Люди, близкие к
населению
Его
превосходительство откинулось на спинку удобного кресла и сказало разнеженным
голосом:
– Ах,
вы знаете, какая прелесть это искусство!.. Вот я на днях был в Эрмитаже, такие
там есть картинки, что пальчики оближешь: Рубенсы разные, Теннирсы, голландцы и
прочее в этом роде.
Секретарь
подумал и сказал:
– Да,
живопись – приятное времяпрепровождение.
– Что
живопись? А музыка! Слушаешь какую-нибудь ораторию, и кажется тебе, что в
небесах плаваешь… Возьмите Гуно, например, Берлиоза, Верди, да мало ли…
– Гуно
– хороший композитор, – подтвердил секретарь. – Вообще, музыка –
увлекательное занятие.
– А
поэзия! Стихи возьмите. Что может быть возвышеннее?
Я
помню чудное мгновенье:
Передо
мной явилась ты,
И
я понял в одно мгновенье…
Ну,
дальше я не помню. Но, в общем, хорошо!
– Да-с.
Стихи чрезвычайно приятные и освежительны для ума.
– А
науки!.. – совсем разнежась, прошептало его превосходительство. –
Климатология, техника, гидрография… Я прямо удивляюсь, отчего у нас так мало
открытий в области науки, а также почти не слышно о художниках, музыкантах и
поэтах?
– Они
есть, ваше превосходительство, но гибнут в безвестности.
– Надо
их открывать и… как это говорится, вытаскивать за уши на свет божий.
– Некому
поручить, ваше превосходительство!
– Как
некому? Надо поручить тем, кто стоит ближе всех к населению. Кто у нас стоит
ближе всех к населению?
– Полиция,
ваше превосходительство!
– И
прекрасно! Это как раз по нашему департаменту. Пусть ищут, пусть шарят! Мы
поставим искусство так высоко, что у него голова закружится.
– О-о,
какая чудесная мысль! Ваше превосходительство, вы будете вторым Фуке!
– Почему
вторым? Я могу быть и первым!
– Первый
уже был. При Людовике XIV. При нем и благодаря ему расцветали Лафонтен, Мольер
и др.
– А-а,
приятно, приятно! Так вы распорядитесь циркулярчиком.
* * *
Губернатор
пожевал губами, впал в глубокую задумчивость и затем еще раз перечитал
полученную бумагу:
«2
февраля 1916 г. Второе делопроизводство департамента.
Принимая
во внимание близость полиции к населению, особенно в сельских местностях,
позволяющую ей точно знать все там происходящее и заслуживающее быть
отмеченным, прошу ваше превосходительство поручить чинам подведомственной вам
полиции в случае каких-либо открытий и изобретений, проявленного тем или иным
лицом творчества или сделанных кем-либо ценных наблюдений, будет ли то в области
сельского хозяйства или технологии, поэзии, живописи или музыки, техники в
широком смысле или климатологии, – немедленно доводить до вашего сведения,
и затем по проверке представленных вам сведений, особенно заслуживающих
действительного внимания, сообщать безотлагательно в министерство внутренних
дел по департаменту полиции».
Очнулся.
– Позвать
Илью Ильича! Здравствуйте, Илья Ильич! Я тут получил одно предписаньице:
узнавать, кто из населения занимается живописью, музыкой, поэзией или вообще
какой-нибудь климатологией, и по выяснении лиц, занимающихся означенными
предметами, сообщать об этом в департамент полиции. Так уж, пожалуйста, дайте
ход этому распоряжению!
– Слушаю-с.
* * *
– Илья
Ильич, вы вызывали исправника. Он ожидает в приемной.
– Ага,
зовите его! Здравствуйте! Вот что, мой дорогой! Тут получилось предписание
разыскивать, кто из жителей вашего района занимается поэзией, музыкой,
живописью, вообще художествами, а также климатологией, и, по разыскании и
выяснении их знания и прочего, сообщать об этом нам. Понимаете?
– Еще
бы не понять? Будьте покойны, не скроются.
* * *
– Становые
пристава все в сборе?
– Все,
ваше высокородие!
Исправник
вышел к приставам и произнес им такую речь:
– До
сведения департамента дошло, что некоторые лица подведомственных вам районов
занимаются живописью, музыкой, климатологией и прочими художествами. Предлагаю
вам, господа, таковых лиц обнаруживать и, по снятии с них показаний, сообщать о
результатах в установленном порядке. Прошу это распоряжение передать урядникам
для сведения и исполнения.
* * *
Робко
переступая затекшими ногами в тяжелых сапогах, слушали урядники четкую речь
станового пристава:
– Ребята!
До сведения начальства дошло, что тут некоторые из населения занимаются
художеством – музыкой, пением и климатологией. Предписываю вам обнаруживать
виновных и, по выяснении их художеств, направлять в стан. Предупреждаю: дело
очень серьезное и потому никаких послаблений и смягчений не должно быть.
Поняли?
– Поняли,
ваше благородие! Они у нас почешутся. Всех переловим.
– Ну,
вот то-то. Ступайте!
* * *
– Ты
Иван Косолапов?
– Я,
господин урядник!
– На
гармонии, говорят, играешь?
– Это
мы с нашим вдовольствием.
– А-а-а…
«С вдовольствием»? Вот же тебе, паршивец!
– Господин
урядник, за что же? Нешто уж и на гармонии нельзя?
– Вот
ты у меня узнаешь «вдовольствие»! Я вас мерзавцев всех обнаружу. Ты у меня
заиграешь! А климатологией занимаешься?
– Что
вы, господин урядник? Нешто возможно? Мы, слава Богу, тоже не без понятия.
– А
кто же у вас тут климатологией занимается?
– Надо
быть Игнашка Кривой к этому делу причинен. Не то он конокрад, не то это самое.
– Взять
Кривого. А тебя, Косолапов, буду держать до тех пор, пока всех сообщников не
покажешь.
* * *
– Ты
– Кривой?
– Так
точно.
– Климатологией
занимался?
– Зачем
мне? Слава Богу, жена есть, детки…
– Нечего
прикидываться! Я вас всех, дьяволов, переловлю! Песни пел?
– Так
нешто я один. На лугу-то запрошлое воскресенье все пели: Петрушка Кондыба, Фома
Хряк, Хромой Елизар, дядя Митяй да дядя Петряй…
– Стой,
не тарахти! Дай записать… Эка, сколько народу набирается. Куда его и сажать?
Ума не приложу.
* * *
Через
две недели во второе делопроизводство департамента полиции стали поступать из
провинции донесения:
«Согласно
циркуляра от 2 февраля, лица, виновные в пении, живописи и климатологии,
обнаружены, затем, после некоторого запирательства, изобличены и в настоящее
время состоят под стражей впредь до вашего распоряжения».
* * *
Второй
Фуке мирно спал, и грезилось ему, что второй Лафонтен читал ему свои басни, а
второй Мольер разыгрывал перед ним «Проделки Скапена».
А
Лафонтены и Мольеры, сидя по «холодным» и «кордегариям» необъятной
матери-России, закаивались так прочно, как только может закаяться простой
русский человек.
|
