4. МЕЛИСС
Мелисс Самосский, сын Ифегена . Он был слушателем
Парменида, но посещал и беседы Гераклита; это он представил Гераклита эфесцам,
которые его не хотели знать, подобно тому, как Гиппократ представил абдеритам
Демокрита.[712] Он участвовал в
государственных делах, и сограждане удостоили его одобрением: он был избран
флотоводцем[713] и
своею доблестью стяжал еще большее восхищение.
Мнение его было, что Вселенная беспредельна, неизменна,
недвижима, едина, подобна самой себе и полна. Движения нет, лишь кажется, будто
оно есть. Даже о богах, по его словам, высказываться не подобает, ибо познание
их невозможно.
Расцвет его, по словам Аполлодора, приходится на 84-ю
олимпиаду.
5. ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ
Зенон Элейский . Аполлодор в «Хронологии» говорит,
что по рождению он был сын Телевтагора , по усыновлению же сын
Парменида, [а Парменид — сын Пирета]. О нем и о Мелиссе у Тимона сказано так:
Мощную силу Зенона, которой и убыли нету, И с двуязыким
хулителем рядом увидел Мелисса, — Многих призраков выше, немногих
призраков ниже.
Стало быть, этот Зенон был слушателем Парменида и стал его
любовником; росту он был высокого, как о том говорит в «Пармениде» Платон,
который упоминает о нем также в «Софокле» и в «Федре», называя его элейским
Паламедом;[714] между тем как Аристотель
говорит, что он изобрел диалектику, как Эмпедокл — риторику.[715]
Человек он был благороднейший как в философии, так и в
государственных делах; книги его, говорят, полны большого ума. Мало того, он
задумывал низвергнуть тирана Неарха (а иные говорят, Диомедонта) и был схвачен,
как о том рассказывает Гераклид в «Сокращении» по Сатиру; но когда его
допрашивали о сообщниках и об оружии, которое он вез в Липару, он в ответ
оговорил всех друзей тирана, чтобы тот остался одинок, а потом, попросившись
сказать ему на ухо кое о ком, вцепился в ухо зубами и не отпускал, пока его не
закололи; так подвергся он той же участи, что и тираноубийца Аристогитон.[716] Деметрий в «Соименниках»
говорит, будто он откусил тирану нос, а Антисфен в «Преемствах» — будто после
того, как он оговорил друзей тирана, тот его спросил, не было ли кого-нибудь
еще, а он ответил: "Только ты, пагуба нашего города!", потом обратился
к окружающим: "Дивлюсь я вашей трусости: чтобы не пострадать, как я, вы
ползаете перед тираном!" — и наконец отгрыз себе язык и выплюнул его
тирану в лицо; и граждан это так взволновало, что они тут же насмерть побили
тирана каменьями. Так рассказывают в один голос почти все; только Гермипп
утверждает, будто он был брошен в ступу и забит насмерть.[717] Мы о нем написали так:
Ты, Зенон, возымел благородное в сердце желанье — Злого
тирана убив, вольность Элее вернуть. Казнь постигла тебя: тиран истолок тебя в
ступе. Нет! это ложь: истолок тело твое, не тебя.[718]
Был он достойным человеком и во многом другом, а к
вышестоящим относился с такой же надменностью, как и Гераклит. Так, родной свой
город, фокейское поселение, прежде называвшееся Гиелой, а потом Элеей, неприметную
общину, умевшую только вскармливать достойных мужей, любил он больше, чем
тщеславные Афины, и прожил там всю свою жизнь, ни разу не выбравшись к
афинянам.
Он первый стал предлагать рассуждение об Ахиллесе, (хотя
Фаворин приписывает это Пармениду),[719] равно
как и многие другие.
Мнения его таковы: миры существуют, пустоты же не
существует; природа всего сущего произошла из теплого, холодного, сухого и
влажного, превращающихся друг в друга; люди же произошли из земли, а души их
есть смесь вышеназванных начал, в которой ни одно из них не пользуется
преобладанием.
Рассказывают, что однажды в ответ на брань он рассердился;
кто-то стал его за это корить, а он ответил: "Если я сделаю вид, будто
меня не бранят, я не почувствую, и когда меня похвалят".
О том, что Зенонов было восемь, мы уже сообщили в
жизнеописании Зенона Китайского.[720] Расцвет
нашего философа приходится на 79-ю олимпиаду.
|
