XX.
КОРОНОВАННЫЕ ДЕТИ
А теперь
перенесемся в Блуа, в великолепный королевский замок.
Накануне
в замке состоялось многолюдное веселое празднество с играми, танцами и
аллегориями.
Вот
почему в это утро юный король и его супруга встали позже обычного. По счастью,
никаких приемов не предстояло, и на досуге они обменивались впечатлениями о
вчерашнем празднике.
– Мне
кажется, – говорила Мария Стюарт, – праздник удался на славу.
– Ну
конечно, – согласился Франциск II, – особенно хороши были балет и
сцены. А вот сонеты и мадригалы показались мне чуточку длинноватыми.
– Ничуть! –
воскликнула Мария Стюарт. – Они были так остроумны и изящны!
– Но
очень уж льстивые. Невелика радость слушать, как тебя превозносят с утра до
ночи. Притом все эти господа начинают свои выступления латынью, в которой я не
слишком-то силен. Не то что мой братец Карл!..
– Да,
кстати о братце Карле, – перебила его Мария. – Вы обратили внимание,
как он вчера исполнил свою роль в аллегории «Защита веры тремя богословскими
добродетелями»?
– Если
не ошибаюсь, он изображал одну из Рыцарских Добродетелей, так?
– Вот-вот!.. –
подхватила Мария. – А вы видели, как он стукнул по голове изображение
Ереси!
– Еще
бы! Когда Ересь вышла на середину сцены, Карл просто взбесился.
– А
вам не показалось, что голова Ереси кого-то напоминает?
– И
в самом деле… я сначала думал, что ошибаюсь, но ведь она сильно смахивала на
Колиньи!
– Ну
конечно! Вылитый Колиньи!
– И
его-то дьяволы уволокли!
– А
как обрадовался при этом дядюшка кардинал!
– А
заметили, как улыбалась матушка?
– Да,
улыбка у нее была страшная! – согласилась королева и тут же перескочила на
другое: – Но я совсем забыла, что нам нужно заняться одним серьезным
делом… его поручил нам дядюшка кардинал.
– Ого! –
воскликнул король. – С ним это не часто случается!
– Он
нам поручает, – торжественно изрекла Мария, – выбрать расцветку для
формы нашей швейцарской гвардии.
– Такое
доверие – великая честь для нас! Приступим к обсуждению. Я думаю, что
форму оставим прежнюю: широкий камзол с пышными рукавами и три цветных разреза.
Верно?
– Так,
государь, но на каких цветах мы остановимся?
– Тут
есть над чем подумать. Но вы не хотите мне помочь, мой маленький советник?
Какой первый цвет?
– Полагаю,
белый. Цвет Франции!
– Тогда
второй в честь Шотландии – голубой.
– Хорошо!
А третий?
– Может
быть, желтый?
– Нет,
это цвет Испании. Лучше уж зеленый.
– Но
это ведь цвет дома Гизов! – сказал король.
– Идея! –
воскликнула Мария. – Возьмем красный – это цвет Швейцарии. Пусть он
напоминает этим бедным людям об их родине.
Король
согласился.
– Вот
мы и справились с таким трудным заданием. К счастью, более серьезные дела мне
даются гораздо легче, – иронически протянул он. – Ваши милые дядюшки,
Мари, по возможности облегчают мне тяготы управления. Это просто очаровательно!
Они пишут, а мне остается только подписывать, иной раз даже не прочитав.
– Но
разве вы не знаете, государь, – спросила Мария, – что дядюшки мои
служат вам и Франции в поте своего лица?
– Как
не знать! – усмехнулся король. – Мне об этом так часто напоминают,
что забыть просто невозможно. Сегодня как раз день Совета, и мы непременно
увидим кардинала Лотарингского с его смиренной речью и преувеличенным
почтением. Он будет то и дело кланяться и все приговаривать этаким елейным
голоском: «Ваше величество не должны сомневаться в том усердии, которое нас
воодушевляет во имя славы вашего царствования и благоденствия народа… Ваше
величество, расцвет вашего блага и государства – вот наша конечная цель…»
И так далее и тому подобное…
– Как
хорошо вы его представляете! – засмеялась Мария, хлопая в ладоши, а потом
серьезно добавила: – Все-таки надо быть снисходительным и великодушным. Вы
думаете, что я радуюсь, когда ваша матушка читает мне бесконечные нравоучения о
моих нарядах, слугах, выездах и прочей чепухе?.. Ведь она то и дело цедит
сквозь зубы: «Дочь моя, вы королева! На вашем месте я следила бы за тем, чтобы
мои дамы не пропускали обедню, а также и вечерню… На вашем месте я бы не носила
этот красноватый бархат, он недостаточно солиден для вас… На вашем месте я бы
никогда не танцевала, а только смотрела…»
Король
закричал, заливаясь смехом:
– Ну
точь-в-точь моя матушка! Но видишь ли, она ведь моя мать, а помимо прочего, я и
так обидел ее, отстранив от участия в некоторых государственных делах, которые
целиком доверил твоим дядюшкам. Надо ей уступать в чем-нибудь другом и
почтительно принимать ее воркотню. Мирюсь же я с приторной опекой кардинала… и
все потому, что ты его племянница!..
– Спасибо
за жертву, государь! – поцеловала его Мария.
– Но,
по правде говоря, – продолжал Франциск, – бывают минуты, когда мне
хочется отказаться даже от трона.
– Не
может быть!
– Я
говорю то, что чувствую, Мари. Ах, если бы можно было быть вашим мужем, не
будучи королем Франции! Ведь даже последний из моих верноподданных свободнее
меня… Знаете, о чем я мечтаю последнее время?
– Нет.
– Я
мечтаю убежать, улететь, позабыть хоть на время о троне, о Париже, о Блуа, даже
о Франции и уехать… Сам не знаю куда, но подальше отсюда… Чтобы побыть на
свободе, как все другие люди!.. Скажи, Мари, разве не хочется тебе
попутешествовать?
– О,
государь, я была бы в восторге! Особенно рада была бы за вас. Ведь у вас слабое
здоровье. Перемена климата, новая обстановка – все это пойдет вам на
пользу. Конечно, поедем, поедем! Но позволят ли нам кардинал и ваша матушка?
– Э!
Я все-таки король. Они справятся с делами и без меня. Мы уедем, Мари, еще до
наступления зимы… Но куда вам хочется? Что, если мы начнем с Шотландии?
– Плыть
морем? Окунаться в туманы, которые так опасны для ваших легких? Нет! Но почему
бы нам не нанести ответный визит нашей сестрице Елизавете в Испании?
– О
Мари, воздух Мадрида не слишком-то полезен для французских королей!
– Тогда
остается Италия, – решила Мария. – Там всегда хорошо, всегда ясно.
Синее небо, синее море! Апельсины в цвету, вечно музыка, вечно праздник!
– Принимаю
Италию! – весело воскликнул король.
В тот
момент дверь распахнулась, и кардинал Лотарингский, бледный и задыхающийся,
опережая привратника, ворвался в королевские покои. А из передней донесся
четкий шаг его брата, герцога де Гиза.
|
