198
Ритмические
жертвы. Хорошие писатели изменяют ритм иных периодов только потому, что они не
признают за обыкновенными читателями способности понимать такт, в котором первоначально
был написан период; поэтому они облегчают читателям труд, отдавая предпочтение
более знакомым ритмам. – Это приспособление к ритмической неспособности
нынешних читателей вызывало немало вздохов, ибо в жертву ей принесено уже
многое. – Не случается ли с хорошими музыкантами того же?
199
Незаконченное
как средство художественного действия. Незаконченное часто производит большее
впечатление, чем законченность; так особенно в похвальной речи: для ее цели
необходима как раз стимулирующая незаконченность в качестве иррационального
элемента, который морочит фантазию слушателя неким морем и, подобно туману,
скрывает противоположный берег, т. е. ограниченность превозносимого
предмета. Когда оратор говорит об известных заслугах человека и при этом
вдается в подробности и длинноты, то всегда может возникнуть подозрение, что
это его единственные заслуги. Высказывающий законченную похвалу ставит себя
выше хвалимого, он как бы обозревает его. Поэтому законченное действует
ослабляюще.
200
Осторожность
в писании и преподавании. Кто писал и чувствует в себе страсть к писанию, тот
почти из всего, что он делает и переживает, учится лишь тому, что допускает
литературную передачу. Он думает уже не о себе, а о писателе и его публике: он
хочет истины, но не для собственного употребления. Кто преподает, тот в
большинстве случаев уже не способен делать что-либо для своего собственного
блага: он думает всегда только о благе своих учеников, и всякое познание радует
его, лишь поскольку он может преподать его другим. Он рассматривает себя в
конце концов как проходной путь для знания и вообще как средство, так что
теряет серьезность в отношении самого себя.
201
Плохие
писатели необходимы. Всегда должны будут существовать плохие писатели, ибо они
соответствуют вкусу людей неразвитого, незрелого возраста; последние тоже имеют
свои потребности, как и зрелые люди. Если бы человеческая жизнь продолжалась
дольше, то число зрелых личностей преобладало бы над числом незрелых или по
меньшей мере равнялось бы ему; теперь же значительное большинство умирают слишком
молодыми, т. е. всегда существует гораздо больше неразвитых интеллектов с
плохим вкусом. И они, кроме того, жаждут удовлетворения своих потребностей с
большей страстностью, присущей юности, – и добиваются для себя плохих
авторов.
202
Слишком
близко и слишком далеко. Читатель и автор часто потому не понимают друг друга,
что автор слишком хорошо знает свою тему и находит ее почти скучной, так что он
опускает примеры, которые знает сотнями; читатель же чужд теме и легко находит
ее плохо обоснованной, если ему не показывают примеров.
203
Исчезнувшая
подготовка к искусству. Во всем, что преподавалось в гимназии, самым ценным
было упражнение в латинском стиле: оно было именно упражнением в искусстве,
тогда как все остальные занятия имели своей целью лишь знание. Ставить на
первый план немецкое сочинение есть варварство, ибо мы лишены образцового
немецкого стиля, выросшего из публичного красноречия; если же хотят посредством
немецкого сочинения содействовать упражнению в мышлении, то, конечно, лучше на
время совсем оставить в стороне стиль, т. е. отделить упражнение в
мышлении от упражнения в изложении. Последнее должно было бы заключаться в многообразной
формулировке заданного содержания, а не в самостоятельном выдумывании содержания.
Простое изложение при заданном содержании было задачей латинского стиля, в
отношении которого старые учителя обладали давно уже потерянной тонкостью
слуха. Кто некогда научался хорошо писать на современном языке, был этим обязан
указанному упражнению (теперь поневоле приходится идти в школу к старым
французам). И еще одно: он получал представление о высоте и трудности формы
вообще и подготовлялся к искусству единственно верным путем – через практику.
204
Соседство
темного и слишком светлого. Писатели, которые в общем не умеют придавать
отчетливость своим мыслям, в частностях будут с особенной любовью выбирать
сильнейшие, самые преувеличенные выражения и превосходные степени; этим
создается световой эффект, как при освещении факелами темных лесных дорог.
|
