Авентюра XVIII
О том, как Зигмунд
возвратился домой
Пришёл к невестке Зигмунд и грустно
молвил ей?
«Не жалуют на Рейне таких, как мы,
гостей,
И я предпочитаю вернуться в край
родной.
Угодно ли, Кримхильда, вам
отправиться с мной?
Нельзя измену брата вменять сестре в
вину,
И в гибели супруга я вас не упрекну,
Но буду в память сына, столь дорогого
мне,
Отцовскую привязанность питать к его
жене.
И после смерти мужа вы сохранить
должны
Ту власть, какою были при нём
облечены.
Венец его носите на зависть всем
врагам.
А люди Зигфрида служить охотно будут
вам».
Кримхильда согласилась, и сборы
начались.
Седлать коней ретивых вассалы
принялись,
А дамы и девицы — одежду доставать.
В стране врагов невмоготу им стало
пребывать.
Узнав, что хочет Зигмунд Кримхильду
взять с собою,
Родня к ней обратилась со слёзною
мольбою
Остаться там, где братья и мать её
живут.
Вдова сказала с горечью: «Не выдержу
я тут.
Легко ль мне будет видеть вседневно и
всечасно
Того, кем Зигфрид отнят был у меня,
злосчастной?»
Млад Гизельхер ответил: «Но у тебя
есть мать,
И твой прямой дочерний долг — её не
покидать.
Зависеть ты не будешь от недругов
своих:
Всем нужным обеспечу сестру я и без
них».
Кримхильда возразила ему на эти речи:
«Нет, смерть от горя ждёт меня, коль
Хагена я встречу».
«Да я к тебе и близко не подпущу его.
Живи у Гизельхера, у брата
своего, —
Он в горести утешит тебя, сестра
моя». —
«Да, — молвила
несчастная, — нуждаюсь в этом я».
Упрашивал Кримхильду не только
младший брат.
Мать, Гернот и родные — твердили все
подряд,
Что здесь о ней сумеют заботиться
они,
А во владеньях Зигфрида нет у неё
родни.
«Мы все, — прибавил
Гернот, — умрём в свой срок и час.
Смерть побеждает даже сильнейшего из
нас.
Не забывай об этом и покорись судьбе.
А жить всего разумнее здесь, у своих,
тебе».
Кримхильда уступила в конце концов им
всем,
А Зигмунд собирался на родину меж
тем.
Он погрузить доспехи велел на лошадей
И приготовился домой вести своих
людей.
Старик-король к невестке пришёл и
объявил:
«Здесь, в Вормсе, оставаться у нас
нет больше сил.
В дорогу нибелунги уже снаряжены.
Мы ждём лишь вас, чтобы уйти из
вражеской страны».
Ответила Кримхильда: «Не стоит ждать
меня.
Мне жить в земле бургундской советует
родня —
Ведь в крае нибелунгов я буду всем
чужой».[174]
Унынье в сердце Зигмунда вселил ответ
такой.
Он возражать ей начал: «А я скажу
иное.
Поедемте со мною, и власть над всей
страною
Я, как при жизни сына, вам передам
опять.
Никто вас в гибели его не станет
обвинять.[175]
Ваш долг — со мною ехать: у вас
ребёнок есть.[176]
Его осиротите вы, оставаясь здесь,
А там опорой станет он вам, когда
взрастёт.
Пока ж он мал, вас с ним не даст в
обиду мой народ».
Она в ответ: «Мой свёкор, не еду с
вами я.
Разумней мне остаться там, где родня
моя,
Которая мне в скорби послужит
утешеньем»,
На что ей люди Зигфрида сказали с
раздраженьем:
«Ещё, наверно, мало стряслось
несчастий с нами,
Коль наша королева пренебрегла
друзьями
И жить предпочитает там, где враги
живут.
Не дай нам бог ещё раз так
попировать, как тут!»
«В седло, мои вассалы, и с богом по
домам.
Не бойтесь нападенья — я вам охрану
дам.
Когда ж вернётесь в земли супруга
моего,
Служите так же, как ему, наследнику
его».
Услышав, что Кримхильда такое говорит, —
Все Зигмундовы люди заплакали
навзрыд.
С тоской внимал невестке и сам
старик-король:
При мысли о разлуке с ней испытывал
он боль.
В сердцах воскликнул Зигмунд: «Будь
проклят этот пир!
Ручаюсь я, не видел и не увидит мир,
Чтоб гость был принят хуже, чем сын
мой горемычный,
Вовек меня в Бургундию не зазовут
вторично».
А Зигфридовы люди сказали вслух: «Как
знать!
Быть может, и придётся здесь побывать
опять.
Коль станет нам известно, кто
Зигфрида сгубил,[177]
Враги увидят, как любим покойник нами
был».
Затем простился Зигмунд с невесткою
своей.
Её он крепко обнял и грустно молвил
ей:
«Без радости мы едем в родимые края.
Впервые в полной мере здесь изведал
горе я».
Повёл из Вормса к Рейну король своих
бойцов,
Не требуя охраны и не боясь врагов:
Ведь если б нибелунгам и навязали
бой,
То постоять бы за себя сумел из них
любой.
Сам Зигмунд слов прощальных не молвил
никому,
Но Гизельхер и Гернот приблизились к
нему
И дали гостю клятву, что вместе с ним
скорбят
И что никто из них пред ним ни в чём
не виноват.
Сказал с прискорбьем Гернот: «Пусть
бог меня сразит,
Коль ведал я, что будет ваш смелый
сын убит.
Нет, я не слышал даже, чтоб говорили
худо
Здесь про того, кого всю жизнь
оплакивать я буду».
Млад Гизельхер охраной снабдил гостей
своих.
До самых Нидерландов сопровождал он
их.
Домой с недоброй вестью приехали они,
И старый Зигмунд встречен был
рыданьями родни.
Сказать вам не могу я, что дальше с
ними стало.
Я знаю лишь, как в Вормсе Кримхильда
горевала.
Она превозмогала отчаянье своё
Лишь потому, что Гизельхер был около
неё.
Настала для Брюнхильды минута
торжества.
Ей было горя мало, что слёзы льёт
вдова.
Она к своей золовке питала лишь
вражду,
Чем в свой черёд и на себя накликала
беду.[178]
|
