 Увеличить |
Глава вторая
Первая любовь и законный брак
I
Известно, как в прежние времена оканчивались подобные
положения: отличная девушка в гадком семействе; насильно навязываемый жених пошлый
человек, который ей не нравится, который сам по себе был дрянноватым человеком,
и становился бы чем дальше, тем дряннее, но, насильно держась подле нее,
подчиняется ей и понемногу становится похож на человека таксебе, не хорошего,
но и не дурного. Девушка начинала тем, что не пойдет за него; но постепенно
привыкала иметь его под своею командою и, убеждаясь, что из двух зол – такого
мужа и такого семейства, как ее родное, муж зло меньшее, осчастливливала своего
поклонника; сначала было ей гадко, когда она узнавала, что такое значит
осчастливливать без любви; был послушен: стерпится – слюбится, и она обращалась
в обыкновенную хорошую даму, то есть женщину, которая сама‑то по себе и хороша,
но примирилась с пошлостью и, живя на земле, только коптит небо. Так бывало
прежде с отличными девушками, так бывало прежде и с отличными юношами, которые
все обращались в хороших людей, живущих на земле тоже только затем, чтобы
коптить небо. Так бывало прежде, потому что порядочных людей было слишком мало:
такие, видно, были урожаи на них в прежние времена, что рос «колос от колоса,
не слыхать и голоса». А век не проживешь ни одинокою, ни одиноким, не
зачахнувши, – вот они и чахли или примирялись с пошлостью.
Но теперь чаще и чаще стали другие случаи: порядочные люди
стали встречаться между собою. Да и как же не случаться этому все чаще и чаще,
когда число порядочных людей растет с каждым новым годом? А со временем это
будет самым обыкновенным случаем, а еще со временем и не будет бывать других
случаев, потому что все люди будут порядочные люди. Тогда будет очень хорошо.
Верочке и теперь хорошо. Я потому и рассказываю (с ее
согласия) ее жизнь, что, сколько я знаю, она одна из первых женщин, жизнь
которых устроилась хорошо. Первые случаи имеют исторический интерес. Первая ласточка
очень интересует северных жителей.
Случай, с которого стала устраиваться ее жизнь хорошо, был
такого рода. Надобно стало готовить в гимназию маленького брата Верочки. Отец
стал спрашивать у сослуживцев дешевого учителя. Один из сослуживцев рекомендовал
ему медицинского студента Лопухова.
Раз пять или шесть Лопухов был на своем новом уроке, прежде
чем Верочка и он увидели друг друга. Он сидел с Федею в одном конце квартиры,
она в другом конце, в своей комнате. Но дело подходило к экзаменам в академии;
он перенес уроки с утра на вечер, потому что по утрам ему нужно заниматься, и
когда пришел вечером, то застал все семейство за чаем.
На диване сидели лица знакомые: отец, мать ученика, подле
матери, на стуле, ученик, а несколько поодаль лицо незнакомое – высокая
стройная девушка, довольно смуглая, с черными волосами – «густые, хорошие
волоса», с черными глазами – «глаза хорошие, даже очень хорошие», с южным типом
лица – «как будто из Малороссии; пожалуй, скорее даже кавказский тип; ничего,
очень красивое лицо, только очень холодное, это уж не по южному; здоровье
хорошее: нас, медиков, поубавилось бы, если бы такой был народ! Да, румянец
здоровый и грудь широкая, – не познакомится со стетоскопом. Когда войдет в
свет, будет производить эффект. А впрочем, не интересуюсь».
И она посмотрела на вошедшего учителя. Студент был уже не
юноша, человек среднего роста или несколько повыше среднего, с темными
каштановыми волосами, с правильными, даже красивыми чертами лица, с гордым и
смелым видом – «не дурен и, должно быть, добр, только слишком серьезен».
Она не прибавила в мыслях: «а впрочем, не интересуюсь»,
потому что и вопроса не было, станет ли она им интересоваться. Разве Федя не
говорил ей столько, что скучно стало и слушать? – «Он, сестрица, добрый,
только неразговорчивый. А я ему, сестрица, сказал, что вы у нас красавица, а
он, сестрица, сказал: «ну, так что же?», а я, сестрица, сказал: да ведь
красавиц все любят, а он сказал: «все глупые любят», а я сказал: а разве вы их
не любите? а он сказал: «мне некогда». А я ему, сестрица, сказал: так вы с
Верочкою не хотите познакомиться? а он сказал: «у меня и без нее много
знакомых». – Это все наболтал Федя вскоре после первого же урока и потом
болтал все в том же роде, с разными такими прибавлениями: а я ему, сестрица, нынче
сказал, что на вас все смотрят, когда вы где бываете, а он, сестрица, сказал:
«ну и прекрасно»; а я ему сказал: а вы на нее не хотите посмотреть?
а он сказал: «еще увижу». – Или, потом: а я ему, сестрица, сказал,
какие у вас ручки маленькие, а он, сестрица, сказал: «вам болтать хочется, так
разве не о чем другом, полюбопытнее».
И учитель узнал от Феди все, что требовалось узнать о
сестрице; он останавливал Федю от болтовни о семейных делах, да как вы
помешаете девятилетнему ребенку выболтать вам все, если не запугаете его? на
пятом слове вы успеваете перервать его, но уж поздно, – ведь дети начинают
без приступа, прямо с сущности дела; и в перемежку с другими объяснениями
всяких других семейных дел учитель слышал такие начала речей: «А у сестрицы
жених‑то богатый! А маменька говорит: жених‑то глупый!» «А уж маменька как за
женихом‑то ухаживает!» «А маменька говорит: сестрица ловко жениха поймала!» «А
маменька говорит: я хитра, а Верочка хитрее меня!» «А маменька говорит: мы
женихову‑то мать из дому выгоним», и так дальше.
Натурально, что, при таких сведениях друг о друге, молодые
люди имели мало охоты знакомиться. Впрочем, мы знаем пока только, что это было
натурально со стороны Верочки: она не стояла на той степени развития, чтобы
стараться «побеждать дикарей» и «сделать этого медведя ручным», – да и не
до того ей было: она рада была, что ее оставляют в покое; она была разбитый,
измученный человек, которому как‑то посчастливилось прилечь так, что сломанная
рука затихла, и боль в боку не слышна, и который боится пошевельнуться, чтоб не
возобновилась прежняя ломота во всех суставах. Куда уж ей пускаться в новые
знакомства, да еще с молодыми людьми?
Да, Верочка так; ну, а он? Дикарь он, судя по словам Феди, и
голова его набита книгами да анатомическими препаратами, составляющими самую
милую приятность, самую сладостнейшую пищу души для хорошего медицинского
студента. Или Федя наврал на него?
|
