Контроль над
производством
Один из
краеугольных камней грядущего рая на земле – Третьего Интернационала – это
контроль над производством.
Твердо
знаю, во что эта штука выльется.
Писатель
только что уселся за письменный стол, как ему доложили:
– Рабочие
какие-то пришли.
– Пусть
войдут. Что вам угодно, господа?
– Так
что мы рабочий контроль над производством. Выборные.
– Контроль?
Над каким производством?
– Над
вашим.
– Какое
же у меня производство? Я пишу рассказы, фельетоны. Это контролю не поддается.
– Все
вы так говорите! Мы выборные от типографии и артели газетчиков, и мы будем
контролировать ваше производство.
– Виноват…
Как же вы будете осуществлять контроль?
– Очень
просто. Вот мы усаживаемся около вас и… вы, собственно, что будете писать?
– Еще
не знаю: темы нет.
– А
вы придумайте.
– Хорошо,
когда вы уйдете – придумаю.
– Нет,
вы эти старые штуки оставьте. Придумайте сейчас.
– Но
не могу же я сосредоточиться, когда две посторонних физиономии…
– Простите,
мы вовсе не посторонние физиономии, а рабочий контроль над вашим производством!
Ну?..
– Что
«ну»?
– Думайте
скорее.
– Поймите
же вы, что всякое творчество – такая интимная вещь…
– Вот
этого интимного никак не должно быть! Все должно делаться открыто на виду и под
контролем.
Писатель
задумался.
– О
чем же вы призадумались, позвольте узнать?
– Не
мешайте! Тему выдумываю.
– Ну
вот и хорошо. Только скорей думайте! Ну! Придумали?
– Да
что вы меня в шею гоните!
– На
то мы и контроль, чтобы время зря не пропадало. Ну, живей, живей!..
– Поймите
вы, что не могу я так сосредоточиться, когда вы каждую секунду с разговорами
пристаете.
Рабочий
контроль притих и принялся с любопытством разглядывать лицо призадумавшегося
писателя.
А
писатель в это время тер голову, почесывая у себя за ухом, крякал и наконец
вскочил в отчаянии:
– Да
поймите же вы, что нельзя думать, когда четыре глаза уставились на тебя, как
баран на новые ворота!
Рабочий
контроль переглянулся.
– Замечаете,
товарищ? Форменный саботаж! То ему не разговаривай, то не смотри на него, а то
он еще, пожалуй, и дышать запретит! Небось когда нас не было – писал! Тогда
можно было, а теперь нельзя? Под контролемто небось трудно! Когда все на виду,
без обмана, – тогда и голова не работает?! Хорошо-с!.. Так мы и доложим
куда следует!
Рабочий
контроль встал и, оскорбленный до глубины души, топоча ногами, вышел.
От
автора.
В доброе
старое время подобные произведения кончались так:
«…На
этом месте писатель проснулся, весь облитый холодным потом».
Увы! Я
кончить так не могу.
Потому
что – хотя мы и обливаемся холодным потом, но и на шестом году еще не
проснулись.
|
