VII
Теперь вернемся во дворец и посмотрим, что там произошло,
когда стало известно об исчезновении короля.
Утром, как всегда, в королевскую опочивальню вошел главный
дворецкий и глазам своим не поверил: окно раскрыто настежь, постель раскидана,
а Матиуша нет.
Но дворецкий, надо отдать ему должное, не растерялся.
Заперев спальню на ключ, он побежал к церемониймейстеру, растолкал его и
зашептал на ухо:
– Ваше сиятельство, господин церемониймейстер, король
пропал!..
Церемониймейстер втайне от всех позвонил канцлеру.
Десяти минут не прошло, как во дворец с бешеной скоростью
примчались три автомобиля:
автомобиль канцлера,
автомобиль министра юстиции,
автомобиль обер-полицмейстера.
Короля похитили. Ясно, как дважды два – четыре. Это,
несомненно, происки врага. Им это на руку: солдаты узнают об исчезновении
короля, откажутся сражаться, и неприятель займет столицу без боя.
– Кому известно о похищении короля?
– Никому.
– Отлично.
– Необходимо установить, похищен король или убит.
Господин обер-полицмейстер, даю вам час на расследование.
В королевском парке есть пруд. Может, короля утопили?
Министру морского флота приказали срочно доставить во дворец водолазный костюм.
Сам обер-полицмейстер облачился в скафандр, опустился на дно, ходит, ищет. А
матросы, стоя на берегу, накачивают насосом воздух, чтобы он не задохнулся. Но
Матиуша в пруду не оказалось.
Во дворец вызвали старого доктора и министра торговли. Все
делалось в величайшей тайне.
Но слуги почуяли что-то неладное: недаром министры с раннего
утра носятся как угорелые.
И вот, чтобы положить конец кривотолкам, во дворце объявили:
король Матиуш заболел, и доктор прописал ему раковый суп. Потому, дескать,
обер-полицмейстер и нырял в пруд.
Гувернеру сказали, что ввиду болезни Матиуша уроки временно
отменяются.
Присутствие доктора убедило всех, что это правда.
– Ну хорошо, допустим, мы выиграли время до
вечера, – сказал министр юстиции. – А дальше что?
– Я главный министр, и голова у меня на плечах не для
украшения.
Прибыл министр торговли.
– Господин министр, помните ту куклу, которую король
Матиуш велел сделать для этой девчонки?
– Еще бы! Министр финансов до сих пор мне этого
простить не может. Транжиром меня обозвал.
– Так вот, немедленно поезжайте к фабриканту детских
игрушек. К завтрашнему утру, если ему жизнь дорога, должна быть готова кукла,
как две капли воды похожая на короля. Не забудьте захватить с собой фотографию
Матиуша.
Обер-полицмейстер для отвода глаз вытащил из пруда с десяток
раков. Их тотчас со всевозможными церемониями отослали на кухню. А доктора заставили
под диктовку написать такой рецепт:
Rp. Раковый суп.
Ex [1] 10 раков dosis una. [2]
D.S. Через два часа по столовой
ложке.
Когда поставщику двора его королевского величества доложили,
что его ждет в кабинете министр торговли, он просиял от удовольствия: «Наверно,
опять взбрело что-нибудь в голову королю».
А заказ ему нужен был до зарезу, потому что отцы и дядюшки
ушли на войну и подарков детям никто не покупал.
– Господин фабрикант, заказ срочный. Кукла должна быть
готова к завтрашнему дню.
– Вы ставите меня в очень затруднительное положение.
Почти все рабочие мобилизованы, на фабрике остались только женщины да больные.
Кроме того, я завален работой: отцы, отправляясь на войну, покупают своим детям
игрушки, чтобы они не плакали, не скучали и хорошо себя вели.
Фабрикант врал почем зря. В армию его рабочих не брали: они
были худые, как скелеты. Ведь он платил им очень мало. Про заказы он тоже
выдумал. Просто набивал себе цену.
А когда узнал, что кукла должна быть похожа на короля, у
него даже глаза заблестели.
– Понимаете ли, – запинаясь, объяснял
министр, – в нынешнее военное время королю часто нужно показываться на
людях, разъезжать в карете по городу, чтобы никто не подумал, будто он боится и
сидит взаперти во дворце. Вот мы и решили: зачем мучить ребенка и возить его
беспрерывно по городу? Может пойти дождик, он простудится, или еще какая-нибудь
беда приключится. А сейчас, вы сами понимаете, надо особенно беречь короля.
Но хитрого фабриканта было не легко провести. Он сразу
смекнул, что здесь кроется какая-то тайна.
– Значит, к завтрашнему дню?
– К девяти утра.
Фабрикант взял карандаш и сделал вид, будто подсчитывает, во
сколько обойдется ему кукла-король. Из любого фарфора ее не сделаешь, нужен
самый высший сорт. Неизвестно, найдется ли столько на фабрике. Да, это будет
стоить очень дорого. И рабочим придется заплатить побольше, чтобы держали язык
за зубами. А тут, как назло, испортилась машина. Надо за ремонт заплатить. Ну и
другие заказы придется отложить. Он считал долго-долго.
– Господин министр, если бы не война… Как патриот, я
понимаю, что у государства сейчас огромные расходы на армию и пушки… так вот,
если бы не война, я запросил бы вдвое больше. Но, принимая во внимание интересы
государства, так и быть, сделаю подешевле, с убытком для себя, однако это цена
окончательная, и я ни копейки не уступлю.
И он назвал такую сумму, что министр ахнул:
– Ведь это грабеж!
– Господин министр, вы оскорбляете в моем лице
национальную промышленность.
Министр не решился на свой страх и риск истратить столько
денег и позвонил канцлеру. Боясь, как бы их разговор не подслушали, он вместо
«кукла» сказал «пушка».
– Господин канцлер, пушка обойдется очень дорого.
Канцлер сразу понял, о чем идет речь.
– Не торгуйтесь, – сказал он, – только велите
ему, чтобы, когда потянешь за веревочку, она отдавала честь.
«Что за диковина – пушка, отдающая честь?» – удивилась
телефонистка.
– Тогда я отказываюсь делать куклу, – заартачился
фабрикант. – Это не мое дело. Обращайтесь к королевскому механику или
часовщику. Я честный фабрикант, а не шарлатан. Открывать и закрывать глаза –
пожалуйста, это можно, но отдавать честь кукла не будет. Это мое последнее
слово. И ни копейки меньше не возьму.
Весь взмокший, усталый, голодный, приехал министр торговли
домой. Взмокший, усталый, голодный, возвратился и обер-полицмейстер.
«В результате тщательного расследования
установлены обстоятельства похищения короля. События развивались следующим
образом. На голову спящему королю накинули мешок, вытащили через окно в парк и
отнесли в малинник. Там его величество потерял сознание. Чтобы привести его в
чувство, ему дали малины и вишен. На земле найдено шесть вишневых косточек.
Когда его милость короля Матиуша перетаскивали через ограду, он оказал
сопротивление: на коре дерева обнаружены следы голубой королевской крови. Чтобы
обмануть погоню, его посадили верхом на корову. Следы коровьих копыт ведут к
лесу, там же найден мешок. На опушке следы обрываются. Ясно, что короля где-то
спрятали, а где – неизвестно. Расследование прекращено за недостатком времени. Допросить
население не было возможности, так как приказано хранить тайну. Надо установить
слежку за гувернером. Он ведет себя подозрительно: спрашивает, можно ли
навестить Матиуша. Прилагаю вещественные доказательства: вишневые косточки и
мешок.»
Канцлер бережно положил мешок и косточки в сундук, запер
сундук на огромный висячий замок, запечатал красным сургучом, а наверху написал
по-латыни: corpus delicti. [3]
Так уж повелось на свете: если кто-нибудь чего-нибудь не
знает или не хочет, чтобы узнали другие, он пишет по-латыни.
На другой день военный министр явился во дворец с прощальным
визитом, а кукла-король сидит на троне – и ни гу-гу, только честь отдает.
Объявления на всех перекрестках гласили:
Население столицы может спокойно
трудиться – его величество король Матиуш будет ежедневно совершать прогулку по
городу в открытом автомобиле.
|