X
Мы должны вернуться назад, к концу апреля, когда Ляховский
начинал поправляться и бродил по своему кабинету при помощи костылей.
Трехмесячная болезнь принесла с собой много упущений в хозяйстве, и теперь
Ляховский старался наверстать даром пропущенное время. Он рано утром поджидал
Альфонса Богданыча и вперед закипал гневом по поводу разных щекотливых
вопросов, которые засели в его голове со вчерашнего дня.
Наконец дверь скрипнула, и на пороге показался сам Альфонс
Богданыч с кипой бумаг в старом портфеле.
– Надеюсь, драгоценное здоровье Игнатия Львовича совсем
поправилось? – льстиво заговорил управляющий, с низким поклоном занимая
свое обычное место за письменным столом.
– Да, вы можете надеяться… – сухо ответил
Ляховский. – Может быть, вы надеялись на кое-что Другое, но богу было
угодно поднять меня на ноги… Да! Может быть, кто-нибудь ждал моей смерти, чтобы
завладеть моими деньгами, моими имениями… Ну, сознайтесь, Альфонс Богданыч, у
вас ведь не дрогнула бы рука обобрать меня? О, по лицу вижу, что не дрогнула
бы… Вы бы стащили с меня саван… Я это чувствую!.. Вы бы пустили по миру и пани
Марину и Зосю… О-о!.. Прошу вас, не отпирайтесь: совершенно напрасно… Да!
Альфонс Богданыч улыбнулся. Да, улыбнулся в первый раз,
улыбнулся спокойной улыбкой совсем независимого человека и так же спокойно
посмотрел прямо в глаза своему патрону… Ляховский был поражен этой дерзостью
своего всенижайшего слуги и готов был разразиться целым потоком проклятий, но
Альфонс Богданыч предупредил его одним жестом: он с прежним спокойствием
раскрыл свой портфель, порылся в бумагах и достал оттуда свеженькое объявление,
отпечатанное на листе почтовой бумаги большого формата.
– Вот… – коротко проговорил он, подавая объявление
Ляховскому.
Отнеся бумагу далеко от глаз, Ляховский быстро пробежал
глазами объявление, которое гласило: «Торгово-промышленная компания А. Б.
Пуцилло-Маляхинского. Компания имеет честь довести до сведения почтеннейшей
публики, что она на вновь открытых заводах – винокуренных, кожевенных, свечных
и мыловаренных – принимает всевозможные заказы, ручаясь за добросовестное
выполнение оных и, в особенности, за их своевременность. Заводы расположены в
Западной Сибири, главный склад и контора компании помещаются в г. Узле, по
Соборной улице, в доме А. Б. Пуцилло-Маляхинского». Под объявлением стояла
полная подпись: «А. Б. Пуцилло-Маляхинский». Ляховский три раза прочел
объявление, почесал себе лоб, заглянул на оборотную сторону бумаги и, наконец,
проговорил:
– Не знаю… Совсем не слыхал такой компании!.. Что это
за Пуцилло-Маляхинский? Вероятно, какой-нибудь аферист?.. Совсем незнакомая
фамилия.
– Может быть, почтеннейшему Игнатию Львовичу угодно
будет припомнить эту фамилию? – с прежней улыбкой проговорил Альфонс
Богданыч. – Когда-то Игнатий Львович знал эту фамилию.
– Нет, не помню!
– Мой дед по отцу был Пуцилло, а мой дед по матери –
Маляхинский, – проговорил Альфонс Богданыч.
Ляховский сделал большие глаза, раскрыл рот и бессильно
опустился в свое ободранное кресло, схватившись обеими руками за голову. В этой
умной голове теперь колесом вертелась одна мысль:
«Пуцилло-Маляхинский… Пуцилло-Маляхинский…
Пуцилло-Маляхинский».
– Вы меня обокрали, Альфонс Богданыч… – прошептал
убитым голосом Ляховский. – Каждый гвоздь на ваших заводах мой… Понимаете:
вы меня пустили по миру!!
– Нет, зачем же, Игнатий Львович… Я вашего ничего не
тронул, а если что имею, то это плоды долголетних сбережений.
– Плоды долголетних сбережений!! Ха-ха! – дико
захохотал Ляховский, закидывая голову. – Вернее: плоды долголетнего
систематического грабежа…
– Вы ошибаетесь, Игнатий Львович, – невозмутимо
продолжал Альфонс Богданыч. – Вы из ничего создали колоссальные богатства
в течение нескольких лет. Я не обладаю такими счастливыми способностями и
должен был употребить десятки лет для создания собственной компании. Нам,
надеюсь, не будет тесно, и мы будем полезны друг другу, если этого, конечно,
захотите вы… Все зависит от вас…
– Скажите мне одно, – спрашивал Ляховский, –
как вы успели выстроить все эти заводы, когда все время находились неотлучно
при мне? Кто строил все эти заводы…
– Как кто? По матери у меня остались два племянника
Маляхинских, и по отцу у меня три племянника Пуцилло… Молодые люди отлично
кончили курс в высших заведениях и постройкой заводов только отплатили мне за
то воспитание, которое я дал им.
– У вас пять племянников?!.
– И одна племянница… Очень милая девушка, Игнатий
Львович! И какие завидные способности: говорит на трех языках, рисует…
– Довольно, довольно… Верю!..
Ляховский чувствовал, как он проваливается точно в какую-то
пропасть. Ведь все дела были на руках у Альфонса Богданыча, он все на свете
знал, везде поспевал вовремя, и вдруг Альфонса Богданыча не стало… Кого
Ляховский найдет теперь на его место? Вдобавок, он сам не мог работать
по-прежнему. Фамилия Пуцилло-Маляхинский придавила Ляховского, как гора.
Впереди – медленное разорение…
Вечером с ним сделался удар.
|
