 Увеличить |
34
Historia abscondita.
У каждого великого человека есть сила, действующая вспять:
ради него вся история наново кладется на весы и тысячи тайн прошлого выползают
из ее закоулков — под его солнце. Нет никакой возможности предсказать
заранее все то, что некогда будет историей. Может быть, само прошлое в
существенном все еще не открыто! Требуется еще так много действующих вспять
сил!
35
Ересь и ведовство.
Мыслить иначе, чем принято, — с этим связано не столько
действие более развитого интеллекта, сколько действие сильных, злых
склонностей, отторгающих, изолирующих, перечащих, злорадствующих, коварных
склонностей. Ересь есть подобие ведовства и, разумеется, в столь же малой
степени, как и последнее, нечто безобидное или даже само по себе достойное
почитания. Еретики и ведьмы суть два сорта злых людей: что в них есть общего,
так это то, что и сами они чувствуют себя злыми, но при этом их неодолимо тянет
к тому, чтобы сорвать свою злобу на всем общепринятом (будь то люди или
мнения). Реформация — своего рода удвоение средневекового духа ко времени,
когда он утратил уже чистую совесть, — порождала их в огромном количестве.
36
Последние слова.
Можно будет вспомнить, что император Август, этот страшный
человек, который так же владел собою и так же умел молчать, как какой-то мудрый
Сократ, проболтался о себе своими последними словами: впервые с него упала
маска, когда он дал понять, что носил маску и играл комедию, играл роль отца
отечества и самой мудрости на троне, играл хорошо, до полной иллюзии! Plaudite
amici, comoedia finita est! — Мысль умирающего Нерона: qualis artifex
pereo! — была мыслью и умирающего Августа: тщеславие гистриона!
болтливость гистриона! И прямая противоположность умирающему Сократу! — Но
Тиберий умирал молча, этот самый измученный из всех самоистязателей, — вот
кто был искренним и решительно не актером! Что могло прийти ему
в голову в последний раз! Может быть, это: “Жизнь — это долгая смерть. Я-то,
глупец, укоротивший ее столь многим! Был ли я создан стать благодетелем? Мне
следовало бы дать им вечную жизнь: тогда бы я мог видеть их вечно умирающими.
Для этого ведь дано было мне такое хорошее зрение: qualis
spectator pereo!” Когда, однако, после долгой борьбы со смертью он, казалось
бы, стал вновь приходить в себя, сочли целесообразным придушить его подушками —
он умер двойной смертью.
37
Из трех заблуждений.
В последние столетия науке содействовали отчасти потому, что
надеялись с нею и через нее лучше всего постичь божественную благость и
мудрость — основной мотив в душе великих англичан (например, Ньютона), —
отчасти потому, что верили в абсолютную полезность познания, главным образом в
сокровеннейшую связь морали, знания и счастья — основной мотив в душе великих французов
(например, Вольтера), — отчасти же потому, что полагали найти и полюбить в
науке нечто бескорыстное, безобидное, себедовлеющее, поистине невинное, нечто
такое, к чему злые влечения человека не имеют никакого отношения, —
основной мотив в душе Спинозы, который в качестве познающего чувствовал себя
божественным, — итак, из трех заблуждений!
38
Взрывчатые вещества.
Если учтут, как нуждается во взрывах сила молодых людей, то
не подивятся грубости и неразборчивости, с какими они решаются на то или иное
дело: что прельщает их, так это не само дело, а видимость азарта,
разгорающегося вокруг дела, как бы видимость горящего фитиля. Тонкие
соблазнители поэтому соображают подать им шансы на взрыв в будущем и
воздержаться от мотивировки их дела: заботясь о мотивах, не приобретут этих
пороховых бочек!
39
Изменившийся вкус.
Изменение общего вкуса важнее, чем изменение мнений; мнения
со всеми их доказательствами, возражениями и всем интеллектуальным маскарадом
суть лишь симптомы изменившегося вкуса, а вовсе не его причины, за
которые их все еще так часто принимают. Чемизменяется общий вкус? Тем, что
отдельные могущественные, влиятельные люди без чувства стыда произносят и
тиранически навязывают свое hoc est ridiculum, hoc est absurdum, стало
быть, суждение своего вкуса и отвращения: тем самым они оказывают давление, из
которого постепенно образуется поначалу привычка все более многих, а в конечном
счете потребность всех. А то, что сами эти отдельные личности ощущают и
“вкушают” иначе, это коренится по обыкновению в специфике их образа жизни,
питания, пищеварения, возможно, в излишке или недостатке неорганических солей в
их крови и мозгу, короче, в физике; они, впрочем, обладают мужеством
сознаваться в своей физике и вслушиваться в тончайшие тона ее требований: их эстетические
и моральные суждения и суть такие “тончайшие тона” физики.
|
