Глава 27. НА БОЛЬШОЙ
ДОРОГЕ
Так
промчались они по всему Сент-Антуанскому предместью и выехали на Венсенскую дорогу.
Вскоре они оказались за городом, миновали лес и очутились в виду деревни.
Лошади
горячились все больше и больше, и ноздри их стали красней раскаленной печи.
Д'Артаньян, все время пришпоривая своего коня, скакал фута на два впереди
Портоса; Мушкетон отставал от них на длину двух лошадей. Солдаты неслись за
ними следом, насколько позволяла резвость коней.
С
вершины холма д'Артаньян увидел у крепости, со стороны Сен-Мора, группу лиц,
стоявших на ту сторону рва. Он понял, что заключенный спустился в этом месте и
что там можно кое-что разузнать. В пять минут он был у цели; туда же один за
другим подскакали и остальные.
Все
столпившиеся тут люди были очень заняты. Они смотрели на веревку, болтавшуюся
еще из бойницы и оборвавшуюся на высоте футов двадцати от земли; измеряли
глазами вышину стен и обменивались всевозможными предположениями. По валу взад
и вперед ходили растерянные часовые.
Отряд
солдат под командой сержанта отгонял народ от того места, где герцог сел на
лошадь.
Д'Артаньян
прямо подскакал к сержанту.
– Господин
офицер, здесь стоять не приказано.
– Этот
приказ меня не касается. Послана ли погоня за беглецами?
– Да,
господин офицер, но, к несчастью, у них отличные лошади.
– А
сколько их?
– Четверо,
да пятого увезли раненого.
– Четверо! –
сказал д'Артаньян, взглянув на Портоса. – Слышишь, барон, их только четверо.
Радостная
улыбка озарила лицо Портоса.
– А
сколько времени они в пути?
– Два
часа пятнадцать минут, господин офицер.
– Два
часа пятнадцать минут? Это пустяки. Ведь у нас хорошие лошади, не так ли,
Портос?
Портос
вздохнул; он подумал о том, что ждет его бедных лошадей.
– Отлично! –
сказал д'Артаньян. – А в какую сторону они направились?
– Этого
не приказано говорить, господин офицер.
Д'Артаньян
вытащил из кармана бумагу.
– Приказ
короля, – сказал он.
– В
таком случае поговорите с комендантом.
– А
где комендант?
– В
отъезде.
Кровь
бросилась в голову д'Артаньяну. Брови его сдвинулись, виски покраснели.
– А,
негодяй, – вскричал он, – ты вздумал надо мной смеяться! Постой же!
Он
развернул бумагу. Одной рукой поднес ее к носу сержанта, а другой достал
пистолет из кобуры и взвел курок.
– Приказ
короля, говорят тебе! Читай и отвечай, или я размозжу тебе голову! По какой дороге
они поехали?
Сержант
понял, что д'Артаньян не шутит.
– По
Вандомской, – ответил он.
– А
через какие ворота они выехали?
– Через
ворота Сен-Мор.
– Если
ты меня обманываешь, негодяй, – сказал д'Артаньян, – ты завтра же
будешь повешен.
– А
вы, если их догоните, уж не вернетесь меня вешать, – проворчал солдат.
Д'Артаньян
пожал плечами и, махнув конвою, пришпорил лошадь.
– За
мной, господа! За мной! – крикнул он, направляясь к указанным воротам
парка.
Теперь,
когда герцог уже убежал, привратник счел нужным крепко-накрепко запереть ворога;
чтобы заставить его отпереть их, пришлось с ним обойтись так же, как с
сержантом. На это ушло еще десять минут.
Преодолев
последнее препятствие, отряд помчался с прежней быстротой.
Но не
все лошади неслись теперь с прежним пылом, некоторые не могли выдержать такой
безумной скачки. Через час три остановились; одна пала.
Д'Артаньян,
летевший без оглядки, не заметил ничего. Портос со своим обычным спокойствием
сказал ему о случившемся.
– Только
бы нам двоим доехать, – сказал д'Артаньян, – ведь их только четверо.
– Правда, –
сказал Портос.
И он
вонзил шпоры в бока своего коня.
За два
часа лошади, не останавливаясь, сделали двадцать лье, ноги их стали дрожать,
они взмылились, пена клочьями облепила всадников, их одежда пропиталась
лошадиным потом.
– Остановимся
на минуту, пусть передохнут несчастные животные, – сказал Портос.
– Нет,
лучше загоним их; загоним, только приедем вовремя, – ответил
Д'Артаньян. – Я вижу свежие следы: не прошло и четверти часа, как они
проскакали.
И в
самом деле, края дороги были взрыхлены лошадьми. При последних отблесках зари
еще видны были следы подков.
Помчались
дальше, но через две мили упала лошадь Мушкетона.
– Вот, –
сказал Портос, – вот и Феб погиб.
– Кардинал
заплатит вам за него тысячу пистолей.
– О,
я выше этого.
– Вперед,
галопом!
– Да,
если сможем.
Действительно,
лошадь д'Артаньяна остановилась, у нее захватило дыхание, и последний удар
шпор, вместо того чтобы сдвинуть ее с места, заставил ее упасть.
– Черт! –
воскликнул Портос. – Вот и Вулкан без ног.
– Ах,
дьявольщина, – вскричал д'Артаньян, хватаясь за голову, – какая
задержка! Дайте мне вашу лошадь, Портос. Но что вы делаете, черт вас побери?
– Ей-ей,
я падаю, то есть, вернее, падает мой Баярд.
Д'Артаньян
хотел заставить лошадь подняться, пока Портос выпутывался из стремян, но
увидел, что у нее кровь выступила из ноздрей.
– Третья! –
проговорил он. – Теперь все кончено.
В эту
минуту послышалось ржанье.
– Тише! –
крикнул д'Артаньян.
– Что
такое?
– Где-то
вблизи лошадь.
– Это
кто-нибудь из отставших нагоняет нас.
– Нет,
это впереди нас.
– А,
это дело другое, – отозвался Портос, прислушиваясь в направлении,
указанном д'Артаньяном.
– Сударь! –
раздался голос Мушкетона, который, бросив на дороге павшую лошадь, пешком
догнал своего господина. – Феб не выдержал и…
– Молчать! –
сказал Портос.
В самом
деле, в эту минуту с ночным ветерком донеслось во второй раз ржанье.
– Это
в пятистах шагах отсюда, впереди нас, – сказал д'Артаньян.
– Точно
так, сударь, – сказал Мушкетон, – шагов через пятьсот отсюда будет
охотничий домик.
– Мушкетон,
твои пистолеты! – сказал д'Артаньян.
– Они
у меня в руках, сударь.
– Портос,
достаньте ваши.
– Вот
они.
– Отлично, –
сказал д'Артаньян, вынимая свои. – Теперь вы понимаете, Портос?
– Не
очень-то.
– Мы
едем по делу короля.
– Ну
и что же?
– Для
королевской службы мы захватим этих лошадей.
– Правильно, –
заметил Портос.
– Итак,
ни слова – и за дело.
Они шли
втроем, безмолвные, как тени. За поворотом дороги они увидели свет, мерцавший
между деревьями.
– Вот
дом, – шепнул д'Артаньян. – Предоставьте мне действовать, Портос, и
делайте то же, что я.
Перебегая
от дерева к дереву, они, никем не замеченные, подкрались шагов на двадцать к
дому. При свете фонаря, висевшего под навесом, они разглядели четырех с виду
отличных лошадей. Слуга переседлывал их; поблизости лежали седла и уздечки.
Д'Артаньян
поспешно подошел к нему, сделав своим спутникам знак оставаться несколько
позади.
– Я
покупаю этих лошадей, – сказал он слуге.
Тот с
удивлением оглянулся на него, но не сказал ни слова.
– Разве
ты не слышишь, дурак? – продолжал д'Артаньян.
– Слышу,
разумеется, – был ответ.
– Почему
же ты не отвечаешь?
– Эти
лошади не продажные.
– Тогда
я их беру, – сказал д'Артаньян.
И он
положил руку на ближайшую к нему лошадь. Оба его спутника, появившиеся в эту минуту,
сделали то же самое.
– Но,
господа, – вскричал слуга, – эти лошади только что пробежали шесть
миль, и не прошло еще получаса, как они расседланы.
– Полчаса –
отдых вполне достаточный: они будут только бодрее.
Конюх
стал звать на помощь. Какой-то человек, видимо управляющий, вышел, когда д'Артаньян
и его спутники уже надевали седла на лошадей.
Управляющий
попробовал прикрикнуть на них.
– Любезный
друг, если вы скажете хоть слово, я пущу вам пулю в лоб, – сказал
д'Артаньян.
Он
погрозил пистолетом, потом засунул его под мышку и продолжал свое дело.
– Но,
сударь, – сказал управляющий, – знаете ли вы, что лошади принадлежат герцогу
Монбазону?
– Тем
лучше, – ответил д'Артаньян, – тогда это должны быть добрые копи.
– Но,
сударь, – продолжал управляющий, осторожно пятясь к двери, –
предупреждаю вас, я позову сейчас моих людей.
– А
я своих, – сказал д'Артаньян. – Я лейтенант королевских мушкетеров.
Десять моих солдат едут следом за мной. Слышите, они скачут? Посмотрим, чья
возьмет.
Ровно
ничего не было слышно, но управляющий боялся и прислушиваться.
– Вы
готовы, Портос? – спросил д'Артаньян.
– Я
кончил.
– А
вы, Мустон?
– Я
тоже.
– Так
на коней, едем!
Все трое
вскочили на лошадей.
– Ко
мне! – кричал управляющий. – Ко мне, люди! Несите карабины!
– В
путь, – скомандовал д'Артаньян, – сейчас начнется пальба.
Все трое
понеслись, как вихрь.
– Ко
мне! – ревел управляющий, между тем как конюх бежал к соседнему зданию.
– Осторожней,
не застрелите ваших лошадей! – крикнул д'Артаньян и разразился смехом.
– Пли! –
отвечал управляющий.
Свет,
подобный молнии, осветил дорогу.
Одновременно
с выстрелом всадники услышали свист пуль, пролетевших мимо.
– Они
стреляют, как лакеи, – сказал Портос. – Во времена Ришелье стреляли
лучше. Вы помните Кревкерскую дорогу, Мушкетон?
– Ах,
сударь, правая ягодица у меня и сейчас побаливает.
– Вы
полагаете, д'Артаньян, что мы напали на верный след?
– Черт
возьми! Разве вы не слыхали?
– Чего?
– Что
эти лошади принадлежат Монбазону?
– Ну?
– Ну
а господин Монбазон – муж госпожи Монбазон.
– А
дальше?
– А
госпожа Монбазон – любовница господина де Бофора.
– А,
понимаю, – сказал Портос, – она приготовила подставы на пути?
– Именно!
– И
мы гонимся за герцогом на лошадях, на которых он только что скакал?
– Дорогой
Портос, вы изумительно догадливы, – сказал д'Артаньян с обычной своей двусмысленной
улыбкой.
– Да,
уж я таков! – подтвердил Портос.
Так
скакали они целый час; бока лошадей были в пене, животы в крови.
– Э,
что я вижу? – сказал д'Артаньян.
– Счастье
ваше, если вы вообще что-нибудь видите в такую темную ночь, – заметил Портос.
– Искры!
– Я
тоже заметил, – сказал Мушкетон.
– Неужели
мы их нагнали?
– Павшая
лошадь! – сказал д'Артаньян, осаживая своего коня, шарахнувшегося в сторону. –
По-видимому, они тоже выбились из сил.
– Мне
кажется, скачут всадники, – заметил Портос, склоняясь к гриве своей
лошади.
– Не
может быть.
– Их
много.
– Тогда
другое дело.
– Еще
одна лошадь, – сказал Портос.
– Пала?
– Нет,
околевает.
– Оседланная
или без седла?
– Оседланная.
– Значит,
это они.
– Смелее!
Они в наших руках!
– Но,
если их много, – возразил Мушкетон, – то не они в наших руках, а мы в
их.
– Ба, –
сказал д'Артаньян, – они решат, что мы сильнее их, потому что гонимся за
ними; струсят и рассеются.
– Наверно, –
подтвердил Портос.
– О,
посмотрите! – воскликнул д'Артаньян.
– Да,
опять искры; на этот раз и я видел, – сказал Портос.
– Вперед,
вперед! – пронзительно крикнул д'Артаньян. – Через пять минут
начнется потеха.
И они
снова помчались вперед. Лошади, обезумевшие от боли и бешеной погони, летели по
темной дороге. Вдали на фоне неба зачернелась уже какая-то плотная масса.
|
