XLIII
Матиуш читает в кабинете газету. В газете подробно
сообщается, как прошел вчерашний день. Конечно, пишут там, пока в государстве еще
нет порядка. Телефоны работают плохо, письма на почте не разобраны и не
доставлены адресатам, потерпел крушение поезд, но сколько жертв, неизвестно,
так как телеграф бездействует. Надо набраться терпения, пока дети не привыкнут.
Ни одна реформа не обходится без жертв. И на первых порах хозяйство после любой
реформы терпит ущерб.
В другой статье говорилось, что комиссия усиленно трудится
над законопроектом о школах, который удовлетворил бы всех: и учителей, и
родителей, и детей.
Вдруг в кабинет как шальная влетела Клу-Клу. Она улыбалась
во весь рот, хлопала в ладоши и прыгала от радости:
– Отгадай, какая у нас новость!
– Что такое?
– Приехало пятьсот негритят.
У Матиуша совсем из головы вылетело, что он дал Бум-Друму
телеграмму с просьбой прислать в столицу пятьдесят негритят. И вот то ли
попугай стукнул клювом, то ли по другим техническим причинам, но в телеграмме
оказался лишний нуль. Выходило, будто Матиуш приглашает не пятьдесят ребят, а
пятьсот.
Матиуш от неожиданности растерялся, а Клу-Клу была на седьмом
небе от счастья.
– Так даже лучше. Чем больше выучится ребят, тем легче
будет установить в Африке новые порядки.
И Клу-Клу с жаром принялась за дело. Выстроила в парке всех
приезжих ребят и разделила на пять отрядов по сто человек, во главе их поставив
верных ребят, на которых можно положиться. Те, в свою очередь, назначили
ответственных за каждую десятку. Пять вожаков поселились с Матиушем во дворце,
а остальные – в летнем павильоне. Клу-Клу растолковала вожакам, что в Европе
можно делать и чего нельзя. А вожаки повторили это в своих отрядах.
– Учить мы их будем так же.
– А где они будут спать?
– Пока на полу.
– А что они будут есть? Ведь повара ходят в школу…
– Ничего, они к разносолам не привыкли.
Клу-Клу не любила терять время даром и сразу после обеда
провела первый урок. Она объясняла так доходчиво, что через четыре часа вожаки
все поняли и втолковали остальным.
Всё как будто складывалось благополучно. Но вдруг во дворец
на взмыленном коне прискакал гонец и, едва переведя дух, сообщил: дети нечаянно
открыли в зоопарке клетку с волками, и волки убежали. Жители заперлись в домах
и не решаются выйти на улицу.
– Мой конь тоже не шел – храпел и упирался, пока я не
подхлестнул его.
– Как же это случилось?
– Дети не виноваты. Сторожа ушли в школу и не предупредили,
что клетки надо закрывать на засовы. Дети не знали этого, и волки открыли
клетку.
– Сколько волков убежало?
– Двенадцать. И среди них один матерый вожак. Как его
теперь поймать, неизвестно.
– А где они сейчас?
– Никто толком не знает. Разбежались по городу.
Говорят, их видели на разных улицах. Но верить этому нельзя: с перепугу люди
каждую собаку за волка готовы принять. Носятся слухи, будто из зоопарка все
звери убежали. Одна женщина клялась, что за ней гнался тигр, гиппопотам и две
кобры.
В Африке волки не водятся. Поэтому Клу-Клу, узнав о
происшествии, засыпала Матиуша вопросами:
– Что это за звери? Как они выглядят? Они рычат или
воют? Подкрадываются или прыгают, перед тем как напасть? Чем защищаются: зубами
или когтями? Что у них лучше развито: слух, зрение или нюх?
Матиуш, к своему стыду, мало знал о повадках волков, но все,
что мог, сообщил Клу-Клу.
– По-моему, они притаились где-нибудь в зверинце. Мы с
ребятами в два счета их разыщем. Жалко, что заодно не убежали тигры и львы. Вот
это была бы настоящая охота!
Матиуш, Клу-Клу и десять негритят вышли из дворца. На улице
– ни души. К окнам прильнули перекошенные от ужаса лица. Лавки закрыты. Город
словно вымер. Матиушу стало стыдно за своих трусливых соотечественников.
Они подкрались к зверинцу и забили в барабаны, задули в
дудки. Шум подняли такой, точно целое войско идет. А впереди – густой
кустарник, деревья.
– Стой! – скомандовала Клу-Клу. – Натянуть
луки! Там кто-то шевелится.
В несколько прыжков Клу-Клу добежала до дерева и только
успела ухватиться за сук и подтянуться на руках, как из кустов выскочил матерый
волчище. Встал на задние лапы, скребет когтями ствол и воет, а остальные вторят
ему.
– Это вожак! – закричала Клу-Клу. – Без него
с ними легко сладить. Окружайте кусты с той стороны и загоняйте их в клетку!
Так они и сделали. Ошалевшие от страха волки бегут не
разбирая дороги, а негритята из луков пускают вслед им стрелы – не самые
большие, а поменьше, и изо всех сил бьют в барабаны. Один забежит справа,
другой – слева. Не прошло и пяти минут, как одиннадцать волков сидели уже в
клетке. Щелк! – и замок заперли.
А двенадцатый увидел, что остался один, и дал стрекача.
Клу-Клу спрыгнула с дерева.
– Скорей! Скорей! – крикнула она. – А то
убежит.
Но было уже поздно. Обезумевший волк проскочил в ворота.
Теперь горожане наяву увидели мчащегося по улице волка, за ним Клу-Клу и
десятерых негритят. А Матиуш бежал позади всех. Где ему угнаться за проворными,
ловкими негритятами! Потный, измученный, он едва держался на ногах, и какая-то
сердобольная старушка зазвала его к себе и дала хлеба с молоком.
– Ешь на здоровье, – прошамкала она. –
Восемьдесят лет живу на свете, много на своем веку повидала королей, а такого
доброго, как ты, не видывала. О нас, старухах, позаботился: в школу послал и
еще деньги за это платить повелел. У меня сынок в дальних краях живет и каждые
полгода шлет письма. А вот, что он пишет, неведомо. Читать я не умею, а чужим
показать боюсь: утаят ведь от меня, коли с ним беда какая приключилась. Ну да
ничего, скоро я сама узнаю, как ему там живется. Учительница сказала: буду
стараться, через два месяца сама ему напишу. То-то обрадуется сыночек!
Матиуш выпил молоко, поблагодарил добрую старушку и пошел
искать своих.
Волк бежал по улице, увидел открытый люк и – прыг туда!
Клу-Клу хотела прыгнуть за ним.
– Стой! Не смей! – закричал Матиуш. – Там под
землей темно! Ты или задохнешься, или он тебя растерзает!
Но упрямая Клу-Клу не послушалась и, зажав в зубах охотничий
нож, полезла в темную дыру. Даже бесстрашным негритятам стало жутко. Сражаться
в темноте с диким зверем очень опасно.
Стоит Матиуш в нерешительности, не знает, что делать, и
вдруг вспомнил: ведь у него фонарик есть. Не раздумывая спустился он следом за
Клу-Клу.
Под землю ведет узкая труба. Над головой – каменный свод, а
под ногами текут нечистоты. Вонь ужасная!
– Клу-Клу! – позвал Матиуш, и со всех сторон ему
ответило гулкое далекое эхо: канализационные трубы проходят ведь под всем
городом. Разве поймешь, что это: голос Клу-Клу или эхо? Матиуш то зажжет, то
погасит фонарик: батарейку экономит. Остаться здесь без света – верная гибель.
Стоя по колено в воде, он услышал вдруг за поворотом какую-то возню.
Зажег фонарик, и глазам его представилась такая картина:
Клу-Клу всадила нож в горло волку, а волк вцепился зубами ей в руку. Но Клу-Клу
не растерялась и, быстро перехватив нож, опять пырнула волка. Волк выпустил
руку девочки, пригнул голову… Еще мгновение, он укусит ее в живот – и конец.
Матиуш кинулся на лютого зверя. В одной руке фонарик, а в другой – пистолет.
Волк, ослепленный светом, оскалился. Матиуш прицелился и всадил ему пулю прямо
в глаз.
Клу-Клу потеряла сознание. Матиуш подхватил ее под мышки,
тащит и боится, как бы она не захлебнулась в нечистотах. А сам еле на ногах
держится. Дело кончилось бы печально, если бы на помощь не подоспели негритята.
Правда, Клу-Клу приказала им стоять на месте. Но разве можно
бездействовать, когда твой товарищ в опасности? И они спустились вниз по трубе.
Продвигаются ощупью вперед и вдруг видят – вдали огонек… Сначала они вынесли
наверх Клу-Клу, потом Матиуша, а напоследок выволокли волка.
|
