VIII
Именно после этого разрыва все вошло как-то не по-прежнему
между Приваловым и Антонидой Ивановной, начиная с самого места действия,
которое сузилось наполовину. Гостиная Хины была теперь закрыта, в клубе
показываться было не совсем удобно, чтобы не вызвать озлобленную Хину на
какую-нибудь отчаянную выходку. Однако Антонида Ивановна раза два ездила туда,
точно затем только, чтобы поддразнить Хину. Половодова теперь играла в опасную
игру, и чем больше представлялась опасность, тем сильнее она доставляла ей
удовольствие. Это была какая-то бешеная скачка за сильными ощущениями. Для
Антониды Ивановны сделалось чем-то вроде потребности ставить Привалова из
одного критического положения в другое. Замечательно было то хладнокровие, с
каким она распутывала все затруднения, какие создавала собственными руками.
Если Привалов протестовал, это вызывало целую бурю упреков, колкостей и
насмешек.
– Ты трус! – несколько раз говорила она ему с
вызывающей улыбкой, подталкивая на какую-нибудь рискованную выходку.
Раза два Антонида Ивановна удерживала Привалова до самого
утра. Александр Павлыч кутил в «Магните» и возвращался уже засветло, когда
Привалов успевал уйти. В третий раз такой случай чуть не разразился
катастрофой. Антонида Ивановна предупредила Привалова, что мужа не будет дома
всю ночь, и опять задержала его. В середине ночи вдруг послышался шум
подъехавшего экипажа и звонок в передней.
– Это Александр!.. – вскрикнула Антонида Ивановна.
Положение Привалова оказалось безвыходным: из передней уже
доносился разговор Половодова с лакеем. По тону его голоса и по растягиванию
слов можно было заключить, что он явился навеселе. Привалов стоял посредине
комнаты, не зная, что ему делать.
– Что же ты стоишь таким дураком? – шепнула
Антонида Ивановна и вытолкнула его в соседнюю комнату. – Сиди здесь… он
пьян и скоро заснет, а тогда я тебя успею выпустить.
Пока Половодов шел до спальни, Антонида Ивановна успела
уничтожить все следы присутствия постороннего человека в комнате и сделала вид,
что спит. Привалов очутился в самом скверном положении, какое только можно себе
представить. Он попал на какое-то кресло и сидел на нем, затаив дыхание; кровь
прилила в голову, и колени дрожали от волнения. Он слышал, как Половодов
нетвердой походкой вошел в спальню, поставил свечу на ночной столик и, не желая
тревожить спавшей жены, осторожно начал раздеваться.
– Ты не спишь? – осторожно проговорил Половодов,
когда жена открыла глаза.
– Нет, не сплю, как видишь… – сухо отвечала Антонида
Ивановна.
– А я, Тонечка, сейчас от Ляховского.
– Оно и видно, что от Ляховского.
– Ей-богу, Тонечка, не лгу!
– Я тебя не заставляю божиться… К чему?
– Ну вот… ты уж и рассердилась… А я тебя люблю.
– Верю… Вероятно, сейчас только из «Магнита»?
– На минуточку действительно заезжал… на одну
минуточку, Тонечка. Даже не снимал шубы…
Наступила пауза; Половодов щелкнул пальцами и покрутил с
самодовольной улыбкой своей головой…
– А ты у меня умница, Тонечка.
– Merci…
– Нет, серьезно умница… Знаешь новость?.. Ну, да это
все равно!.. Хе-хе… Дело-то, пожалуй, и не в этом…
– А в чем?
– Ты сослужила нам золотую службу, Тонечка…
– Какую службу?..
Половодов несколько времени улыбался, а потом заговорил
вполголоса.
– Помнишь, я тебя просил устроить так, чтобы Привалову
у нас не было скучно?
– Ну?
– Теперь знаешь, какие слухи по городу ходят… Ха-ха!..
Сегодня мне один дурак довольно прозрачно намекнул… Ей-богу!.. Понимаешь,
подозревают тебя в близких отношениях к этому дураку Привалову… Ха-ха… Уж я
хохотал-хохотал, когда остался один… Ведь это, голубчик, получается целая
пьеса…
– Право, мне надоело слушать твои глупости!
– Нет, не глупости… Ха-ха!.. Нет, какого дурака
Привалов-то разыграл… а?.. Ведь он сильно приударил за тобой, – я знаю и
не претендую… А как сия история совершилась… Ты помнишь своего-то дядюшку,
Оскара Филипыча? Ну, я от него сегодня телеграмму получил…
– Оставь, пожалуйста… Право, мне не интересно слушать
про ваши дела. У меня голова болит…
– Нет, ты слушай… Если бы Привалов уехал нынче в
Петербург, все бы дело наше вышло швах: и мне, и Ляховскому, и дядюшке – шах и
мат был бы. Помнишь, я тебя просил в последний раз во что бы то ни стало
отговорить Привалова от такой поездки, даже позволить ему надеяться… Ха-ха!.. Я
не интересуюсь, что между вами там было, только он остался здесь, а вместо себя
послал Nicolas. Ну, и просолил все дело!
– Ничего не понимаю… Да и ты сам не знаешь, что
болтаешь спьяна!
– Нет, знаю, голубчик… Ведь ты умница!.. Nicolas еще
может нам пакостить, ну, тогда Другую механику подведем… На выдумки природа
торовата!..
|
