 Увеличить |
12. ТИМОН
Наш[762] Аполлонид
Никейский в I книге "Замечаний на Силлы", посвященных Тиберию Цезарю,
сообщает, что Тимон был сын Тимарха, родом из Флиунта ;
осиротевши в юности, он стал танцовщиком, потом разочаровался в этом,
переселился в Мегары к Стильпону, а пожив при нем, воротился домой и женился.
Потом он вместе с женою переселился к Пиррону в Элиду и жил там, пока у него не
родились дети. Старшего из них он назвал Ксанфом, обучил врачеванию и оставил
своим наследником; впоследствии тот пользовался хорошей славой (как о том
говорит Сотион в XI книге). Однако, оказавшись без пропитания, он отправился на
Геллеспонт и Пропонтиду, с большим успехом выступал как софист в Халкедоне и,
разбогатев на этом, приехал в Афины, где и жил до самой кончины, лишь не на
долгое время съездив в Фивы. Он был знаком и царю Антиоху, и Птолемею
Филадельфу, как сам о том свидетельствует в своих «Ямбах».
Был он любитель выпить (сообщает Антигон), а на досуге от
философии сочинял стихи: поэмы, трагедии, сатировские драмы (комедий у него —
30, трагедий — 60), силлы и непристойные стихотворения. Известны также его
книги объемом до 20 000 стихотворных строк, перечисляемые тем Антигоном
Каристским, который составил и его жизнеописание. Силлами называются три его
книги, в которых он как скептик бранит и вышучивает догматиков с помощью
пародии. В первой из них он ведет речь от своего лица, во второй и третьей в
виде диалога: он будто бы расспрашивает Ксенофана Колофонского о каждом из
философов, а тот ему отвечает во второй книге о более ранних из них, в третьей
— о более поздних (за это иные называют третью книгу "Эпилогом"). О
том же самом говорится и в первой книге, только стихи там идут от первого лица;
начинаются они так:
Хлопотуны, мудрователи, все за мною! за мною!..
Умер он около девяноста лет от роду — так пишут Сотион (в XI
книге) и Антигон. Мне приходилось слышать, что был он одноглазым и сам себя
называл Киклопом.
Был также и другой Тимон, человеконенавистник.
Любя мудрость, любил он до крайности и свое садоводство, а в
чужие дела не вмешивался, так что перипатетик Иероним даже говорит о нем:
"Как скифы стреляют, убегая, и стреляют, преследуя, так иные философы
любят учеников, гоняясь за ними, а иные — убегая от них, как Тимон".
Был он быстр умом и остер на язык, любил словесность, с
готовностью сочинял для стихотворцев планы драм и вместе их разрабатывал; вклад
его есть в трагедиях Александра и Гомера. Говорят, что Арат его однажды
спросил, как раздобыть поэмы Гомера в надежном виде; Тимон ответил: "Найти
старинные списки вместо нынешних, выправленных".[763] Стихи его валялись как попало, порой
наполовину уже изъеденные; читая их ритору Зопиру, он развертывал свитки и начинал
откуда попало, а дойдя однажды до середины, нашел там такой отрывок, о котором
сам не знал, — до такой степени был он беззаботен.
Был он так легок, что готов был отказаться и от завтрака.
Говорят, однажды, увидев Аркесилая на Керкопском рынке, он ему сказал:
"Чего тебе надо? здесь место нам, свободным людям!" А на тех, кто
утверждал, что чувства могут быть подтверждены умом, он обычно говорил так:
Обшарит вор и одурачит плут.[764]
Такие шутки были ему привычны. Одному человеку, который на
все удивлялся, он сказал: "Что же ты не удивляешься, что нас здесь трое, а
глаз у нас четверо?" — потому что одноглазым был он сам, одноглазым
был ученик его Диоскурид, и только у собеседника оба глаза были целы. А когда
Аркесилай спросил его, зачем он явился из Фив, он сказал: "Чтобы
посмеяться, глядя на тебя во весь рост!" Впрочем, высмеивая Аркесилая в
«Силлах», он воздал ему хвалу в сочинении под заглавием "Аркесилаева
тризна".
По словам Менодота, преемника он не оставил, и учение его
пресеклось, пока не возродил его Птолемей Киренский. По словам же Гиппобота и
Сотиона, учениками его были Диоскурид Кипрский, Николох Родосский, Евфранор
Селевкийский и Праилл Троадский, который отличался такой силой духа (повествует
историк Филарх), что принял казнь по несправедливому обвинению в предательстве,
ни словом не снизойдя к своим согражданам.
У Евфранора был учеником Евбул Александрийский, у того
Птолемей, у того — Сарпедон и Гераклид, у Гераклида Энесидем Кносский,
написавший восемь книг "Пирроновых речей", у Энесидема — земляк его
Зевксипп, у того — Зевксид Кривоногий, у того — Антиох из Лаодикеи, что на
Лике, а у Антиоха — Менодот Никомедийский, врач-эмпирик, и Фейод Лаодикейский.
Учеником Менодота был Геродот Тарсский, сын Арнея, Геродота слушал Секст
Эмпирик, которому принадлежат десять "Скептических книг" и другие
превосходные сочинения, а Секста — Сатурнин Кифен, тоже эмпирик.[765]
|
