Авентюра XXVI
О том, как Данкварт
убил Гельфрата
Когда все оказались на правом берегу,
Спросил державный Гунтер: «Кого же я
могу
Проводником назначить в чужой для нас
стране?»
Могучий Фолькер вызвался: «Доверьте
это мне».
На это молвил Хаген: «Молчать прошу я
всех!
Сначала мненье друга послушать вам не
грех.
Плохую весть сегодня принёс я,
господа.
Не будет нам в Бургундию возврата
никогда.
Мне поутру открыли две вещие жены,
Что все мы на чужбине найти конец
должны,
И я предупреждаю сородичей своих:
Готовьтесь дать отпор врагам[265] — у нас немало их.
Я думал, что вещуньи ввели меня в
обман,
Когда они сказали: «Из вас лишь
капеллан
Живым домой вернётся», но то была не
ложь —
Его хотел я утопить, а он не сгинул
всё ж».
Известье облетело мгновенно все ряды.
Герои побледнели в предчувствии беды.
Легко ли, направляясь на празднество
к друзьям,
Услышать неожиданно, что ты погибнешь
там?
Под Мерингом[266] успешно отряд был переправлен
И алчный перевозчик за дерзость
обезглавлен.
И вот продолжил Хаген: «Врагов я
нажил тут.
Они на нас, наверное, в дороге
нападут.
Был здешний перевозчик сражён мечом
моим,
И это, без сомненья, уже известно им.
Нам встретить их достойно придётся,
земляки.
Пусть знают Эльзе с Гельфратом, остры
ль у нас клинки.
Сраженья ждать недолго — пред нами
смелый враг,
И скакунов нам лучше перевести на
шаг,
Дабы никто не думал, что бегство
предпочли мы».
Воскликнул витязь Гизельхер: «Он прав
неоспоримо.
Но всё-таки кого же нам отрядить
вперёд?»
Ответили бургунды: «Пусть Фолькер нас
ведёт.
Здесь храбрый шпильман знает все
тропы и пути».
Едва успели эту речь они произнести,
Как во главе дружины уже стоял
скрипач.
Броня на нём сверкала, был конь его
горяч.
Значок из ткани красной он прикрепил
к копью.
Потом за королей своих герой погиб в
бою.
О том, что перевозчик, их верный
страж, — в могиле,
Извещены и Гельфрат и Эльзе тотчас
были.
Разгневавшись, велели они людей
сбирать,
И стягиваться начала под их знамёна
рать.
Полдня не миновало, а уж во весь опор
Скакали к ним вассалы, бойцы как на
подбор,
Чтоб отомстить за гибель собрата
своего.
Сошлось их к Гельфрату семьсот иль
более того.
Маркграфы за врагами отправились
вдогон.
Из них был каждый злобой настолько
ослеплён,
Что в схватку не терпелось вступить
им поскорей,
Но плохо это кончилось для них и их
друзей.
Владетель Тронье с тылу бургундов
прикрывал.
Защитника надёжней едва ли мир
знавал.
Шли с ним его вассалы и Данкварт,
брат меньшой.
Заране всё предусмотрел он с
мудростью большой.
Последний луч заката угас меж
облаков.
Был Хаген озабочен судьбою земляков.
Прикрыть себя щитами велел вассалам
он —
Вот-вот баварцы нападут на них со
всех сторон.
Вокруг и в самом деле был слышен стук
копыт.
Все поняли, что недруг по их следам
спешит.
Отважный Данкварт бросил: «Начнётся
бой сейчас.
Потуже должен подвязать свой шлем
любой из вас».
Бойцы остановились, и тут из темноты
Сверкнули им навстречу блестящие
щиты.
Тогда, прервав молчанье, спросил
владетель Тронье!
«Кто вы и почему за мной отправились
в погоню?»
Маркграф баварский Гельфрат сказал
ему в ответа
«Сюда мы прискакали своим врагам
вослед.
Мой перевозчик кем-то сегодня был
убит.
Об этом славном витязе душа моя
скорбит».
«Так это, — молвил Хаген, —
был перевозчик твой!
Да, я его прикончил, но он всему
виной,
Затем, что первый ссору со мною
завязал.
Ещё немного — и меня убил бы твой
вассал.
Ему я и одежду и золото сулил,
Коль он нас переправит, но грубиян
вспылил
И так меня ударил по темени веслом,
Что, ярым гневом воспылав, за зло
воздал я злом.
Извлёк молниеносно из ножен я клинок,
И, насмерть поражённый, гордец
свалился с ног.
Знай, я немалый выкуп дать за него
готов».[267]
Однако Гельфрат не утих и после этих
слов.
Вскричал он пылко: «Хаген, не
сомневался я,
Что, коль поедет Гунтер через мои
края,
Урон немалый будет нам причинён
тобою.
Но ты за перевозчика заплатишь
головою».
Конец копья наставил на Хагена
маркграф,
И понеслись друг к другу противники
стремглав.
С неукротимым Эльзе схватился
Данкварт смело,
Во мраке зазвенела сталь, и битва
закипела.
Нигде бойцов бесстрашней вы видеть не
могли б!
Могучий Гельфрат с ходу врага на
землю сшиб,
И на коне бургунда поперсье
порвалось.
Впервые Хагену с седла свалиться
довелось.
Везде трещали копья, повсюду шла
резня.
Хоть оглушён был Хаген падением с
коня,
В себя пришёл он сразу и на ноги
вскочил.
Удар маркграфа лишь вдвойне его
ожесточил.
Кому-то из вассалов коней стеречь
велев,
Враги, в чьих гордых душах пылал
великий гнев,
С неистовой отвагой вступили в пеший
бой,
Покамест их товарищи сражались меж
собой.
Хоть был владетель Тронье могуч,
проворен, смел,
На щит его обрушить свой меч маркграф
сумел.
Взметнулись к небу искры, и лопнул
добрый щит.
Почуял воин Гунтера, что смерть ему
грозит.
Он Данкварта окликнул: «На помощь,
милый брат,
Иль гибель уготовит мне дерзкий супостат!
Я с витязем столь сильным один не
совладаю».
Ответил Данкварт: «С ним сейчас
расправлюсь без труда я».
Одним прыжком к баварцу приблизился
боец,
И под мечом бургунда маркграф нашёл
конец.
Как Эльзе ни пытался за Гельфрата
воздать,
Его вассалы дрогнули и обратились
вспять.
Понёс злосчастный Эльзе в ту ночь
большой урон.
Он сам был тяжко ранен, и брат его
сражён,
И восемьдесят лучших, отборнейших
бойцов
Прияли смерть под натиском
бесстрашных пришлецов.
Бежала с поля боя баварская дружина.
Кто мешкал хоть минуту, того ждала
кончина.
От грохота ударов тряслась земля
кругом —
То мчались люди Хагена в погоню за
врагом.
Но скоро Данкварт в ножны вложил свой
меч булатный
И громко крикнул: «Время нам
повернуть обратно.
Исходит недруг кровью — с него посбита
спесь,
А наших с тылу некому прикрыть, пока
мы здесь».
Когда до места схватки отряд добрался
снова,
Своей дружине Хаген сказал такое
слово:
«Взгляните, скольких ныне недостаёт
меж нас
И кто в сраженье с Гельфратом
безвременно угас».
Лишь четырёх героев друзья
недосчитались.
К тому ж бойцы из Тронье с врагами
расквитались!
Изрядно потускнели щиты стальные их
От крови ста иль более баварцев
удалых.
Тут показался месяц из тучи на
мгновенье,
И рек вассалам Хаген: «Прошу вас о
сраженье
Не говорить покуда трём королям моим.
Пусть душу до утра ничто не омрачает
им».
Когда бойцы нагнали тех, кто вперёд
ушёл,
Сморила их усталость — был бой ночной
тяжёл,
И многие роптали: «Да скоро ли
привал?» —
«Никто нас в гости здесь не
ждёт, — так Данкварт отвечал. —
С седла и не надейтесь до бела дня
сойти».
Ему, кто над дружиной начальствовал в
пути,
Дал знать отважный Фолькер, что
утомилась рать.
Пусть сообщит, где место им для
отдыха избрать.
Бесстрашный Данкварт бросил:
«Неведомо мне это.
Слезать с коней нельзя нам до самого
рассвета,
А утром можно будет и на траве
вздремнуть».
Героев не порадовал такой ответ
ничуть.
У них от вражьей крови весь панцирь
побурел,
Но этого во мраке никто не усмотрел.
Когда же солнце снова сверкнуло из-за
гор,
Король, взглянув на Хагена, сказал
ему в упор:
«Не очень вас заботит честь ваших
королей,
Коль вы вступили в схватку без помощи
моей.
Признайтесь хоть, чьей кровью покрыт
ваш щит стальной».
Ответил Хаген; «Дали нам баварцы
ночью бой.
Но друг их, перевозчик, остался
неотмщен.
Неустрашимый Гельфрат был Данквартом
сражён,
А Эльзе спасся бегством, лишившись
ста бойцов.
Я ж потерял лишь четырёх из ваших
удальцов».
Где стал на отдых Гунтер — поныне я
не знаю,
Но разнеслось известье по землям
вдоль Дуная
О том, что дети Уты на празднество спешат.
Был каждый житель Пассау их
приближенью рад.
А князь-епископ Пильгрим возликовал
вдвойне,
Затем что счастлив видеть был у себя
в стране
Трёх королей бургундских, племянников
своих.
На славу принял он гостей и всю
дружину их.
Встречать приезжих вышел святитель на
дорогу,
Но слишком мал был город, а их —
чрезмерно много
И лагерь за Дунаем разбили короли.
Всех нибелунгов на судах туда
перевезли.
Продлилось ровно сутки их пребыванье
там.
Не отказал епископ ни в чём своим
гостям.
Направились в Бехларен затем три
короля,
О чём узнали Рюдегер и вся его земля.
В неё уже въезжали бургунды шагом
скорым,
Как вдруг воитель некий представился
их взорам —
Он прямо на границе забылся крепким
сном,
И Хаген ловко завладел его стальным
клинком.
Тут Эккеварт достойный — так звался
воин тот —
Проснулся и увидел: меча недостаёт.
Пропажею был витязь расстроен и
смущён:
Выходит, плохо рубежи оберегает он.
Смельчак сказал в унынье: «Умру я от
стыда!
Не в добрый час бургунды приехали
сюда.
С тех пор как умер Зигфрид, мне белый
свет не мил.
Ах, господин мой Рюдегер, свой долг я
позабыл!»
Услышав это, Хаген ему клинок вернул,[268]
А также шесть браслетов любезно
протянул:
«Прими-ка их на память, и будем
впредь дружить.
Не трус ты, коль пошёл один границу
сторожить».
Так Эккеварт ответил: «Пусть вам
воздаст Творец,
А я не ездить к гуннам прошу вас,
удалец.
У Хагена немало врагов меж ними есть.
Они убийце Зигфрида давно готовят
месть».
«Защитой, — молвил Хаген, —
да будет нам Создатель.
Пока что нас не смеет тревожить
неприятель
И лишь одна забота снедает сердце
мне —
Где мы найдём на эту ночь приют у вас
в стране.
Устали наши кони, припасы истощились,
Достать же их за деньги мы б тут
напрасно тщились.
Поэтому мы ищем того, кто хлеб и кров
Великодушно разделить с приезжими готов».
Воскликнул страж: «Найдётся такой
хозяин тут.
Вам Рюдегер охотно даст пищу и приют.
Клянусь, никто не примет вас более
учтиво,
Чем он, коль завернуть к нему
согласны по пути вы.
Он славится радушьем во всех краях
чужих.
Так много в нём достоинств, что
счесть труднее их,
Чем на лугу весеннем возросшие цветы.
Всегда для гостя у него ворота
отперты».
«Моим посланцем будьте, — король
ему в ответ. —
Скачите и узнайте, согласен или нет
Принять меня с дружиной маркграф, наш
старый друг.
Пусть верит: не забуду я вовек его
услуг».
Промолвил страж: «Охотно исполню ваш
приказ», —
И в путь с весёлым сердцем пустился
сей же час,
Чтоб обо всём маркграфу поведать
честь по чести.
Давно не слышал Рюдегер такой
приятной вести.
Увидел он, что скачет посланец по
дороге,
Узнал его и молвил бехларенцам в
тревоге:
«Спешит вассал Кримхильды граф
Эккеварт сюда.
Наверное, врагами нам учинена беда».
Встречать гонца к воротам отправился
маркграф,
А гость, на землю спрыгнув и меч свой
отвязав,[269]
Хозяину немедля пересказал те речи,
Которые от пришлецов он услыхал при
встрече:
«Король бургундский Гунтер прислал
сюда меня.
Он, Гизельхер и Гернот, а также их
родня
Мне кланяться велели бехларенским
друзьям.
От Хагена и Фолькера привет особый
вам.
А смелый Данкварт, взявший дружину под
начал,
Перед моим отъездом спросить вас
наказал,
Не слишком ли вам трудно найти и хлеб
и кров
Не для одних лишь королей, но и для
всех бойцов».
С сердечною улыбкой маркграф в ответ
ему:
«Я с радостью великой трёх королей
приму.
Для них и всех, кто с ними, всегда
открыт мой дом.
Я столь желанным мне гостям не откажу
ни в чём».
«У Данкварта немало воителей лихих.
С ним едет десять сотен и шесть
десятков их
Да ровно девять тысяч простых бойцов
к тому ж».
Но был обилию гостей лишь рад
достойный муж.
Посланцу он промолвил: «Спасибо вам
за весть.
Для всех, кто б ни приехал, найдётся
место здесь.
Считаю я за счастье служить друзьям
своим.
В седло, вассалы и родня! Вперёд,
навстречу им!»
И витязи и слуги седлать коней
взялись.
Слова их господина им по душе пришлись.
Тем рьяней исполняли они приказ его.
Лишь Готелинда до сих пор не знала
ничего.
|
