтожным различиям понятий.
145
Опасность вегетарианства.
Чудовищно превалирующее потребление риса приводит к
употреблению опиума и наркотических средств, равным образом как чудовищно
превалирующее потребление картофеля приводит к водке; оно приводит также, хотя
в более тонких последствиях, к наркотически действующим образу мысли и
чувствованию. Сообразно этому приспешники наркотического образа мыслей и
чувствования, подобно тем индийским учителям, прославляют чисто растительную
диету и силятся сделать ее законом для масс: таким путем они хотят вызывать и
умножать потребность, которую сами они в состоянии удовлетворять.
|
