ОТДЕЛ ЧЕТВЁРТЫЙ: ИЗ
ДУШИ ХУДОЖНИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ
145
Мнимая
изначальность совершенного. Мы привыкли не ставить вопроса о возникновении
всего совершенного, а, наоборот, наслаждаться его настоящим состоянием, как
если бы оно выросло из земли по мановению волшебства. Вероятно, на нас
действует здесь еще остаток первобытного мифологического ощущения. Нам почти
кажется (например, когда мы созерцаем греческий храм вроде пестумского), что
некий бог, играя, построил себе однажды утром жилище из таких огромных
тяжестей; в других случаях нам мнится, будто душа была внезапно вколдована в
камень и теперь хочет говорить через него. Художник знает, что его произведение
оказывает полное действие, лишь когда оно возбуждает веру в импровизацию, в
чудесную внезапность возникновения; поэтому он при случае сознательно
содействует этой иллюзии и вводит в искусство элементы вдохновенного
беспокойства, слепого беспорядка, чуткой грезы при начале творения – в качестве
средств обмана, которые должны настроить душу зрителя или слушателя так, чтобы
она верила во внезапное появление совершенного. – Теория искусства,
разумеется, должна самым решительным образом восстать против этой иллюзии и
показать те ложные умозаключения и дурные привычки разума, в силу которых он
попадается в сети художника.
|
