8. КАЖДОМУ СВОЕ
В первой бригаде Рыжикова встретили сдержанно. Мало доверия
внушала его мясисто-подвижная физиономия, зеленоватые глаза. Дошел до первой
бригады и рассказ о том, как Игорь Чернявин, старый знакомый Рыжикова, вместо
приветствия сразу сгреб его и стал душить. Воленко был недоволен назначением
Рыжикова в его бригаду, ходил к Виктору Торскому спорить, перечисляя фамилии:
Левитин, Руслан Горохов, Ножик, а теперь еще и Рыжиков. Но Виктор Торский
ничуть не был поражен этим списком:
— Ты думаешь — у тебя одного? Пожалуйста, в восьмой:
Гонтарь, Середин, Яновский, прибавился Чернявин. В десятой: Синичка, Смехотин,
Борода, а бригадир какой — ребенок, Илюша Руднев. А у тебя, подумаешь, Ножик!
Ножик хороший мальчишка, только фантазер. Зато актив у тебя какой: Колос,
Радченко, Яблочкин, Бломберг. Пожалуйста, возьми себе Чернявина, а Рыжикова
отдай.
Воленко подумал-подумал и ушел молча.
Рыжикову он сказал на первом бригадном собрании, после того
как сухо и коротко познакомил его с бригадой:
— Слушай, Рыжиков. Я знаю, ты не привык к
организованному трудовому коллективу. Я тебе советую: привыкай скорее, другой
дороги для тебя все равно нет.
Рыжиков ничего не ответил. Он уже начинал разбираться в
организованном трудовом коллективе. Назначенный к нему шефом кучерявый,
курносый, умный и уверенный Владимир Колос, ученик десятого класса и член бюро
комсомольской ячейки, не любил длинных разговоров и нежностей. Он сказал
Рыжикову:
— Я твой шеф, но ты не воображай, пожалуйста, что я тебя
за ручку буду тебя водить. Ты не ребенок. Я тебя насквозь вижу и еще под тобой
на полметра, и все твои мысли знаю. В голове у тебя уборка еще не произведена
как следует. Ты этим делом и займись. Колония живет… все видно, хитрого ничего
нет. Смотри и учись. А если не знаешь, значит, ты человек очень плохой.
Рыжиков подумал, что Колос тоже насквозь виден, и поэтому
ответил с чувством.
— Ты будь покоен, я буду учиться.
— Посмотрим, — сказал Колос небрежно и ушел.
А на другой день Рыжиков подружился с Русланом Гороховым.
Руслан первый подошел к нему:
— В литейную назначили?
— В литейную.
— Землю таскаешь?
— Таскаю.
— Правильно. Остригли?
— Остиргли.
— Все по правилам. Будешьл жить?
Рыжиков обиженно отвернулся:
— С ума я сошел — тут жить!
Руслан захохотал, показывая свои разнообразные зубы, и
пригласил Рыжикова погулять в лесу. После прогулки Рыжиков вдруг сделался
веселым парнем, со всеми заговаривал по делу и без дела, острил, вертелся возле
Воленко. Игорь был очень удивлен, когда Рыжиков остановил его посреди цветника.
— Чернявин, а ты все на меня злишься?
Игорь посмотрел на него недружелюбно, но вспомнил дежурного
бригадира Илюшу Руднева:
— Я на тебя не злюсь, а только ты паскудно поступил с
Ваней.
— Да брось, Игорь, чего там «паскудно»! Ему все равно
было в колонию идти, а мне жить нужно было. Мало ли что?
— А здесь… останешься?
— Я вот с тобой хочу поговорить: жить или не жить? Ты
как?
Поведение Рыжикова было непонятно. С одной стороны,
задумчивая серьезность и доверие к товарищу, советом которого, он, видимо,
дорожил. С другой стороны, Рыжиков явно показывал, что человек он бывалый и
себе цену знает. Он поминутно сплевывал, поднимал брови, небрежно скользил
взглядом по цветникам, — этот взгляд говорил, что цветами его не купишь. В
этой игре было что-то приятное для Игоря, напоминающее прежнюю свободу
«жизненных приключений». И он ответил Рыжикову, не поступаясь своей славой
человека бывалого.
— У меня свои планы, а только я воровать не буду.
Рыжиков еще раз одобрительно сплюнул.
— Каждому свое.
Они вошли в вестибюль. С винтовкой стоит маленькая,
кругленькая Лена Иванова, с веселым безбровым лицом. Она посторонилась,
пропуская входящих, нахмурилась, разглядывая действия Рыжикова. Рыжиков
остановился на мокрой тряпке, докуривал папиросу, часто затягиваясь. Лену он не
замечал.
— Здесь нельзя курить, — сказала громко Лена.
Рыжиков не спеша рассмотрел Лену, пустил ей в лицо струйку
дыма.
Лена прикрикнула на него:
— Ты чего хулиганишь? Здесь нельзя курить, тебе говорю.
Рыжиков с неспешной развязностью повернулся к Игорю:
— Вот такие они все! Легавые!
Он сплюнул с досадой.
Лена вздрогнула так, что весь ее парадный костюм пришел в
движение, и сказала тоном приказа:
— Вытри!
— Что?
Лена показала пальцем:
— Вытри! Ты зачем плюнул? Вытри!
Рыжиков усмехнулся, повернулся к ней боком и вдруг провел
рукой по ее лицу снизу вверх:
— Закройся, юбка!
Лена крепко сжала губы и с неожиданной силой толкнула его
своей винтовкой. Рыжиков рассвирипел:
— Ах! Ты так?
Игорь схватил его за плечо, повернул круто:
— Эй!
— Ты тоже легавый?
— Не тронь девчонку!
— А чего она прямо в живот, сволочь!
Лена отбежала к лестнице, крикнула звонко:
— Как твоя фамилия? Говори, как твоя фамилия?
На площадке лестницы у зеркала показалась Клава Каширина —
дежурный бригадир. Лена приставила винтовку к плечу. Рыжиков тронул Игоря
локтем:
— Идем, начальство ползет.
Он сказал Лене, уходя на двор:
— Я тебе еще задеру юбку.
Они вышли из здания.
Спустившись вниз, Клава вопросительно посмотрела на Лену.
Лена одной рукой молча вытерла слезы, не оставляя положения «смирно».
|