XXIII
Верховный жрец испугался гнева вождя и попросил у Матиуша
прощения, пообещав показать в награду замечательные фокусы. Эти фокусы жрецу
разрешалось показывать только три раза в жизни.
Все уселись перед шатром на тигровых шкурах, и представление
началось.
Жрец вынул из коробочки что-то маленькое и положил на ладонь.
Это оказалась крохотная змейка. Она обвилась вокруг пальца жреца, зашипела,
высунула жало не толще нитки и, вонзив его в палец, застыла – прямая, как
палка. Жрец оторвал змею и показал на пальце капельку крови. Зрителей охватил
священный трепет. «Подумаешь, капелька крови!» – недоумевал Матиуш. Но ему
растолковали, что эта маленькая змейка страшнее леопардов и гиен: от ее укуса
моментально наступает смерть.
А жрец между тем продолжал показывать фокусы. Вот он взошел
на костер – из ушей, носа и рта полыхает огонь, а ему хоть бы что!
После этого он заиграл на дудочке, и сорок девять огромных
змей затанцевали под музыку. Потом стал дуть на высоченную столетнюю пальму;
дул до тех пор, пока ствол пальмы не начал медленно клониться к земле, и –
крак! – она сломалась. Взмахнул палкой и зашагал между двумя деревьями по
воздуху, как по мостику. Подбросил вверх шарик из слоновой кости, подставил
голову – шарик упал на нее и бесследно исчез. Но вот он быстро-быстро
закружился на месте, а когда остановился, все увидели у него две головы: одна
смеялась, другая плакала. А под конец показал вот какую штуку. Отрубил одному
мальчику голову, уложил ее в плетеную корзину и завертелся вокруг корзины в
дикой, неистовой пляске. Потом пнул корзину ногой, и оттуда послышалась игра на
дудочке. Жрец открыл крышку – и из корзины выскочил мальчик, которому он только
что отрубил голову, и как ни в чем не бывало стал кувыркаться и прыгать. То же
самое проделал он с птицей. Подстрелил влет птицу из лука. Пронзенная стрелой
птица упала на землю, выдернула клювом стрелу и подлетела к волшебнику. Тот
взял у нее из клюва стрелу, а птица долго порхала вокруг.
«Пожалуй, ради стольких чудес стоит и отраву выпить», –
подумал Матиуш.
То на верблюде, то на слоне путешествовал он по стране
своего удивительного друга Побывал в негритянских селениях, расположенных в
непроходимых джунглях. Люди ютились там в плетеных хижинах, в грязи и нищете,
вместе с домашними животными. Среди негров было много больных. Их ничего не
стоило вылечить, были бы лекарства. Доктор давал им порошки и микстуры, они
послушно, с благодарностью принимали их и выздоравливали. В лесах Матиуш не раз
натыкался на трупы людей, растерзанных хищниками или укушенных ядовитыми
змеями.
Матиуш очень жалел негров, с которыми успел подружиться.
«Почему они не строят железных дорог и
электростанций? – недоумевал он. – Почему у них нет кино, просторных,
чистых жилищ, оружия для защиты от диких зверей? Ведь золота и бриллиантов у
них столько, что ребятишки играют ими, как простыми камешками.»
– Оттого, что белые братья не хотят нам помочь, –
объяснил ему Бум-Друм.
И Матиуш решил, как только вернется на родину, дать в
газетах объявление, чтобы все желающие ехали в Африку строить дома и
прокладывать дороги.
Но никакие самые яркие впечатления не могли вытеснить из его
головы мыслей о собственной стране и о реформах.
Однажды, когда они осматривали огромную золотую жилу, Матиуш
попросил Бум-Друма одолжить ему немного золота.
– Да бери сколько хочешь, сколько верблюды увезут! У
меня его что песка в пустыне! – расхохотался в ответ Бум-Друм. –
Давать в долг другу? Нет, белый друг, бери все, что тебе нравится. Бум-Друм
любит своего белого друга и готов служить ему до самой смерти…
Пора в обратный путь. Бум-Друм устроил на прощание большой
праздник – праздник дружбы.
Во время пиршества он разрезал острой раковиной себе палец,
то же самое проделал Матиуш. Черный владыка слизнул каплю крови с пальца
Матиуша. Матиуш последовал его примеру. Хотя это было неприятно, но, наученный
горьким опытом, он не противился. За этой процедурой последовали другие.
Матиуша бросили в пруд, который кишел крокодилами и ядовитыми змеями, но
Бум-Друм тотчас прыгнул в воду и вытащил его. Потом, намазанного каким-то
жиром, Матиуша толкнули в костер. И опять в тот же миг кинулся в огонь Бум-Друм
и спас друга. Матиуш даже не обжегся, только слегка волосы опалил. Но это еще
не все. Под конец Матиуш прыгнул с высокой пальмы, а Бум-Друм так ловко его
подхватил, что он совсем не ушибся.
«К чему весь этот цирк?» – недоумевал Матиуш. И профессор
объяснил ему: слизанная капля крови означает, что если Матиуш будет умирать в
пустыне от жажды, то друг напоит его собственной кровью. И вообще, где бы
Матиушу ни грозила опасность – на воде, в воздухе, в огне, – черный брат
Бум-Друм, рискуя жизнью, придет ему на помощь.
– Мы, белые, – говорил профессор, – пишем
договоры на бумаге, а они не умеют писать и заключают договоры таким образом.
Жалко расставаться с новыми друзьями, но на родине ждут
неотложные дела.
Накануне отъезда опечаленный Матиуш в последний раз пошел
погулять в лес. Ярко светила луна. В сказочно-красивом лесу было тихо-тихо.
Вдруг послышался шорох. Что это? Тигр? Змея? Матиуш сделал шаг вперед, и сзади
опять что-то зашуршало.
Ясно, за ним кто-то крадется. Он остановился, вынул из
кобуры револьвер – и ждет.
Оказалось – Матиуш разглядел ее при свете луны, – это
была дочка вождя – маленькая веселая Клу-Клу. «Странно, зачем она здесь в эту
пору?» – удивился Матиуш.
– Что с тобой. Клу-Клу? – спросил он на языке ее
племени. (Матиуш уже немножко научился говорить на нем.)
– Клу-Клу кики рец, Клу-Клу кин брун…
Она говорила долго-долго, но Матиуш ничего не понял. Он
постарался запомнить некоторые слова: «Кики, рец, брун, буз, кин».
Под конец Клу-Клу заплакала.
«Наверно, с ней приключилась какая-нибудь беда». И, чтобы
утешить ее, он дал ей часы, зеркальце и красивый флакончик. Но это не помогло –
по лицу Клу-Клу по-прежнему катились слезы.
Что бы это значило?
Вернувшись домой, он повторил профессору слова, которые
запомнил, и тот сказал: Клу-Клу очень его полюбила и хочет уехать вместе с ним.
Матиуш попросил профессора передать Клу-Клу, что он скоро
пригласит в гости ее отца, и тогда она сможет с ним приехать.
Однако думать о маленькой Клу-Клу было недосуг: перед
отъездом предстояло еще много дел.
На пятьсот верблюдов навьючивали мешки с золотом,
драгоценными камнями, фруктами, африканскими лакомствами, приторачивали бурдюки
с вином и сладкими напитками. Не забыли и про сигары для министров.
Матиуш уговорился с Бум-Друмом прислать через три месяца
клетки для диких зверей. И предупредил, что может прилететь аэроплан – большая
железная птица с белым человеком в животе. Пусть не пугаются.
Наконец день отъезда наступил, и рано утром они двинулись в
обратный путь. Дорога через пустыню уже не казалась такой страшной:
перенесенные испытания закалили путников.
|