Авентюра IX
О том, как Зигфрид был
послан в Вормс
В десятый раз зардела заря на
небосклоне,
Когда бургундам молвил лихой
владетель Тронье:
«Известье в Вормс на Рейне пора
отправить нам.
Давно бы нашему гонцу быть надлежало
там».
«Вы правы, друг мой Хаген, —
сказал король в ответ, —
И лучшего посланца, чем вы, конечно,
нет.
В Бургундию родную отправьтесь сей же
час
И нашим милым землякам поведайте про
нас».
«Нет, — отмахнулся
витязь, — в гонцы я не гожусь
И с большею охотой здесь, в море, потружусь,
Оберегая женщин, поклажу и казну,
Пока не возвратимся мы в бургундскую
страну.
Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от
вас туда.[95]
Он ваше порученье исполнит без труда.
А если вам отказом ответит он в
досаде,
Его просите уступить сестрицы вашей
ради».
Послал державный Гунтер за Зигфридом
людей
И молвил: «Мы подходим к родной
стране моей,
И должен известить я сестру и мать о
том,
Что в стольный Вормс мы вскорости по
Рейну приплывём.
Коль быть гонцом согласны вы, друг
бесстрашный мой,
В долгу я не останусь, когда вернусь
домой».
Не согласился Зигфрид, но Гунтер стал
опять
С настойчивыми просьбами к герою
приступать.
«Вам за услугу эту воздам не только
я —
Вовеки не забудет о ней сестра моя,
Пригожая Кримхильда, которой Зигфрид
мил».
Тут королевич сразу же решенье
изменил.
«Служить гонцом я счастлив вам,
Гунтер благородный,
Я для сестрицы вашей готов на что
угодно.
Ужели отказать я хоть в чём-нибудь
решусь
Той, чьё благоволение утратить так
страшусь?»
«Тогда скажите Уте, что сватовство
своё
Осуществил с успехом счастливый сын
её.
Скажите также братьям и всем друзьям
моим,
Что ныне в добром здравии в отчизну
мы спешим.
Вас передать прошу я сестре моей
пригожей
Земной поклон от брата и от
Брюнхильды тоже.
Пусть ведает вся челядь и каждый мой
вассал,
Что я добился за морем того, чего
желал.
Пусть Ортвин, мой племянник, немедля
разобьёт
И уберёт богато шатры у рейнских вод,
И пусть без промедленья даст знать
моей родне,
Что я на свадьбу всех прошу
пожаловать ко мне.
Уведомите, Зигфрид, сестру мою особо,
Что буду я Кримхильде признателен до
гроба,
Коль, встретившись впервые с невестою
моей,
Радушье и внимание она окажет ей».
Брюнхильде Зигфрид отдал почтительный
поклон.
Со свитой королевы затем простился он
И в Вормс помчался сушей, чтоб
обогнать суда.
Никто гонца проворнее не видел
никогда.
Скакало с нидерландцем две дюжины
бойцов.
Весь город всполошило прибытье
храбрецов —
Узнав, что королевич вернулся к ним
один,
Решили вормсцы в ужасе: «Погиб наш
господин!»
Как только Зигфрид спрыгнул с коня у
стен дворца,
Сбежал ему навстречу млад Гизельхер с
крыльца,
За ним вдогонку Гернот, который
закричал,
Узрев, что королевич в Вормс без
Гунтера примчал:
«С приездом, смелый Зигфрид! Я был бы
слышать рад,
Что с Гунтером случилось. Где наш
любезный брат?
Ужель не совладал он с Брюнхильдой
молодою
И завершилось сватовство великою
бедою?»
«Ни вам, ни вашим ближним тревожиться
не след.
Через меня мой спутник вам шлёт
большой привет.
С чужбины возвратился он цел и
невредим.
С хорошими известьями вперёд я послан
им.
Вы лучше так устройте, чтоб я сию ж
минуту
Мог повидать Кримхильду и королеву
Уту —
Мне передать велели невеста и жених,
Что к счастью обоюдному всё сладилось
у них».
Млад Гизельхер ответил: «Идёмте к ним
сейчас.
Ручаюсь, будет рада сестра увидеть
вас.
Она о брате слёзы и днём и ночью
льёт,
Но все её сомнения рассеет ваш
приход».
«Я, — молвил смелый
Зигфрид, — ей предан всей душой,
Всё для неё свершу я с охотою
большой,
Но мой приход внезапный перепугает
дам».
И Гизельхер пообещал, что предварит
их сам.
Он отыскал немедля свою сестру и мать
И стал с весёлым видом такую речь
держать:
«К нам Зигфрид Нидерландский явился
во дворец.
Он Гунтером вперёд на Рейн отправлен
как гонец.
Я вас прошу покорно принять скорей
его.
Пускай он всё расскажет про брата
моего —
Ведь им же вместе ездить в Исландию
пришлось».
Немалые волнения доставил дамам
гость.
Они оделись наспех, и был в покои к
ним
Введён посланец знатный с почтением
большим.
Предстал Кримхильде Зигфрид к
восторгу своему,
И обратилась девушка приветливо к
нему:
«С приездом, славный Зигфрид,
храбрейший из мужей!
Но где ж державный Гунтер, король
страны моей?
Ужель мой брат могучий Брюнхильду не
сломил?
Коль на чужбине он погиб, мне белый
свет не мил».
Сказал отважный витязь: «Не лейте
больше слёз.
Я радостные вести, красавица, привёз
И жду за них награды, положенной
гонцам.
Жив и здоров ваш смелый брат, меня
пославший к вам.
Он и его невеста должны быть скоро
тут
И в ожиданье встречи родне поклоны
шлют.
Вы плачете напрасно, ручаюсь в этом
честью».
Кримхильда век не слышала отраднее
известья.
Оборкой платья белой, как первый
зимний снег,
Она смахнула слёзы с ланит, ресниц и
век.
Прошли её печали, рассеялась тревога,
За что она была гонцу признательна
премного.
Кримхильда сесть велела посланцу на
скамью[96]
И молвила сердечно: «Признательность
мою —
Вот всё, что дать в награду могу я
вам, смельчак:
Тому не нужно золота, кто им богат и
так».
«Будь я, — ответил
Зигфрид, — богаче в тридцать раз,
Любой подарок принял я и тогда б от
вас».
Красавица зарделась: «Благодарю за
честь»,
И приказала спальнику дары гонцу
принесть.
Две дюжины запястий, широких,
золотых,
Украшенных рядами каменьев дорогих,
Дала послу Кримхильда, но не взял их
герой.
А щедро ими одарил её прислужниц рой.
Когда ж и Ута стала его благодарить,
Он молвил: «Вас обеих я должен
предварить,
Что просьбу к вам имеет король, ваш
сын и брат.
Коль вы её исполните, он будет очень
рад.
Надеется он твёрдо, что всех гостей
его
Вы примете с почётом, и хочет, сверх
того,
Чтоб вышли вы со свитой на берег их
встречать.
Я думаю, его не след отказом
огорчать».
Воскликнула Кримхильда: «Вовек не
откажу!
Всегда с большой охотой я брату
услужу.
Что мне он ни прикажет, я всё исполню
вмиг».
И заалел от радости её прекрасный
лик.
Теплей не принимали ни одного посла.
Не будь ей стыдно, дева его бы
обняла.
Когда ж он с ней учтиво простился
наконец,
Всё сделали бургунды так, как им
велел гонец.
Созвали Синдольт, Хунольт, а также
Румольт смелый
Дворцовую прислугу и принялись за
дело,
Спеша убрать к прибытью невесты с
женихом
Шатры, уже разбитые на берегу речном.
Отважный Ортвин с Гере трудились, им
под стать.
Они гонцов к вассалам успели
разослать,
На свадьбу государя прося их всех
прибыть.
Не управлялись женщины себе наряды
шить.
В дворцовых помещеньях все стены до
одной
Увешали коврами в честь Гунтера с
женой.
Богато изукрашен был пиршественный
зал.
С весёлым нетерпением весь город
свадьбы ждал.
Родные и вассалы трёх братьев-королей
И день и ночь скакали на Рейн
встречать гостей.
Все в Вормсе неизменно приезжим были
рады,
Все доставали из ларцов богатые
наряды.
Внезапно от дозорных известия пришли,
Что корабли Брюнхильды уже видны
вдали.
Народ на берег хлынул, поднялись шум
и гам —
Всегда на храбрецов взглянуть охота
храбрецам.
Промолвила Кримхильда своим подружкам
тут:
«Те, кто со мною вместе гостей
встречать идут,
Одежду побогаче пусть вынут из
ларцов,
Чтоб заслужили мы хвалу приезжих
удальцов».
Затем явилась стража, чтоб дам
сопровождать.
И челядь поспешила коней к крыльцу
подать —
На берег предстояло им женщин
отвезти.
Их сбруя так была пышна, что краше не
найти.
Отделкой золотою слепили сёдла
взгляд.
На сбруе самоцветы нашиты были в ряд.
Порасставляла челядь для всадниц
молодых
Подножки золочёные, подстлав меха под
них.
Перед крыльцом дворцовым, как помнить
вы должны,
Наездниц знатных ждали лихие скакуны.
Поперсия их были из шёлка
дорогого —
Никто из вас, наверное, и не видал
такого.
Придворных дам, а было их восемьдесят
шесть,[97]
Взяла с собой Кримхильда, блюдя свой
сан и честь.
Шли вслед за ними девы, одна милей
другой,
Покамест не носившие повязки
головной.[98]
Горели ленты ярко в их русых волосах.
Богатыри смотрели с волнением в
сердцах,
Как пятьдесят четыре девицы эти шли
Встречать с почётом Гунтера, владыку
их земли.
Богатством отличались наряды дев и
дам.
Красавицы мечтали понравиться гостям
И потому оделись с изяществом таким,
Что мог лишь тот, кто очень глуп,
быть равнодушен к ним.
На оторочку платьев пошли у них у
всех
И шкурки горностая, и соболиный мех.
Шёлк рукавов широких запястья
облегали.
Нет, все уборы их назвать под силу
мне едва ли.
Была неотразима их гордая краса.
Вкруг талий обвивались цветные пояса.
Под тонким феррандином[99] из аравийских стран
Угадывался явственно прелестный
гибкий стан.
Корсаж с тугой шнуровкой высоко грудь
вздымал,
И яркостью наряды румянец затмевал.
Переполняла радость сердца прекрасных
дев.
Честь эта свита сделала б любой из
королев.
Вот так они собрались, и сели на
коней,
И поскакали к Рейну с толпой
богатырей,
Был каждый из которых вооружён щитом
И ясеневым дротиком с калёным остриём.
|
